– Ладно, – легко согласился Билли.

– И выбрось эту дрянь отсюда! – Амалию все еще била дрожь.

– Зачем? – удивился Билли. – Мы из нее суп сварим.

– Суп? – Амалия оторопела.

– Ну да, – беззаботно подтвердил Билли. – Ты никогда не пробовал суп из гремучки? Прелесть что такое!

Какую-то долю секунды Амалия готова была поверить, что сходит с ума, но тут она заметила веселые искорки в глазах Билли и поняла, что он смеется над ней.

– Отлично, – свирепо отозвалась она, – первым блюдом будет суп из гремучей змеи, а вторым – филе из Мэллоуна.

Билли захохотал и, широко размахнувшись, отшвырнул змею прочь.

– Ты догадался, да? Понимаешь, это старая ковбойская шутка – суп из гремучей змеи! – Он так смеялся, что даже начал кашлять.

– Что с тобой? – спросила Амалия встревоженно.

– Ничего. – Он пытался прекратить кашлять, но вместо этого зашелся еще сильнее.

Амалия побледнела и поднялась с места.

– А ну-ка, сними шляпу.

– Зачем?

Амалия сняла с него шляпу и положила руку ему на лоб.

– Эй, что такое? – заворчал Билли, притворяясь, что сердится.

– У тебя чахоточный кашель, вот что такое, – сказала в сердцах Амалия.

Билли побледнел.

– Нет у меня никакого…

– И температура выше, чем должна быть.

– Я немного простудился…

– Хватит врать! В твоей семье кто-нибудь умер от чахотки?

Билли отвел глаза.

– Мама.

Амалия вздохнула и потерла переносицу. Значит, и у этого бандита была мать, и он тоже называл ее мамой, как и все дети на земле.

– Скажи, что ты пошутил, – внезапно попросил Билли. – У меня ведь нет чахотки?

Амалия закусила губу.

– Ты часто кашляешь?

– Бывает иногда.

– Дышать легко? Кровью не плюешься?

– Было пару раз, – нехотя ответил Билли.

Амалия покачала головой.

– Это плохо, Билли. Тебе надо лечиться.

– Не надо мне лечиться! – с неожиданным ожесточением сказал Билли, швыряя в костер ветки. – Моей матери док тоже сказал: поезжайте в теплые края, вам будет лучше. Мы и переехали в Силвер-Сити. Она пекла пироги. Была такая веселая… – Глаза его наполнились слезами. – Всегда пела… И даже за два дня до смерти верила, что все будет хорошо, все образуется… Черта с два! – злобно выпалил он. – Она захлебнулась кровью. Вот так все и образовалось.

– А потом? – тихо спросила Амалия. – Что было потом?

– Меня взяли в приемную семью. – Билли криво усмехнулся. – Не за спасибо, конечно. Я мыл стаканы в салуне, с утра до ночи. Я не выдержал и сбежал.

– А твой отец?

Билли дернул плечом.

– У меня нет отца.

Они замолчали. Билли глядел в огонь, в котором потрескивали сухие ветки.

– Ладно, – сказала Амалия. – Жаль, что еды у нас нет. В другой раз надо будет взять с собой про запас.

У Билли было с собой немного виски, но Амалия от него отказалась. Они расстелили одеяла и растянулись на земле. Билли взял свою книжку и стал ее читать. Он лежал у костра, опершись щекой на руку, и походил на счастливого подростка.

– Хочешь? – спросил он у Амалии, указывая на книжку.

– Нет, – ответила она, – я таких не читаю.

– А какие книжки ты читал? – оживился Билли. – Расскажи мне.

– Ну… разные. Гофмана, Флобера, Бальзака, Золя…

– А историю Монти ты читал?

– Нет, – удивилась Амалия, – а что это такое?

– Эх ты, даже не читал историю Монти!

Из дальнейших расспросов выяснилось, что он имел в виду роман «Граф Монте-Кристо». Какой-то предприимчивый графоман отрезал вторую часть фамилии у героя Дюма и перенес его приключения в Америку, выкинув самые интересные сцены.

– Э, нет, – возмутилась Амалия, – все было совсем не так!

– А ты откуда знаешь? – удивился Билли.

– Я помню эту книжку. Вот слушай, как было на самом деле…

И она принялась рассказывать. Но попутно ей пришлось объяснять, кто такой Наполеон, где находится замок Иф и почему Эдмону Дантесу было отказано в справедливом суде.

В лице Билли Амалия получила самого благодарного слушателя на свете. Сначала он перебивал ее вопросами и ссылался на свою десятицентовую версию, автор которой перевернул все с ног на голову, но потом повествование захватило его. Амалия вспоминала все новые и новые подробности; и оказалось, что она знает роман почти наизусть.

Рассказав, как Эдмону Дантесу удалось бежать, Амалия заметила, что у нее слипаются глаза.

– Вот это да! – воскликнул Билли. – А что дальше-то было?

– Завтра расскажу, – невнятно проговорила Амалия, зевая во весь рот.

– Я ничего подобного в жизни не слышал, – признался Билли.

Амалия поерзала на своем жестком ложе, стараясь поудобнее накрыться одеялом.

– Ладно, – проговорила она в промежутке между двумя зевками, – если тебе так нравится эта книжка, я постараюсь отыскать ее перевод на английский и подарю его тебе. Когда все кончится.

Билли уселся на земле, достал губную гармошку и приложил ее к губам. Раздался долгий, протяжный, берущий за душу звук.

– Ты лучше расскажи, – попросил Билли, отрываясь на мгновение от гармошки. – Потому что, когда все кончится, меня скорее всего повесят. Так я и помру, не узнав, чем все завершилось у Монти.

Он снова приложил к губам гармошку – и зашелся в приступе надсадного кашля. Амалия, уже начавшая засыпать, мгновенно пробудилась. Точно так же кашлял ее родной брат, скончавшийся от туберкулеза.

– Вот черт… – слабо проговорил Билли.

Амалия откинула одеяло, поднялась на ноги, сняла с себя красную куртку, подбитую плотной тканью, и набросила ее на плечи Билли. Куртка досталась Амалии от Розы, которая следила за тем, чтобы будущая звезда ларедского борделя не подхватила лихорадку по дороге. Билли поднял глаза. Он явно был сильно смущен.

– Да нет, не стоит… Зачем…

– Ты бы лучше постарался выспаться, – проворчала Амалия, вновь укладываясь на землю.

– А караулить кто будет? – спросил Билли.

Пожалуй, после того как они перебили такую кучу народу, такая предосторожность была нелишней.

Амалия вздохнула и закрыла глаза. Где-то совсем неподалеку от них фыркали привязанные лошади.

– А как у него все кончилось? – неожиданно спросил Билли.