По навесу стучит барабанная дробь. За пределами их убежища дождевые капли, падая на террасу, негромко взрываются, точно стеклянные украшения.

— Ох! — Сони восхищенно вскидывает руки к лицу.

— Идем. — Рафа протягивает руку. Сони берет. Он выводит ее под дождь. Крупные капли с плеском падают в их коктейльные бокалы с «Голубой луной», взрываются у ног. Сони поднимает лицо навстречу дождю. Через несколько секунд они уже насквозь мокрые, дорогая одежда прилипает, морщится. Рафа подводит Сони к перилам.

— Смотри, — приказывает он. Свод хаба Водолея — мозаика из медленно падающих, трепещущих капель, и каждая из них подобна блистающему драгоценному камню в свете ночных огней. — Гляди. — Включается небесная линия, на миг ослепляя. Сони прикрывает глаза ладонью. Когда к ней возвращается зрение, огромное пространство хаба пересекает радуга. — Увидь! — Внизу, на проспекте Терешковой, движение замерло. Пассажиры и пешеходы стоят недвижно, раскинув руки. Из магазинов и клубов, баров и ресторанов струятся потоки людей, чтобы к ним присоединиться. На террасы и балконы выбегают дети, чтобы порезвиться и поорать под дождем. Дождь барабанит повсюду в квадре Водолея, колотит, грохочет по каждой крыше и навесу, антенне и пешеходной дорожке.

— Я своих мыслей не слышу! — кричит Сони, а затем небесная линия гаснет и становится темно.

Дождь заканчивается. Последние капли падают и разбиваются о ее кожу. Мир сочится ручейками и блестит. Сони озирается по сторонам, ошеломленная увиденным чудом.

— Пахнет по-другому, — говорит она.

— Пахнет чистотой, — говорит Рафа. — Это первый раз, когда ты вдыхаешь воздух, в котором нет пыли. Дождь вычищает пыль. Для этого он нам и нужен.

— Разве вы можете позволить себе тратить столько воды?

— Она не тратится. Соберут до последней капли.

— Но это же дорого. Кто за все платит?

Теперь Рафа касается пальцем своего нижнего века.

— Ты.

Глаза Сони широко распахиваются, когда она видит, какой счет за воду пришел на чиб.

— Но это же…

— Пустяк. Жадничаешь?

— Нет. Ни в коем случае. — Она вздрагивает всем телом.

— Ты промокла насквозь, — говорит Рафа. — Могу напечатать тебе что-то новое в клубе.

Сони улыбается, не переставая дрожать.

— Ты меня клеишь.

— Еще как.

— Ну тогда пошли.

Сократ перечисляет большие чаевые бармену, и Сони и Рафа мчатся сквозь промокший город обратно в клуб. Муха-шпион так и продолжает жужжать, заточенная под стеклянным колпаком.

Лукас возвращается в музыкальную комнату и садится в акустическом центре дивана.

— Все хорошо?

— Все в порядке. Пожалуйста, начни «Экспрессо» с начала.

— Как же вы не любите перерывы…

Это третье выступление Жоржи в музыкальной комнате, но последовательность уже установлена. Он играет на протяжении часа без остановки. Лукас слушает на протяжении часа, не отвлекаясь. Однако на третьем такте «Экспрессо» Лукас внезапно вскакивает с дивана и бросается вон из комнаты. Жоржи не слышит, о чем Лукас говорит, но тот отсутствует несколько минут.

— «Экспрессо», пожалуйста.

Но нарушение порядка выбило Жоржи из колеи, и у него уходит некоторое время на то, чтобы изгнать напряжение из пальцев, тела и горла. Пальцы находят аккорды, голос — синкопу. Больше их никто не прерывает, и все же ток энергии от исполнителя к слушателю и обратно к исполнителю нарушен. Жоржи заканчивает «Изауру» с приглушенной модуляцией и упаковывает гитару в чехол.

— На следующей неделе в такое же время, сеньор Корта?

— Да. — Жоржи поворачивается, чтобы уйти, и тут на его плечо ложится рука. — Хочу угостить тебя выпивкой.

— Спасибо, сеньор Корта.

Лукас ведет Жоржи с гитарой в руке в гостиную и приносит ему мохито.

— Я правильно все смешал?

— Отлично, сеньор Корта.

— Сначала попробуй.

Пробует. Убеждается.

Лукас с собственным бокалом в руке подходит к окну. За стеклом бурлит Жуан-ди-Деус, весь движение и свет, уровень за уровнем. Синий неон, зеленые биолампы, золотые уличные фонари.

— Прошу прощения за то, что принял тот звонок. Я заметил, что это испортило твой настрой.

— Быть профи означает не позволять таким вещам сбивать тебя с ритма.

— Ну, меня-то сбило. Видимо, я все еще слушатель-любитель. У тебя есть братья, Жоржи?

— Две сестры, сеньор Корта.

— Я бы сказал, что тебе повезло, но, по моему опыту, сестры бывают такими же трудными, как братья. По-другому трудными. А с братьями все дело в том, что правила заданы от рождения. Перворожденный всегда остается перворожденным. Золотым Мальчиком. Ты родился первым, Жоржи?

— Средним.

— Значит, как я и Ариэль. Карлиньос — любимчик. С младшими всегда так.

— Я думал, есть пятеро Корта.

— Четверо Корта и самозванец, — говорит Лукас. — Вижу, ты закончил. — Жоржи проглатывает свой мохито одним махом. Он нервничает. — Выпей еще. На этот раз постарайся его распробовать. Ром весьма хорош. — Лукас приносит вторую порцию и с ее помощью заманивает Жоржи к окну. — Моя мать была пионером, дельцом, устроительницей династии, но во многих смыслах не очень-то отступала от традиций. Одно другому не мешает. Перворожденный будет управлять компанией. Остальные — служить, как того позволят их таланты. Карлиньос служит. Даже Вагнер служит. Ариэль. Я завидую Ариэль. Она выбрала собственную карьеру за пределами компании. Советник Ариэль Корта. Королева никахов. За Меридиан! — Лукас поднимает бокал, устремив взгляд на кишащую людьми пыльную улицу. — Она у нас теперь «Белый Заяц».

— Любой, кто говорит, будто он «Белый Заяц»…

— …скорее всего, таковым не является. Знаю. Если Ариэль говорит, что она «Белый Заяц», так оно и есть. Как тебе мой ром, Жоржи?

— Хороший.

— Моя личная марка. Когда ты был мальчишкой, у тебя были домашние любимцы?

— Только роботы.

— Как и у нас. Моя мать не позволяла завести дома ничего органического. Испражнения, смерть и все такое. Асамоа подарили нам стайку декоративных бабочек для вечеринки в честь лунной гонки Лукасинью. Мама еще много дней жаловалась — дескать, сколько мусора. Повсюду крылья. Роботы чище. Но они все равно не вечны. Они умирают. Ты знал, что их программируют на смерть? Чтобы преподать детям урок. А потом кому-то надо положить труп в депринтер. Это поручали мне, Жоржи. — Лукас делает глоток. Жоржи почти допивает второй мохито. Лукас едва пригубливает первый. — Золотой Мальчик совершил чудовищную ошибку. Он умудрился поссориться с Воронцовыми. Он позволил чувствам взять над собой верх и поставил под угрозу не только наши планы по расширению, но и транспортную сделку с ВТО. Мы зависим от ВТО, они перевозят контейнеры с гелием на Землю. И теперь я должен все исправить. Найти выход. Переработать трупы. Прибраться.