«Капитал» в чистом виде!

С неимоверным трудом, пробивая плотины цензуры, к простому американцу попадали скандальные новости вроде сообщений о пытках в секретных тюрьмах ЦРУ. О которых прекрасно знали первые лица государства. На моих глазах Америка превращалась в весьма и весьма лицемерную страну, отвергающую прогресс во имя бога, а демократию – во имя национальных интересов.

Но это проблема любой сверхдержавы на самом деле.

Чтобы донести настоящую правду до «потребителя» новостей, требовались невероятные усилия, которые часто терпели фиаско.

Я и сам с этим столкнулся.

Из моих интервью в американских СМИ убирались многие скандальные детали, рассказывавшие о нарушении законов моими «жертвами» и свидетелями, а самое главное – самими спецагентами и прокурорами.

Так было с The New York Times, Daily News, CBS, Fox News и ABC. Некоторые собкоры позже извинялись и, как в Союзе, поднимали глаза вверх; некоторые в открытую говорили, что зрителя/слушателя/читателя интересует только «клубничка», а некоторые бросали в лицо, что за «просто так у нас не судят» и что они безгранично верят именно прокурорам.

В таких случаях я вспоминал карикатуру, которую как-то увидел в либеральном журнале «New Yorker». В студии художника в качестве модели сидел милый добрый песик, совсем еще щенок, и играл с мячиком. Однако на мольберте живописца он превращался в старого злобного пса с оскалившейся мордой и капающей от ненависти слюной. Над входом в помещение висела табличка: «Полицейский художник».

К сожалению, большинство журналистов, работавших в детективно-правовом жанре, занимались именно таким делом.

Безусловно, 42-летний Зиновий не был похож на девственного щенка из карикатуры. Прожив в Нью-Йорке лет десять, он заимел кое-какие связи и восстановил завоеванный еще в Киеве авторитет. Зина Малий, бывший профессиональный физкультурник, в Америке начал работать в секьюрити и личной охране. Клиентов он не искал – заинтересованные в «крыше» товарищи шли к Малию сами.

За некоторое время до ареста к Зиновию обратился загнанный жизнью в угол хозяин подпольного публичного дома. Потрепанное третьесортное заведение на четыре кровати было замаскировано под массажный салон, располагалось на шумном пересечении Кони-Айленд Авеню с Кингс Хайвей[170] и обслуживало русских, китайцев и враждующих между собой хасидов с арабами.

Как мне рассказал Зина, на нью-йоркской блатной фене такие места назывались «точками» или «массажками». На заведение наехали полицейские, напугали хозяина и потянули за все ниточки.

Поскольку «крышевание» точки осуществлял авторитет с Брайтон-Бич Зина Малий, то менты из «русского» отдела ФБР нацепили на запуганного владельца борделя и на пойманную там же проститутку радиомикрофоны. Отправили на встречу с Зиновием.

Бизнесмен-провокатор и зашуганная куртизанка жаловались на беспредел каких-то «кавказских налетчиков во главе с каким-то Георгием». Кроме них двоих, никто больше обидчиков «массажки» не видел, а если бы это произошло, то было бы настоящим чудом, ибо рэкетиров придумало Федеральное бюро расследований.

Подобная ловля на несуществующего живца являлась одной из его самых любимых и изощренных практик.

Жаждущий справедливости и денежной благодарности бригадир Зина Малий не догадывался, что «чеченов» в природе не существует.

В течение нескольких недель он разговаривал с кем-то из ментовских подстав по телефону. В конце концов, полицейские мейерхольды организовали встречу наивного Малия с русскоязычными офицерами ФБР, переодетыми в рэкетиров.

Рандеву обеспечивали двадцать вооруженных агентов, законспирированных под прохожих и автолюбителей. Они же проводили документальные съемки «Операции Зи», позже ставшие доказательством номер один.

Несмотря на ожидания ментов, никаких эксцессов не произошло, и вмешательства ожидавшего спецназа не потребовалось: Зиновий приехал на стрелку вдвоем с товарищем, не имея при себе никаких «волын»[171] и требовал одного – «оставить массажку в покое».

Дальше шли стандартные провокационные вопросы: «А что будет, если…» со стандартными объяснениями: «Лучше до этого не доводить, иначе…»

Иначе и короче – через неделю после злополучной маскарадной встречи у еврейского общинного центра Shore Front на Брайтонской набережной имени Ригельмана Зиновия и троих членов бригады арестовали. Вдогонку им влепили еще парочку давних эпизодов, включая участие в ресторанной драке с целью проучить тайного осведомителя полиции.

Не мудрствуя лукаво Mr. Zinovy Maliy решил не испытывать судьбу и, как большинство американских бандитов, на суд присяжных не пошел.

Представлявший Зину нью-йоркский адвокат-небожитель Антонио Ди Пиетро, специалист по мафиям, выторговал для своего русского подзащитного всего три года.

Сказочная удача. И все благодаря авторитету уважаемого и опытного защитника.

«Бригадир» провел восемь месяцев в бруклинском централе MDC, а сейчас заканчивал «делать срок» у нас в Форте-Фикс. После этого ему светила депортация на родину, прямехонько на родной Крещатик, где «деревья выше и трава зеленее».

С самых первых шагов Америка и Зиновий Малий не полюбили друг друга, и, кроме родных людей, их ничто не объединяло. Как говорится, «не сошлись характерами!»

В тюрьме Зиновий (Зи, Зюня, Зяма, Зина) числился на самой блатной работе – в вечернем отряде бездельников на уборке территории. Члены команды «ух» не делали ничего, а лишь отмечались у дежурного по зоне.

По утрам он ходил в тренажерку, в дневное время постоянно дулся в карты, а вечером прогуливался, если позволяла погода.

По выходным Зюня играл в футбол по-американски – саккер. Сказывался физкультурный факультет Киевского пединститута.

Его наперебой приглашали в наши местные тюремные команды: «Лучшие из Европы», «Дьяволы из Сальвадора», «Сборная Колумбии», «Китайские атлеты», «Бразильские крылья», «Западное побережье».

Зина предпочитал быть вратарем. Гулливером у говорливых лилипутов из «сборной Центральной Америки». Те уважительно обращались к не знавшему ни английского, ни испанского Зиновию – «Ruso»[172].

В морально-политическом плане гангстер Zi был махровым русофилом и агрессивным апологетом Владимира Путина и как другой Владимир, Жириновский – пламенным недругом США.

Ему раз и навсегда промыли мозги в комитетах ВЛКСМ армейского стройбата, индустриального техникума и пединститута. Я бы не удивился, увидев на дверце его шкафа вместо глянцевых полуголых теток из журналов фотографию усатого генералиссимуса с трубкой в руке. Как некогда у водителей-дальнобойщиков.