тебя финансировала и я о тебе забочусь! Когда я вижу перед собой несамостоятельную, ленивую и зазнавшуюся бестолочь, имею полное право это выразить в такой форме, в которой посчитаю нужной! А если этой бестолочью оказывается моя дочь, методы воздействия на ее поведение буду выбирать так же самостоятельно, поэтому все возмущения, дорогая моя, оставь при себе и за зубами. Я что-то говорю – ты выполняешь. И никак иначе, а то научилась, падла, говорить с родными! Я тебе покажу, в чем заключается уважение старших! – во весь голос, краснея и сильно жестикулируя, возмущалась Надежда Константиновна. Заметив Илью, который попытался зайти к Жене в туалет, она продолжила, уже обращаясь к мальчику: – Стоять, Илья! Я тебе сказала сидеть в комнате и заниматься своими делами! Почему ты сейчас идешь к сестре, а? Или и ты против меня!? Я покажу, что значит слушаться мать! Быстро, сказала я, пошел в комнату!

Илья, собиравшийся успокоить сестру, испугался гневных фраз и обещаний своей матери, поэтому сразу же вернулся туда, где должен быть. Он боялся еще сильнее рассердить Надежду Константиновну, потому что знал, что в гневе она абсолютно неконтролируема. При этом он чувствовал, что во всем конфликте вины сестры нет, поэтому досталось ей несправедливо.

Но что такое справедливость? Она действует только тогда, когда у заинтересованного лица есть сила на ее установление и постоянное поддержание. Сила может быть разной: физической, моральной, духовной, дипломатической, умственной. В любом случае человек должен постоянно напрягаться, чтобы справедливость, в которой он и другие остро нуждается, всегда действовала.

А какая сила есть сейчас у Ильи? Разве что сила сострадания… Но этим на Надежду Константинову точно не повлияешь – только хуже себе сделаешь, поэтому сопротивляться мальчик пока что не мог. Оставалось только сделать вид, что все идет по плану и, давая себе внутреннее обещание стать сильнее, запомнить все детские обиды, чтобы во взрослой жизни расплатиться со всеми сполна.

А Женя, пребывая в это время в очередной истерике, клялась, что завтра же сведет счеты с жизнью либо убьет кого-нибудь – настолько было обидно и невозможно терпеть гадкие упреки от, казалось бы, самого родного человека. Девушка посмотрела на себя в зеркало. Левая щека заметно покраснела и слегка опухла. Удар хоть и был сильный, но следы от него быстро пройдут, а вот память от этого останется глубоким шрамом на душе. «Спустя время все вернется, – задумалась Женя. – И никак иначе! Она вспомнит о каждом причинении мне боли, но только будет поздно…»

Мысли девушки прервал телефонный звонок. Женя совсем забыла, что положила смартфон с не отвеченным сообщение от Алины к себе в карман, и сейчас устройство слегка вибрировало, сообщая о том, что некто пытается дозвониться.

Звонил неизвестный номер и Женя, особо не раздумывая, сразу ответила, ей даже в голову не пришло, что связь в ванной будет не самой лучшей:

– Да, слушаю.

– Ну как Вам, Евгения Михайловна, наше представление? – послышался низкий роботизированный голос.

– Не поняла.

Раздался смешок.

– Видимо, стресс лишил Вас способности размышлять, что ж!

– Можете подробнее объяснить, кто Вы и что Вам от меня нужно? – девушка действительно не могла понять, кому принадлежал этот голос. А думать и вспоминать ей в нынешнем эмоциональном состоянии вовсе не хотелось.

– Какая у Вас жалобная интонация, даже, вынужден признать, слегка возбуждает, хоть и внешне скорее Ваша подруга в моем вкусе, а не Вы, но сейчас не об этом, – собеседник громко откашлялся и как будто кому-то что-то сказал, через мгновение снова вернувшись к Жене. – Поняли Вы со своей матушкой или нет, но поджог квартиры – это наших рук дело. В частности, наказание за то, что вы решили не идти с нами на сотрудничество, а даже, прости господи, попытались возбудить уголовное дело за вымогательство, – речь снова прервалась коротким наигранным смешком, – на что, извините меня, надеялись? На наш испуг или на нашу совесть? Боюсь Вас огорчить: нет ни первого, ни второго. Поэтому предупреждаю Вас, а заодно Вашу матушку, телефон которой в данное время прослушивается, – сумма долга увеличивается до пяти миллионов, а крайний срок погашения – следующее воскресенье. Таком образом, у вас есть около недели, чтоб отдать нам денежные средства, иначе следующим шагом станет другая глава Уголовного Кодекса – преступления против жизни и здоровья! Кто будет потерпевшим, выберем сами!

– Идите нахуй со своими угрозами, долгами, предложениями, – у девушки даже не было желания злиться, она просто устала, поэтому из последних сил хотела послать звонивших куда подальше. – Никто за долги чужого человека отвечать не будет, поэтому можете оставить названные суммы и сроки при себе, так как они все равно не исполнятся. И перестаньте звонить нам, оставьте в покое уже!

– Как жаль, что Вы поступаете так неосмотрительно, Евгения Михайловна! – далее в записи начались помехи, из-за чего нельзя было понять, что именно говорил звонивший. Спустя время его речь уже можно было кое-как разобрать:

– Даже учитывая Вашу сегодняшнюю глупость, мы даем время Вашей семье, чтобы рассчитаться перед кредиторами. Как мне кажется, это признак высшего благородства!

– Считайте, что мы банкроты, потому что платить нам больше, – девушка громко сглотнула, – реально нечем.

– Знаете ли, мы не признаем определений арбитражного суда о банкротстве физических лиц – если угодно, мы живем в ином правовом и ментальном порядке, где подобных понятий просто-напросто не существует! Так что от вас ждем деньги, а уж как вы их найдете – это ваши проблемы. Хоть телом торгуйте, хоть почки продавайте, хоть ставки ставьте – нас это не ебет. Пять миллионов к следующему воскресенью. Как отправлять, знает Ваша матушка. Рад был пообщаться, кстати, передавай привет подруге, ведь мы…

– Да иди в пизду уже, сука! – девушка сбросила звонок и обессилено села на унитаз. Не хотелось думать, волноваться, о чем-то с кем-то говорить, тем более искать деньги на погашение непонятных долгов. Женю клонило в сон, по всему телу разлилась непонятная усталость, а мысли в голове еле ворочались.

«Как же я сейчас понимаю Данила. Он просто хотел спокойно жить, но обстоятельства каждый раз вынуждали сходить с ума по поводу и без. Как мне хочется уснуть навсегда, беспробудно, чтоб больше ни одна тварь не могла до меня докричаться! Послать вас всех на три известные буквы, сделать глубокий вдох, глубокий выдох и наконец-то уснуть, одновременно выпустив свою душу из тела. И пуститься в качестве души в путешествие по миру, ни с кем не знаясь и ни с кем не общаясь! Это – рай, потому что