— Ты никогда не искала родителей? — рискнул спросить. Вика заерзала на сидение, я пожалел, что задал вопрос — ей некомфортно. — Прости, можешь не отвечать.

— Не искала, — заговорила с такой отчужденностью, что теперь стало не по себе мне, — и не хочу.

— Почему?

— Я была не нужна им тогда, с чего вдруг они захотят признать меня сейчас? — она то нервно поглаживая колени, то прятала в карманы куртки, — Истории всех детдомовцев, как под копирку, сомневаюсь, что моя уникальная. И я, как и все брошенные дети, задаюсь вопросами: Кто мои родители? Почему они меня бросили? Но я пока не готов получить на них ответы.

Моя хрупкая девочка боялась получить новую порцию боли и унижения.

— Когда будешь готова, — взял за руку, чтобы она больше не суетилась, не зная, куда себя деть, — просто попроси — я помогу.

Она притихла, успокоившись:

— Знаю.

Остаток пути прошел в тишине, но ободное молчание не угнетало. Оно казалось естественным: мы поняли друг друга в этом вопросе, а другие темы пока нас не волновали.

Бегом, спасаясь от утреннего мороза, мы пересекли парковку перед домом. В квартире стянув холодную одежду и уже в постели согревались теплом друг друга. Вика дрожала, ее холодные пальцы касались моих ног.

— Андрей? — позвала сонным голосом.

— Да? — крепче обнял ее, уткнулся носом в шелк ее волос.

— С Новым годом, — как пожелание спокойной ночи.

— С Новым годом, — вдохнул ее запах. Она пахла проклятым печеньем.

Но сладкое ощущение счастья на утро развеял телефонный сигнал. Спросонья решил, что это давным-давно выставленный будильник, но мерцающий экран и имя чертовой суки убедил, что это все-таки звонок. Она каким-то образом чувствовала, когда я счастлив и спешила всё изгадить. Пришлось выбраться из теплой кровати, чтобы не разбудить Вику, посылая Елену на х*й. Новогоднее настроение вконец развеялось.

— Что тебе нужно? — не стал церемониться.

— Я тоже рада тебя слышать, милый, — тянула слова, словно наслаждалась звуками собственного голоса. Нарциссизм в запущенной форме. Но самый незначительный из всех ее пороков.

— Если ничего важного, то иди к черту, — на меня больше не действовало ее напускное очарование.

— Скучаю по тебе, — в ход пошла ее излюбленная тактика, — особенного сегодня. Мы должны проводить праздники вместе. Как семья.

— Ты мне никто, — готов был затолкать ей в глотку каждое слово, чтобы она поняла наконец это поняла.

— А та девка, что сейчас лежит в твоей постели? — после недолгой выдержанной паузы. Пыталась манипулировать, но я больше не велся на дешевые провокации.

— Ревнуешь, милая?

Негромки, совершенно неестественный смех:

— Какая ревность, если я сама позволяю тебе забавляться с новой игрушкой?

— С Софией всё хорошо? — проигнорировал все ее ничтожные попытки уязвить меня.

— Конечно, я забочусь о ней, — как всегд постановочно любящая.

— Тогда иди на х*й! — отключился.

(1) Авторы песни: И.Николаев

Глава 33

Вика

Я проснулась еще до того, как дверь тихо скрипнула и Андрей вышел из спальни. Он думает, я не замечаю его таком сделанных звонков; не чувствую, как потом он полдня ходит темнее тучи; не вижу, как меняется его лицо, когда ему звонит эта женщина. Но всё, что мне известно, так это только ее голос. Даже не голос, а тон и интонации, которые я улавливала из телефона, застав Андрея за разговором. Она будто произносила мистические заклинания, под влиянием которых он становился покорным и запросто мог уехать без объяснений. К ней.

Иногда эффект ее магии ослабевал он срывался и отвечал что-нибудь резкое, не жалея матерных слов. Но всё равно, стоило ей позвонить в следующий раз, как он послушно снимал трубку.

У меня было множество возможностей заглянуть в его телефон, но это казалось мне таким унизительным и жалким, что я не воспользовалась ни одной из них. После совместного Нового года в отношениях мы шагнули далеко за пределы “секс и ничего личного”. Одни границы размылись, а других никто не выстроил: я понятия не имела как себя вести. Имела ли я права что-то требовать? Андрей не обещал эксклюзивных отношений, не признавался в любви вечной верности, и со снедающей изнутри ревностью думала о том, что далеко не одна у него.

Мы стали близки настолько, что я с легкостью могла рассказать как проходит день его и во сколько он вернется домой. Знала, что его мать простудилась; что у племянника выпал первый зуб; что Рита придумала имя будущему ребенку; что отцу необходимо пройти обследование, а но артачится; что новая песня Дары стала хитом и еще много других подробностей его жизни. Только понятия не имела, кто та долбанная женщина! Она — его личный секрет, которым он не желал делиться. Как и я своим: меня ждали на беседу в SQY.

Позвонили сразу после праздников. Ничего особенного: вежливый мужчина сообщил, что они рассмотрели мое заявление и будут рады увидеть на финальном испытании. В чем оно заключалось не пояснил, а я не рискнула вызвать лишних подозрений и своим любопытством провалить так долго встраиваемую аферу. Через несколько дней мне просто прислали сообщение с адресом. И не слова о том, кто меня там встретит, как узнать этого интервьюера. Они словно нагнетали таинственности, испытывая мою выдержку и нервы. Часть ли это проверки?

Я не стала “переигрывать” и ради собеседования что-то кардинально менять в своем имидже, превращаясь в звезду инстаграма. Лишь сменила любимые ботинки на низком ходу на каблук, а теплую уютную толстовку на легкую свободную рубашку и для создания более женственного образа распустила волосы. Но просто не могла жить без резинок и заколок, которые стягивали мои непослушные волосы в хвост.

То и дело скручивала волосы в жгут, чтобы наэлектризованные курткой и шапкой они не липли к лицу, мешая есть, пить и просто разговаривать. Андрей с насмешливым любопытством наблюдал за этой картиной, смакуя черный кофе, ароматом которого по утрам наполнялась квартира. Эту “инновацию” я привнесла в его жизнь: имея кучу техники на кухне, он не утруждал себя пользоваться ей. Я же с первого дня облюбовала кофеварку, и сейчас бы тоже не прочь насладиться кофе, только собственные волосы выводили из себя. Или я просто нервничала перед встречей с Мадам?

— Деловая встреча? — поинтересовался Андрей, оценивая мой непривычный наряд.

— Да, — не стала отрицать, чтобы не вызывать подозрений нагромождением лжи.

— Что-то стоящее или очередной треш для желтых заголовков? — не таращился как обычно в телефон, параллельно занимаясь собственными делами, а смотрел прямо мне в глаза. Он что, пытается поймать меня на вранье?

— Стоящее, — снова ответила коротко, намеренно не проявляя интереса.