Однако настоящей причиной нежелания выходить в общество стало для Кати одно крайне неприятное известие. На следующий день после дня рождения Рубецкой, девушка узнала, что пригласили ее туда лишь потому, что Галину Павловну попросил об этом непосредственно сам Лесков. Беловой сообщила это одна из знакомых художниц, Эльвира, с которой она встретилась для прогулки. Эта же художница рассказала, что и на благотворительный модный показ Катю позвали только потому, что одним из спонсоров был Лесков.

— Дима собственноручно вписал тебя, представляешь, — хихикнула Эльвира, заговорщически глядя на свою подругу. — Все обалдели, но никто из присутствующих не посмел спорить со спонсором! Видела бы ты их рожи!

Вот только Кате было не до смеха. Она поняла, что и остальные приглашения так или иначе были связаны с Дмитрием, а не с ее достижениями в искусстве. Долгожданный и крайне пьянительный успех, который обрушился на нее так неожиданно, внезапно показался девушке каким-то фальшивым. Она словно протрезвела, сбросив с себя розовую пелену грез. Теперь Катя уже сомневалась во всем: действительно ли людям нравились ее работы или их интересовала только фамилия Лескова?

«Нужно попросить Диму остановиться», — в отчаянии подумала Катя. Она понимала, что парень сделал это для того, чтобы помочь ей, однако такая помощь заставила ее почувствовать себя еще хуже, чем когда раскритиковали ее первую выставку.

Придя домой, Катя первым делом хотела было позвонить Лескову, но потом посчитала, что такие вещи не принято сообщать по телефону. Он может решить, что она обижена на него, хотя в душе девушка действительно сейчас чувствовала что-то вроде обиды. Она даже не понимала, на кого больше сердится — на Лескова или на себя саму, так слепо поверившую в свой сказочный успех. Но и встречаться с Дмитрием наедине девушка не хотела. Уже и так поползли слухи об их непонятных отношениях, не хватало еще, чтобы кто-то увидел их вместе в каком-нибудь тихом ресторанчике. Поэтому Белова отправила ему сообщение со следующим содержанием: «Привет. Ты будешь на открытии музея?»

Ожидание ответа заставило Катю промучиться больше часа, но вот наконец она получила лаконичное «да». Лесков как всегда был немногословен.

«Тогда увидимся там», — написала ему девушка, после чего поспешно стерла сообщения. Ей не хотелось, чтобы Стас случайно увидел эту переписку.

На вечер в честь открытия музея Катя впервые собиралась безо всякого воодушевления. Она выглядела расстроенной, и даже Волошин заметил ее подавленное настроение. Стас не собирался ее сопровождать, но, глядя на свою молчаливую девушку, он почувствовал, что все же стоит изменить свои планы на вечер. В глазах Кати промелькнуло удивление, когда она увидела Стаса, одетого в смокинг, причесанного и гладко выбритого.

— Я поеду с тобой, — сказал он, приблизившись к ней. Его рука ласково коснулась руки Кати. — Не знаю, что у тебя случилось, но, может, ты все же расскажешь мне?

Катя не ответила. Она молча обняла Стаса за шею и прижалась к нему, словно он был единственным человеком на земле, который мог оградить ее от любой опасности. В отличие от Дмитрия он никогда не хитрил. С ним было просто и понятно, и не нужно было гадать, что преподнесет следующий день их совместного общения. Катя ценила в Стасе именно стабильность и предсказуемость их отношений. Волошин заботился о ней, был искренним и очень любящим. Не об этом ли должна мечтать каждая женщина?

Катя и Стас приехали на банкет к семи часам вечера. Здание музея представляло собой новомодную постройку из стекла, которая скорее напоминала торговый центр, нежели галерею. Оно было громоздким, неуютным и совершенно далеким от того искусства, которое любила Белова.

Облаченная в длинное вечернее платье из черного атласа, Катя выглядела настолько красиво, что мигом попала в объективы фотоаппаратов. Здесь собрались журналисты со всей Москвы, и девушка мысленно обрадовалась этому: пусть все видят, что пришла она сюда не с Дмитрием, а со своим настоящим парнем. Стас приобнял ее и тихо прошептал, что в жизни не видел такого количества репортеров. Катя ласково улыбнулась в ответ. Именно этот кадр после украсит собой несколько глянцевых журналов и чертовски разозлит Лескова.

— Екатерина, кто ваш спутник? — выкрикнул кто-то из журналистов.

— Стас Волошин, — гордо ответила девушка.

— Чем он занимается?

— Спасает жизни…

— Катя, пойдем лучше от них, — с улыбкой попросил Стас. Ему было приятно, что Катя таким образом объявила его. Пускай это и прозвучало несколько пафосно, но журналисты ухватились за эту фразу, как собаки за кость.

— Екатерина, как вы относитесь к Дмитрию Лескову? — внезапно выкрикнул еще один репортер.

— Вот теперь точно пойдем, — ответила девушка, обратившись к Стасу. — Они обожают задавать ядовитые вопросы, перевирать, а потом ссорить людей между собой.

— А кто этот Лесков? Критик? — полюбопытствовал Волошин, когда они прошли в зал, где должен был состояться банкет.

— Если он здесь будет, я вас познакомлю, — уклончиво ответила Катя, пытаясь придать своему голосу как можно больше беспечности. Стаса этот ответ удовлетворил.

Они взяли по бокалу шампанского и сели за столик поодаль. Волошина это несколько удивило. Прежде Катя старалась держаться у всех на виду, но сейчас она почему-то словно избегала посторонних взглядов. Стас снова уловил ее подавленное настроение.

— Что случилось, родная? — тихо спросил он. Однако Катя не ответила. Она заметила появившегося в зале молодого темноволосого мужчину в дорогом итальянском костюме, и Стас невольно проследил за ее взглядом. В тот же миг он услышал громкое восклицание одного из гостей.

— Какие люди! Лесков, иди к нам! — это был один из близких друзей Арсения, Константин Маркилов. Именно он помог Диме узнать все прелести московских тусовок. — Где ты пропадал, занятой ты наш?

Маркилов подскочил к Дмитрию и крепко обнял его, после чего заговорщически прошептал:

— После у нас планируется автер-пати, поедем в «Тройку», так что подтягивайся. При мне столько кокса, что, если поймают, я сяду на десять лет. Просекаешь тему?

Глядя на Лескова, Стас неожиданно поймал себя на мысли, что вопрос журналистов об отношении Кати к этому человеку больше не кажется ему невинным. Он осторожно посмотрел на свою девушку, подмечая, что она начала нервничать. Катя еле слышно постукивала ногтями по ножке бокала, а ее взгляд был прикован к вошедшему.

Появление Лескова вызвало интерес со стороны многих присутствующих в зале. Девушки кокетливо улыбались ему, желая привлечь его внимание. Мужчины стремились переброситься парой фраз. Но Дмитрий в итоге остановился у беседующих между собой Бранна Киву и Федора Лопатина. Со стороны было видно, как тепло воспринял его появление отец Арсения и как прохладно — Киву. Последний, казалось, даже не хотел обменяться с ним рукопожатием, но все же пересилил себя и подал Дмитрию руку.

— Вы напоминаете мне ледяное изваяние, — еле слышно произнес Дмитрий, обратившись к Бранну, когда Лопатин на время покинул их.