Не могу открыть глаза, не могу сказать слова, но правая рука все еще способна двигаться. Я зачем-то сейчас пытаюсь нащупать ручку двери, хотя отлично помню, что дверь заперта, но я просто не могу не цепляться за шанс сбежать. Пусть и за призрачный.

Кирилл укладывает мою беспокойную руку мне на колено, после чего я так же отдаленно слышу, как он заводит машину. Но вскоре все затихает.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Пыталась сопротивляться этому состоянию, но это было сильнее меня. Меня утянуло в такой сон, будто у меня было несколько бессонных ночей.

Однажды со мной такое уже бывало, когда я не спала целых три ночи. После смерти матери. Отказывалась спать после ее похорон, но в один момент меня просто вырубило. Помню, что только успела сесть в кресло, чтобы не упасть, а проснулась я уже в кровати. Папа меня перенес на нее. Я даже не почувствовала.

И сейчас я тоже просыпалась, кажется, на кровати… Я понимала, что лежу сейчас на чем-то очень похожем на кровать, но глаз пока не могла открыть, чтобы осмотреться. Точно знаю, что уже не в машине.

Потихоньку я начинаю отходить от этой гадости, которой заставил меня дышать Кирилл.

Я не боялась. Еще была очень слаба для страха. Первое, о чем я подумала, то есть, о ком, так это об Артеме. Я хотела, чтобы он был рядом сейчас. Чтобы спас! Чтобы вообще больше ни на шаг от меня не отходил. Теперь я этого действительно хочу. Я хрен с чем одна справлюсь. Он всю правду про меня тогда сказал.

С трудом приоткрываю веки и смотрю в белый потолок. Головой верчу тоже с трудом. Все плывет перед глазами и, кажется, что я никогда не выйду из этого состояния. Ужасно болит голова. Ломит виски. Неизвестно, чем я еще дышала. От чего меня так унесло.

Пыталась перевернуться, но упала с кровати. Я была не хозяйка своему телу. Это убивало меня, что я не могу просто встать и уйти отсюда, даже если бы путь был свободен. Просто кукла.

Зашибла локоть и колено. Закусив губу до боли я попыталась встать, но не получилось. Не смогла даже на колени подняться.

Позади себя я услышала шаги, а после такой звук, будто дверь открылась. Это, должно быть, Кирилл. Услышал мое падение.

— Что… что ты со мной сделал? — спрашивала я со слезами, лежа на боку, на холодном полу. Могу представить, какое это жалкое зрелище. — Зачем ты это сделал?..

— Арина, — слышу его голос и то, как он подходит. Этот человек касается меня, поднимает на руки и укладывает обратно на кровать. — Ты не должна была сейчас просыпаться. Не противься сну… Тебе нужно поспать.

Идет он к черту со своими советами что мне делать.

Я по-прежнему не могу открыть глаза, но чувствую, что он сел рядом со мной на кровать. Матрас прогнулся под его весом. Какого-то черта поправляет мне волосы, а еще и лица касается.

У меня хватило сил сделать попытку убрать его руку от меня.

— Не трогай меня, — я бы сказала это с большей экспрессией, но сейчас не в силах даже голос повысить. — Ненавижу тебя… — еле шевелю губами.

— Я знаю, но это пройдет. Я делаю, как лучше. Хочешь воды?

Очень хочу. Умираю от жажды. Но от него ничего не хочу принимать. Перетерплю. Скоро Артем обязательно меня найдет и… все это закончится. Как я поняла, уже вечер. На секунду у меня получилось приоткрыть веки и понять, что в комнате темно. Кто бы знал, как мне сейчас тяжело удерживать себя в сознании…

— Нет, ничего я не хочу… Хочу, чтобы ты позвонил Артему и наконец-то озвучил свои требования. Позвони ему… Не нужно этого драматизма. Он и так уже с ума сходит. Позвони…

— Конечно, сходит, — прозвучал ядовитый сарказм в его голосе, которого я еще никогда не слышала от него. — Он же потерял свою игрушку.

Даже внимания на это обращать не стану.

— Позвони ему…

— А я уже позвонил, — кажется, Кирилл наклонился ко мне ниже, я лучше его слышала. — И озвучил свои требования.

Это хорошие новости. Наверняка Артем уже делает все возможное, чтобы избавить меня от это психа.

— Какие?…

— Я сказал ему свое единственное требование. Чтобы держался от тебя подальше. Теперь и он знает, что ты не моя сестра, — говорит Кирилл вкрадчиво и теперь я начинаю испытывать страх. Даже сквозь это состояние.

Не верю, что все в самом деле так, как он и говорил. У него ко мне какие-то больные чувства, которые он хранил с каких-то там времен. Но нет, Кирилл — не псих, просто он тоже из таких людей, которые любят добиваться своего. Везет мне, черт возьми, на таких.

— Оставь меня в покое. Уйди, — прошу со всем пренебрежением в голосе. — Уйдиии… — тяну с отчаянием в голосе.

— Поверь, так будет лучше для тебя. А я… я буду рядом с тобой, — его голос звучал еще ближе. — Ты никогда рядом со мной не почувствуешь себя жертвой.

— Ты бредишь…

— Вовсе нет, Арина. Я не такой. Я бы никогда не поднял на тебя руку…

Как он узнал?…

Мне не показалось, когда я почувствовала его дыхание у своей щеки. В памяти сразу всплыл тот момент из сна, где я пыталась его поцеловать, чтобы спровоцировать на признание. Сейчас тоже самое ощущаю. Только это чертова реальность.

— Ммм… — все еще не в силах себя защитить я мычу, когда он целует меня.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Вынужденная терпеть его губы на своих, я только мычу. Руки слушаются меня с трудом, я смогла только вяло упереться ладонями ему грудь, когда Кирилл нависал надо мной, продолжая истязать мои губы своими. Несмотря на всю непослушность моего тела — поцелуй я чувствовала ярко.