Перелистывая журнал, Надежда Николаевна вдруг удивленно уставилась на одну страницу. Здесь была помещена фотография красно-черной киноафиши.

Где она совсем недавно видела точно такую же афишу?

Ну да, конечно же!

Она вспомнила запущенную квартиру Ильи, сына Светланы Павлюченко. Именно эта афиша висела у него на стене, на самом почетном месте, рядом с портретом Стива Джобса. Висела наверху, чтобы паршивец Васисуалий не дотянулся до нее своими когтями.

Надежда прочитала подпись под фотографией: «Афиша фильма Ивана Бородина “Красный сентябрь”».

На самой афише имя режиссера звучало совсем иначе – Жан Бордо.

Ну да, сообразила Надежда, Жан – это Иван по-французски, а фамилию наверняка сократили, чтобы ее легче было запомнить французским зрителям…

Бородин!

Надежда полезла в портмоне, чтобы проверить свою догадку, и нашла там листок, на котором Илья записал свой телефон. И ее догадка тут же подтвердилась – под семизначным номером было написано кривым неаккуратным почерком: «Илья Бородин».

Так вот почему эта афиша висела в его комнате!

Иван Бородин – отец Ильи, первый муж Светланы! Ну да, Вадим вроде упомянул, что ее первый муж был режиссером. Правда, он не говорил, что тот работал во Франции, но это вполне понятно – наверняка он испытывал ревность к успехам своего предшественника, а может, он просто не знал о такой детали его биографии…

Заинтересовавшись судьбой и личностью первого мужа Светланы, Надежда прочитала статью.

Называлась статья просто и эффектно – «Русский Годар».

Из этой статьи Надежда узнала, что Иван Бородин в молодости поменял много профессий, от матроса рыболовецкого сейнера до электрика в провинциальном Доме культуры. Разумеется, здесь же были помещены чудом сохранившиеся черно-белые фотографии мрачного рослого парня с густыми сросшимися бровями – в матросской робе, в ватнике и кепке с лихо заломленным козырьком.

Потом он перебрался в Ленинград и поступил на сценарно-режиссерские курсы. Это кажется невероятным, но в те времена его могли принять туда как представителя рабочего класса.

На этих курсах Иван познакомился с преподававшим там маститым режиссером и актером Степаном Лиходеевым. Мэтр проникся дружескими чувствами к талантливому провинциалу, он даже ввел его в свой дом. Для подтверждения этого интересного факта на странице была помещена фотография, запечатлевшая дружескую компанию – Лиходеев с дочерью Алисой и Бородин с женой. Имя жены не было названо, видимо, автор статьи его не знал, но Надежда, приглядевшись к снимку, узнала в молодой худощавой женщине с короткой стрижкой пропавшую жену Вадима Светлану. Светлана стояла рядом с совсем юной Алисой Лиходеевой, и выглядели они настоящими подругами.

Сценарно-режиссерские курсы Бородин окончил с блеском, снял нашумевший короткометражный фильм, о котором много говорили в кинематографических кругах.

Видимо, со времен своей бурной молодости Иван сохранил сложный неуживчивый характер. Поссорившись с кем-то из больших начальников тогдашнего кино, он уехал за границу. Познакомился с крупным французским продюсером, тот поверил в талант никому не известного русского режиссера, и Иван на деньги француза снял свой единственный полнометражный фильм (тот самый, с красно-черной афишей). В то время все русское было в моде, и фильм «Красный сентябрь» имел шумный, хотя и недолгий успех, критики назвали режиссера русским Годаром и прочили ему большое будущее. Что бывает редко, фильм был популярен не только у критиков, но и у публики, и собрал большую кассу. Между прочим, и сам режиссер заработал неплохие по тем временам деньги.

Но неуживчивый характер Бородина снова проявился: он поссорился со своим французским продюсером и вернулся в Россию. Здесь его встретили с распростертыми объятиями, еще бы – успех во Франции, можно сказать, звезда европейского кинематографа!

Однако сразу же по возвращении Бородина вызвали в скромный кабинет в здании управления КГБ.

Здесь невзрачный чиновник предложил режиссеру, как тогда говорили, добровольно-принудительно сдать в бюджет заработанную во Франции валюту.

Бородин снова проявил свой крутой характер. Он прямым текстом послал своего собеседника в известном направлении и наотрез отказался отдать честно заработанные деньги.

– Ты их заработал? – якобы сказал он невзрачному комитетчику. – Нет? Так нечего и зариться на чужое! Попробуй, отними их у меня! Они лежат во Франции, и ты хрен до них доберешься! Только через мой труп!

– Это можно, – пригрозил ему чиновник.

Тем не менее из кабинета его выпустили, но его карьера в кино на этом завершилась. Бородина не принимали на работу ни в один театр, ему не давали снимать кино, а через несколько месяцев после бурного разговора угроза невзрачного чиновника осуществилась. Иван Бородин был сбит машиной с забрызганными грязью номерами, которая скрылась с места аварии. Режиссер умер, не приходя в сознание.

Прямых доказательств причастности к этой смерти КГБ, конечно, не было, но умные люди поняли намек, и после этого случая кое-кто стал сговорчивее.

Впрочем, Иван Бородин совсем немного не дожил до перестройки. КГБ утратил прежние незыблемые позиции, железный занавес проржавел и рухнул, и вскоре на российский видеорынок попали первые кассеты с фильмом Жана Бордо «Красный сентябрь». Но зрители, которым довелось посмотреть этот фильм, не знали, что автором его является русский режиссер Иван Бородин.

На этой щемящей ноте статья закончилась.

Надежда вернулась на предыдущую страницу и еще раз внимательно разглядела фотографию, где рядом стояли Степан Лиходеев с дочерью и Иван Бородин с женой.

Надежда воровато оглянулась по сторонам и вырвала из журнала нужную страницу, и когда убирала ее, аккуратно сложенную, в сумочку, еще раз поглядела на фотографию.

Алиса Лиходеева и Светлана Бородина стояли рядом, и по их взглядам, по их улыбками Надежда ясно поняла, что между ними существовала настоящая дружба.

И тут у нее шевельнулась неожиданная мысль.

Что, если эта дружба сохранилась до сегодняшнего дня? Или возобновилась, когда Светлана нашла украденные у Алисы часы и встретилась со своей давней подругой…

Надежда не успела додумать эту мысль до конца, потому что дверь салона открылась, и из нее вышли парикмахер Марина с клиенткой.

Клиентка эта была полная женщина средних лет с волосами удивительного ярко-рыжего оттенка. Остановившись возле большого зеркала, она в очередной раз уставилась на свое отражение, прикоснулась к волосам и проговорила с сомнением:

– Не знаю, не слишком ли ярко? Как-то мне непривычно… не старит ли меня этот цвет?

– Что вы, Варвара Игоревна! – защебетала Марина. – Наоборот, вы так посвежели! Этот цвет удивительно вам идет и подходит к сезону. Этот цвет так и называется – «золотая осень»…