На месте, где во сне находился Рома, лежала Кристина. Та самая девушка из подвала смотрела на Олю испуганным, загнанным взглядом, словно добыча дикого зверя. А они и были добычей. Добычей настоящего психопата.

Оля повернула голову в другую сторону и увидела лежащую без сознания пожилую женщину. Ее лицо казалось знакомым, но вспомнить, где они могли бы видеться, не удалось.

– Очнулась? – сказал мужчина. – Хорошо. Ты должна быть в сознании, когда все произойдет.

Незнакомец немного отодвинулся, проверяя веревки на запястьях Оли. До этой минуты девушка их и не замечала. Оказывается, ее ноги и руки привязаны к длинным кольям, торчащим из земли.

– Произойдет что? – хриплым голосом поинтересовалась Оля и закашлялась. В горле пересохло, и казалось, следующее слово заставит его просто треснуть, будто стекло.

– Ритуал. Мне нужна была именно ты. Точнее, человек, похожий на тебя. Твой дар – это проводник, сила, которой, к сожалению, мало кто обладает. В наше время вы, видящие, практически исчезли. А ты еще жива и приехала в наш город – разве не подарок судьбы? Я очень долго искал, а потом ОН, – мужчина выделил слово интонацией, – указал на тебя. Я изучил твою биографию вплоть до первой женщины, овладевшей этим проклятым даром. И пусть способности получены с помощью проклятия, но есть и плюсы.

Оля бы не согласилась: плюсов в даре она не видела. Проклятие сгубило жизни почти всех ее родственниц. Женщины не могли насладиться своей жизнью и материнством, умирали, так и не увидев дочерей, не узнав, как те выросли, не имели шанса радоваться их успехам или утешать при неудачах. И все равно выбирали забеременеть и продолжить род.

– Зачем вам это?

– Понимаешь, Оленька, – мужчина подошел ближе и заботливо погладил ее по голове. Касание показалось Оле самым грязным на свете, – я хочу спасти свою жену. Дать ей еще один шанс на жизнь.

Незнакомец перевел взгляд на пожилую женщину, лежащую на земле. Только сейчас Оля заметила стоящее рядом с той инвалидное кресло.

– Спасти? – девушке было трудно говорить, но перед смертью она хотела узнать, почему умрет. Ради чего эта жертва.

– У нее рак, и осталось жить несколько месяцев. Таня страдает давно, я даже перестал уже вести счет дням. И постоянно слышать крики боли и просыпаться по ночам оттого, что не чувствую больше ее сердцебиения, я устал. Но сегодня все закончится, – мужчина поднял голову к небу. – Пора.

Неужели сейчас и правда все и закончится? Неужели Оля больше не увидит дедушку?

А потом пришла странная мысль: как лучше умереть – от руки убийцы, с помощью ее дара желающего спасти свою жену, или от родов дочери? И Оля перестала бояться смерти. Другая, вероятно, в такой ситуации умоляла бы и просила о пощаде, а ей, кажется, все равно. Единственное, о чем она жалела, что так и не попрощалась с дедушкой.

Мужчина подошел к сумке, лежащей возле сосны, и принялся доставать какие-то стеклянные банки с жидкостями. Оля не сразу разглядела их содержимое. Только когда он стал расставлять банки на широкий ритуальный камень, увидела органы и тут же вспомнила об умерших девушках.

Поставив пятую банку в ногах Оли, мужчина достал нож и наклонился над Кристиной. Та лежала с открытыми глазами и смотрела в небо. Можно подумать, что девушка спокойна, но реальность оказалась намного страшнее. Ее тело тоже было парализовано, правда, в отличие от Оли, она не могла не только двигаться, но и говорить.

Незнакомец присел на корточки и легко открыл рот девушки. Зажимом вытянул ее язык наружу. Оля отвернулась и зажмурилась так сильно, что заболели веки. И уже приготовилась услышать мычание Кристины от боли, но тут раздался треск веток, а затем послышался до боли знакомый голос:

– Отпустите девушку и отойдите от нее. Иначе я вынужден стрелять.

Оля распахнула глаза и увидела Скоблева, стоящего буквально в нескольких шагах от ритуального камня.

От неожиданности мужчина в балахоне вскинул голову и выронил языкодержатель. Затем проворно вскочил и в одно мгновение оказался за головой Оли. Кожи коснулось что-то прохладное, и она почувствовала скатившуюся по шее горячую струйку крови.

– Юрий Никифорович, не глупите. Отпустите девушку.

Маслеников хмыкнул и откинул капюшон, показывая лицо. Все равно уже нет смысла прятаться. Но Олю так и не отпустил.

– Не могу, Роман Русланович. Я должен помочь своей жене, – мужчина снова посмотрел на небо, а потом проговорил, осматриваясь, – время уходит. Где ваш коллега?

– Какой коллега?

– Не делайте из меня идиота! Морозов точно где-то рядом. Он же, будто собачонка, повсюду за вами бегает и выполняет приказы.

– Его нет. Я здесь один.

– Или он выйдет, или перережу ей глотку.

Рома с сочувствием посмотрел на Олю и махнул свободной рукой. Из-за соседнего дерева показался безоружный Леня. Парень подошел к Скоблеву, и мужчины переглянулись.

– А теперь бросьте пистолет к камню, вон там возьмите веревку и привяжите Леонида к дереву, – приказал Маслеников.

– Не глупите, Юрий Никифорович, – спокойно ответил Рома. Стрелять не вариант. Вдруг, когда прозвучит оглушающий выстрел, Маслеников в последний момент все же успеет дернуть скальпелем? А такого Скоблев не мог допустить.

– Выполняйте приказ! – выкрикнул директор детского дома, и где-то вдалеке послышалось карканье.

Оле почему-то показалось – сейчас прилетит тот самый ворон и снова спасет.

Будто прочитав мысли, Маслеников наклонился к ее уху и проговорил:

– Можешь не ждать. Он не придет.

В это же время Скоблев выполнил приказ: бросил пистолет к алтарю и повел Леню к той самой сосне, из-за которой тот совсем недавно вышел. Юрий Никифорович понаблюдал, как один следователь связывает другого, а когда Рома закончил, довольно ухмыльнулся:

– Вот и прекрасно.

– А где ваш сообщник? – поинтересовался Рома, выпрямляясь и глядя с вызовом.

– Сообщник? – с непониманием посмотрел на него Юрий Никифорович.

– Да. Тот самый, постоянно ходящий в черном балахоне. Мы его сегодня видели возле жилого корпуса детского дома.

– А, вы об этом. Не знаю и не хочу знать. Он помог мне и ушел. А теперь возьмите мою сумку, – мужчина кивнул на рюкзак, валявшийся возле инвалидной коляски.

Рома молча подошел и наклонился, бросая взгляд на женщину, лежащую неподвижно. Ее кожные покровы были бледными, даже синюшными. Нетрудно догадаться – Татьяна Аркадьевна уже мертва.

– Ну же! Что вы там рассматриваете? Возьмите термос с черной крышкой и выпейте содержимое.

– Зачем? – уточнил Рома.

– Затем, чтобы вы не мешали.

Рома подчинялся. Просто не видел другого выхода. Он знал: при малейшей ошибке Олю убьют. Открутив черную крышку, следователь глотнул горьковатую жидкость. Пищевод