Нас накрыло густым туманом, словно промерзшим одеялом, и тотчас у меня в голове словно взорвался боевой пульсар! Что-то давило на сознание, продираясь сквозь все стандартные блокировки с неизвестной мне целью. Я взвизгнула и упала на колени, до боли сжав виски ладонями и нашептывая заклинание Лирраны, мощного ментального щита, который не мог пробить даже наставник. В душе творился полный бедлам, все инстинкты убеждали, что надо немедленно спасаться бегством, в голове безостановочно кто-то истошно кричал…

Ментальный щит Лирраны активировался, и все признаки вторжения чужеродного разума пропали. Я снова полностью владела своими мыслями и памятью. В ушах почему-то звенело, и до меня дошло, что вопль, который я слышала, был моим собственным…

Я подняла голову, но сквозь густое облако тумана не было видно ровным счетом ничего. Я с трудом различала в густой пелене собственные поднесенные прямо к глазам руки, когда вдруг на плечо мне с шелестом опустилось кремово-белое крыло с черной каймой. Хэлириан вымученно улыбнулась мне, мимоходом вытирая тонкую струйку темной крови, стекавшей из носа.

– Где остальные? – спросила она.

Я только пожала плечами – искать их в таком тумане было бесполезно, вряд ли мы хоть кого-то отыщем, но существовал другой вариант.

– Попробуем найти их с помощью магии. И…

Закончить мысль я не успела, потому что сквозь туман до меня донесся тоненький, приглушенный вопль, в котором я безошибочно опознала голос Вильки.

– Вилья! – Медлить было нельзя. Я сконцентрировалась и попыталась накинуть на оставшихся где-то в тумане друзей ментальный щит.

Заклинание полыхнуло фиолетовой вспышкой и тотчас начало раскручиваться спиралью вокруг нас с Хэл, захватывая все больше пространства. Через несколько секунд я ощутила, что магическая спираль кого-то захватила, но определить, кого именно, было невозможно. Единственное, о чем можно было с уверенностью говорить, так это о том, что угодившее в поле действия заклинания существо не является нежитью. Значит, это кто-то из своих.

Хэл накрыла мои плечи крыльями, по перьям которых заплясали серебристые разряды, и заклинание полыхнуло с удвоенной силой, накрыв собой пространство радиусом в тридцать локтей.

Но никого больше не зацепило.

Густой туман вокруг нас начал стремительно рассеиваться, и я увидела, что на холодной земле лежит Алин – именно его защитило наше с Хэлириан заклинание.

– Еваника, а где же… – Хэл не договорила и, вскочив с колен, метнулась к Алину, помогая ему встать. Эльф шатался, аки былинка на ветру, но быстро приходил в себя. Я же сидела на земле, не в силах подняться и оглушенная свалившейся на нас бедой.

Вилька и Данте пропали… Причем, зуб даю, их просто-напросто утащила та же нежить, что и наслала этот чертов туман! Думай, ведунья, думай, иначе твоим друзьям не жить. Во-первых, что за нежить в состоянии играючи проломить все телепатические щиты, остановившись лишь перед специальными ментальными щитами, которые могли создать только маги? Во-вторых, эта тварь обладает мощной аурой страха, этим можно объяснить охвативший меня беспочвенный ужас, мешавший сосредоточиться. И, в-третьих, нежить использовала довольно качественную иллюзию, хотя вряд ли… Иллюзию я бы мигом распознала и развеяла. Для того чтобы создать такой туман, этой нежити надо было самой стать туманом…

Стать туманом?!

Перед глазами моментально всплыли строчки из подаренного мне наставником фолианта «Нежить».

