Алексей вылез из погреба, вошёл на «кухню» и встал позади меня.

– А ты молодец! Правильно режешь мясо: поперёк волокон!

Редкий мужчина сможет удержаться от комментариев по поводу наших манипуляций на кухне, дорогие женщины! Я же терпеть не могу, когда мужчина топчется в святая святых женщины и вмешивается в процесс приготовления пищи! А ещё я больше всего не терплю, когда он лезет со своими советами и контролирующими функциями: приподнимает крышку кастрюли, инспектирует содержимое кухонных шкафов и холодильника, проверяет пальцем качество вымытой посуды!

У хорошей хозяйки есть всё и да ещё про запас! А уж если мужчина хочет блеснуть своими кулинарными способностями, пожалуйста, вот тебе фартук, прихватка, половник и … вперёд, на передовой фланг домашнего хозяйства. И извольте каждый день, а не только 8 Марта! Ах, не хочется? Тогда оставьте женщине то единственное место, где она может себя проявить (не считая постели, конечно) и хвалите её за каждое, с любовью приготовленное для вас, блюдо!

Разумеется, всего этого я говорить Алексею не стала: мы не были настолько близки, к тому же я была его гостей.

Но, если вы женаты или живёте вместе, надо быть взрослыми и говорить партнёру обо всём, что тебе нравится и не нравится. И тогда можно избежать многих конфликтов, разногласий, недомолвок.

Видимо, он что-то прочёл в моём взгляде, потому что тотчас ретировался из «кухни» со словами:

– Ну, не буду тебе мешать. Если нужна будет моя помощь – зови.

После его ухода мне стало скучно находиться одной в этом маленьком закутке, гордо именуемом «кухней»: нём не было ни окна, ни телевизора. Поэтому я быстро порезала мясо, вымыла руки и стала думать, о том, как заманить сюда Алексея.

Мне вспомнился эпизод из моего любимого кинофильма «Ирония судьбы или с легким паром!» Точнее очередной киноляп. (Этот фильм изобилует киноляпами, но, тем не менее, остаётся любимой миллионами комедией!) Помните, ту сцену, когда после слов: «Давайте, пить кофе!», Надя, пробирается к подоконнику, чтобы взять турка для кофе. Она протискивается мимо Лукашина. Есть контакт! Только, непонятно: что делает турка на подоконнике в комнате? Ах, да: люди «…только что переехали». А уже в следующем кадре, Надя берёт из кухонного шкафчика чашки для кофе, а там…. Никогда не замечали?! В кухонном шкафчике, где ей и положено, стоит точно такая (!) же турка для кофе! Что это? Ошибка реквизиторов или женская уловка: близко-близко пройти от Лукашина, овеяв его ароматом французских духов, подаренных Ипполитом? Мне хотелось бы думать, что – второе.

Спасибо, Наде Шевелёвой! Надо использовать этот трюк! В моём случае предлог – заманить Алексея в «кухню» – нашёлся быстро: мне понадобилась сковорода! Я позвала Алексея. Он вошёл, присел на корточки (в «кухне» моментально стало тесно и тела наши соприкоснулись), открыл дверцу шкафчика и достал оттуда огромную чугунную сковороду.

– Василий часто готовил в ней мясо. Давай я помогу тебе поставить её на печку.

Он поставил сковородку на стол. И от этой его помощи я не отказалась: сковородка была чугунная и тяжеленная. Мы стояли близко-близко, плечом к плечу и я ощущала тонкий запах его парфюма. Это был мой любимый парфюм: древесно-стружечный аромат с запахом кожи!

«Как в «Иронии судьбы…», только с точностью да наоборот! Остается, надеется, что этот замечательный парфюм Алексею подарила не какая-нибудь девушка с редким именем, а, например – его мама …» – промелькнуло в моём затуманенном мозгу.

«Надейся, надейся! Только как бы тебе снова потом не плакать!» – Пытался пробиться сквозь туман к моему сознанию мой внутренний голос: то ли от знакомого аромата, то ли от близкого присутствия сильного мужского тела, но у меня слегка закружилась голова. Я покачнулась. Алексей поддержал меня за плечи. Мы оказались лицом к лицу друг напротив друга. Наши взгляды встретились.

Есть контакт! Что это было? Разряд! Молния! Вспышка! Короткое замыкание! В следующее мгновение я почувствовала как между нами пробежал то, что по всей вероятности, и зовётся искрой.

Я ощутила, как полыхнули жаром руки Алексея! А судя по лицу он был поражён своей реакцией!

Взволнованный взгляд, которым он окинул моё лицо, говорил лучших всяких слов!

Он не был похож на тот образ, который я себе рисовала в мечтах. Он был приятным, временами даже красивым мужчиной; его манеры располагали к себе и объятия не были мне противны. Но, сейчас, стоя в кольце его тёплых сильных рук, я вдруг ощутила и радость, и волнение, и покой – одновременно. Я словно возвратилась домой после долгих скитаний, туда, где тебя любят и ждут; и будут принимать такой, какая ты есть; и поддержат в трудную минуту…. Как это сейчас сделал Алексей.

– Тебе нехорошо? – Хрипло спросил он.

– Нет, просто, здесь… жарко от печки и у меня закружилась голова ….. – Пробормотала я. – Давай, поставим мясо…

– Да, да, конечно.

Он взял сковороду, сложил в неё мясо, накрыл крышкой и вышел из кухни. Я немного задержалась, чтобы перевести дух и последовала за ним. Выходить и заходить в узкое пространство кухни, можно было лишь поодиночке.

В комнате Алексей убрал с печи тяжёлые круги и установил сковороду в отверстие, из которого вырывались языки пламени. Затем пошуровал кочергой в печи, чтобы уменьшить огонь.

Я в это время рассматривала фотографии, висевшие на бревенчатой стене. Света, падавшего на стену, вполне хватало, чтобы рассмотреть их в подробностях. Там висели две фотографии Алексея. На одной из них он в кимоно, совсем молодой, стоял на верхней ступени пьедестала почёта, с золотой медалью в руках. («Напоминание о былых победах!» – отметила я про себя.) На другой фотографии – он же, рядом с немолодой ухоженной женщиной. («Мама. Похожи, чем-то… Такое же лицо». – Решила я). Я хотела было спросить его об этом, но тут мой взгляд переместился на другие фотографии, висящие рядом.

Они были чёрно-белыми, военными. Один из снимков показался мне знакомым.

«Что это? Мистика какая-то! Точно такая же фотография лежит в альбоме моей бабушки! Откуда она здесь?» – Опешила я.

– Алексей, а как звали того лесника, который жил здесь до тебя? – Повернулась я к нему.

– Василием. А что? – Он подошёл и встал у меня за спиной.

– Это его фотографии?

– Да. Здесь всё осталось так, как было при нём. Я ничего не менял. А что? – Снова спросил меня Алексей.

– Понимаешь…. – Я не знала, как сказать ему. Увиденное мною не укладывалось в моём сознании! – На этой фотографии изображена моя бабушка!

Я указала на один из снимков, висевших на стене.

Алексей перевёл взгляд на указанную мной фотографию. На чёрно-белом фотоснимке были запечатлены военный, в защитном маскхалате, и улыбающаяся молоденькая девушка в военной форме. За их спинами простиралась безграничная водная гладь. Свет, лучившийся из глаз, даже сейчас оживлял поблёкший от времени снимок.