Вилька уже близко, я это чувствую, только вот что мне с призраком-то делать? Стандартные заклинания его не возьмут – слишком уж нестабильная у этого вида нежити физическая форма. Если лунный призрак успеет расплыться туманом – все, сматывай удочки, в туманном виде призраку ни одно заклинание не повредит. Правда, чтобы напасть, ему все-таки придется вернуться в материальную оболочку, и вот тут-то его нужно гасить либо синим огнем, либо специально разработанным заклинанием Зингары, которое великолепно уничтожает любые виды нежити, да так эффективно, что после его применения остается в лучшем случае желтоватый, слегка обуглившийся костяк. Но заклинание Зингары – это на самый крайний случай, потому что после его применения меня можно будет сгрузить к стеночке или нести на руках, а у нас и так Вилья и Данте будут играть роль дополнительной поклажи – лунный призрак отнимает очень много сил, не думаю, что они смогут идти сами.

И тут мои размышления нагло прервали!

Невесть откуда выскочило что-то небольшое, увешанное тиной, и с противным верещанием вцепилось в волосы Хэл! Та взвизгнула и упала на землю, пытаясь стряхнуть с себя злобно пыхтевший комок плоти, покрытый зеленоватой шерстью. Алин охнул и кинулся помогать Хэлириан, но дело кончилось тем, что на полянке, усыпанной подгнившими листьями, образовалась куча мала, которая пыхтела, визжала и верещала на все лады, то ли распугивая, то ли привлекая нежить.

Я материализовала в ладонях довольно-таки приличную шаровую молнию и, неспешно, вразвалочку подойдя к шевелящейся и сдавленно матерящейся куче мале, спокойным голосом объявила:

– Итак, у меня прямо здесь и сейчас отвратительное настроение, поэтому говорю кратко. Либо вы сейчас дружно расползаетесь в разные стороны, либо я принимаю крайние меры.

Куча мала не среагировала, продолжая ругаться так, что даже я заслушалась. И послушала бы дальше, но времени было в обрез, поэтому я подбросила молнию в воздух аккурат над шебуршащейся кучей и с воплем: «На кого бог пошлет!» – сиганула в ближайшие кусты.

И вовремя.

Потому что молния спланировала точно на мелкую нежить – до меня донесся визг, переходящий в ультразвук, а в воздухе противно завоняло паленой шерстью. Ругань грянула с удвоенной силой, и я запоздало вспомнила, что молния была несколько великовата для небольшой мавки. Выходит, друзьям тоже могло перепасть…

Голос Алина, прозвучавший подозрительно близко, заставил меня вздрогнуть, а яростные нотки – втянуть голову в плечи и попытаться закопаться в ворох прелых листьев.

– Еваника, чтоб тебя, ты куда делась?

Я осторожно высунула голову из-за чахленького кустика, за которым пыталась схорониться, и тотчас наткнулась взглядом на многозначительно притоптывающую ногу, обутую в темный эльфийский сапог. Хозяин ноги обнаружился несколько выше – подняв глаза, я узрела перед собой обозленного Алина, который в одной руке держал за шкирку приунывшую мавку с опаленной шерстью, а другой стыдливо держался за место чуть пониже спины.

– Здесь я! – оптимистично доложила я, впрочем, не рискуя подниматься, дабы при случае уползти по-пластунски подальше от разъяренного моей выходкой эльфа. Дальнейший диалог можно было бы включить в какое-нибудь представление и показывать в лицах.

Алин (кипя праведным гневом и потрясая пойманной не без моей помощи мавкой). Ева, ну как же можно колдовать так криво?!

Я (с лучезарной улыбкой до ушей и абсолютно наивными глазами). А что, мавку мы не поймали?

Снова Алин (страдальчески закатывая глаза и по-прежнему не убирая ладонь от задницы). Поймали, но чего нам это стоило! И вообще, разве можно без предупреждения молниями швыряться?!