«Лунные призраки – единственный вид нежити, способный превращаться в густой туман. Они питаются отрицательными эмоциями разумных существ, причем самым предпочтительным для них является страх. Этот вид нежити может проникать в сознание любого разумного существа, противостоять этому вторжению способны только маги, чей уровень позволяет создавать ментальные щиты на магической основе. Призраки редко когда убивают своих жертв на месте, обычно предпочитают утащить жертву в свое логово, погрузить в иллюзорный сон и питаться ее страхом, а вместе со страхом – жизнью…»

Господи, как же я в этот момент была благодарна наставнику за то, что он вдолбил в мою дубовую голову столь жизненно необходимые знания! Я вскочила с колен и, отряхнув штаны от налипших листьев, принялась рыться в своей сумке. Алин и Хэл некоторое время с сочувствием смотрели на то, как лихорадочно я копаюсь в сумке, потом эльф тихо сказал:

– Ева, мне очень жаль, что Ревилиэль и Данте…

– Рано жалеешь! – довольно-таки резко отозвалась я, вытаскивая из сумки пучок трав, включая «драконий глаз», помогающих сосредоточиться на видениях. – Вилька и Данте живы!

– Но…

– Я в этом уверена, поскольку точно знаю, что за тварь их утащила. И еще я знаю, что если мы не поторопимся, то спасать будет некого! – Я пристально уставилась на Алина, и в глазах моих зажегся зеленый ведьминский огонь. – Если ты сейчас мне скажешь, что готов бросить сестру на погибель, на смерть от ужаса, то я прямо сейчас брошу тебя здесь, и делай, что хочешь. Один. Не думаю, что Хэл захочет отправиться с тобой к Рассветному пику, потому что вдвоем вы туда не дойдете. Лично я сомневаюсь, что без Данте вы сможете хотя бы выйти из Серого Урочища!

Я щелкнула пальцами, и сбор затлел в моих руках, исходя синеватым дымом, вдохнув который, я сумела увидеть Вилью…

Рыжеволосая полуэльфийка лежала на каменной плите, поросшей мхом. Глаза ее были плотно закрыты, но девушка металась и жалобно вскрикивала, словно видела кошмар, от которого никак не могла проснуться. Изображение мигнуло и показало небольшую лощину, где находится импровизированный алтарь. Данте нигде не было видно, но я почему-то уверена, что он где-то рядом…

Видение разлетелось острыми кусками хрусталя, и я чуть пошатнулась, возвращаясь к реальности.

Отбросив в сторону истлевший сбор и перекинув сумку через плечо, я сделала несколько шагов на восток, когда меня окликнул Алин.

– Эльфы никогда не бросают своих. – С этими словами он подошел ко мне и, глядя в глаза, спросил:– Ты точно знаешь, где их искать?

Я покачала головой:

– Не точно, но знаю. Я чувствую направление.

– Тогда веди.

Я кивнула и первой ступила на узкую тропу, едва различимую в вечном тумане Серого Урочища.

Мы шли по узкой извилистой тропке уже битый час. Мой внутренний компас, «настроенный» на Вильку, пока безошибочно вел нас строго на восток, изредка отклоняясь к югу. День потихоньку катился к вечеру, а здесь, в Сером Урочище, сумерки наступали гораздо раньше, поэтому я, как могла, ускорила шаг, потому что с наступлением ночи лунный призрак становится сильнее, а в короткий час полуночи – вообще неуязвимым. Чем раньше мы найдем его логово, тем больше вероятность, что Вилья и Данте будут еще живы.

Не знаю, о чем думали бесшумно шедшие вслед за мной Алин и Хэлириан, но я размышляла о том, как именно прикончить обнаглевшую нежить. Первый приступ ярости (виртуозная нецензурная брань на двух языках сразу – человеческом и орочьем) утих спустя минут двадцать после начала спасательной операции и трансформировался в более осмысленную и почти цензурную форму. (Ах, сволочь какая, на кого лапу подняла! Найду – урою и могильной плиты не пожалею – чтобы наверняка!) Сейчас же неудержимое желание немедленно закопать искомую нежить так, чтобы больше не вылезла, сменилось холодной спортивной злостью, которая прочистила мозги и помогла сосредоточиться на деле.