Опять я(все еще пытаясь сохранить на лице выражение некоего тупоумия – всем известно, что дураков, а тем более дур ногами не пинают, а вставать я пока не собиралась – все-таки подобие инстинкта самосохранения у меня осталось). Алин, я честно предупредила, что пребываю не в лучшем настроении, времени у меня нет, поэтому будут применены крайние меры! Причем предупредила довольно громким голосом! И если ты был настолько занят, что не услышал предупреждения, то это не мои проблемы!

– Нет, Ева, с тобой разговаривать по-человечески нельзя! – мрачно пробормотал Алин, протягивая мне руку и помогая встать.

– А ты по-эльфийски попробуй, авось сработает, – ухмыльнулась я, отряхиваясь от налипших на одежду прелых листьев. Алин только страдальчески вздохнул, окончательно отчаявшись пробудить во мне жалкие остатки весьма специфической совести, и покосился на печально обвисшую в его левой руке мавку.

– Слышь, Ева, а это существо разговаривать-то умеет?

Мавка злобно сверкнула в мою сторону красными глазками-буравчиками, но смолчала. Я же честно ответила:

– Умеет, и еще как. Особенно если правильно попросить.

– А правильно – это как? – заинтересованно спросила подошедшая Хэлириан, на голове которой вместо аккуратной прически громоздилось нечто, напоминавшее воронье гнездо.

– А вот так, – с нехорошей улыбкой ответила я, материализуя в ладони голубой пульсар и поднеся его поближе к мордочке застывшей от страха мавки.

– Ты знаешь, что это за огонек? – вкрадчиво спросила я мавку. Та не смела даже пошевелиться, уставившись на пульсар, который спокойно лежал в моей ладони, изредка выстреливая небольшие ярко-синие искорки.

– Д-да, ведунья… – тихо прошепелявила пойманная нежить.

– Отлично. Тогда мы договоримся. Итак, вопрос первый. Ты знаешь, где обитает лунный призрак?

– Ш-ш-ш! Не скаж-ш-шу, ведьма проклятая!

Мавка забилась в руке эльфа, пытаясь вырваться, но бесполезно – когда надо, рука Алина приобретала крепость самого твердого дерева, которое растет только в Серебряном Лесу. Эльфы называют это дерево alalmie, оно похоже на обыкновенный вяз, только больше раза в три и твердостью древесины не уступает гномьей стали. На этих деревьях эльфы строят свои одноэтажные округлые домики, а сами alalmie считаются священными, и не дай бог кому-нибудь покуситься на их целостность…

– Ты уверена? – Я улыбнулась еще шире, и в глазах моих зажглись зеленые ведьминские огоньки. Изящный пасс – и голубой пульсар растекся по черной перчатке, не причиняя вреда мне, но со стороны казалось, что у ведьмы горит правая рука. – Алин, дай-ка я ее подержу.

Я потянулась к мавке «огненной дланью», и несчастная нежить задергалась, пытаясь вырваться, но кричать не смела.

– Ш-ш-штой, ведьма! Я вш-ш-е ш-шкажу. Ищ-щ-щи прижрака вон в той лощ-щ-щине. – Мавка с обреченным видом махнула лапкой на восток, где сквозь густой туман проглядывали корявые остовы редких деревьев и довольно-таки густой кустарник. – Там его логово.

– Очень хорошо, – похвалила я мавку. – Теперь вопрос второй: призрак успел обзавестись свитой?

– Не-а. Ш-шюда ведь никто пош-шти не ходит. Не иж кого делать. Хотя недавно вроде каких-то двоих поймал – то ли люди, то ли нет. Еш-шли прижрак захочет, то ш-швита будет, – уверенно ответила мавка. Видимо, до нее дошло, что маги шутить не любят, особенно когда торопятся. Я задумчиво смерила съежившуюся нежить серьезным взглядом и задала последний вопрос: