место она отыскала довольно быстро: ориентироваться в саду было проще, чем в бесконечных коридорах замка.

Скамья под деревом, где в прошлый раз рыдала Шарлотта, оказалась никем не занята. И Кейра устроилась на ней, опершись спиной о широкий ствол и с удовольствием прикрыв глаза. Шелест листвы на ветру, пение птиц; и ни одной живой души, рассуждающей о моде и красавце-принце, поблизости.

— Хм-хм. Я не помешаю?

Зато здесь оказался сам принц.

Кейра распахнула глаза и увидела, как свисающие вниз ветви приподнялись, и на ее уединенную поляну шагнул сам его высочество Дариус.

Неужели это и его любимое место в саду?

— Что вы, ваше высочество, — Кейра поспешно встала. — Прошу прощения, должно быть, вы хотели побыть один.

Дариус смерил ее взглядом с высоты своего роста и усмехнулся.

— Если бы я хотел побыть один, я бы не пошел за вами сюда.

Что? Он следил за ней? Как она могла не заметить?

— Прошу прощения… — пробормотала Кейра.

С чего бы принцу ходить следом за компаньонкой фрейлины, даже не леди?

— А как ещё я мог с вами пообщаться? — продолжал улыбаться Дариус. — На балу я не человек, а наследный принц. Там я даже не волен приглашать на танец тех, кто мне действительно нравится, — он горестно вздохнул. — Политика. Что поделаешь? Но поверьте мне, я сразу заметил вас, когда вы вошли в зал с леди Шарлоттой. Ох уж это ваше красное платье…

Он облизнулся, или у Кейры от шока начались галлюцинации?

— Ваше высочество, — сказала она, не веря своим ушам, — боюсь, я не совсем вас понимаю, и мне лучше уйти.

Кейра попробовала его обойти, но Дариус широко расставил руки, преграждая ей путь.

— Останьтесь, прошу вас, — широко улыбнулся, а в глазах — предупреждение.

Не будь он самим принцем, Кейра, не задумываясь, оттолкнула бы его и прошла. Но ссориться с его высочеством, находясь в королевском замке — все равно что подписать себе приговор.

— Хорошо, — она выдавила из себя вежливую улыбку. — Я останусь.

— Присядем? — Дариус тут же завладел ее рукой и кивнул в сторону недавно оставленной ею скамьи.

У него была широкая ладонь и крупные пальцы с аккуратными коротко остриженными ногтями. Большим пальцем он погладил ладонь Кейры, от чего у нее по спине пробежал рой неприятных холодных мурашек.

Не находя иного выхода, она присела на край скамьи. Дариус все еще держал ее руку. Как отделаться от него так, чтобы не оскорбить и избежать скандала?

— Ты очень красивая, Кейра, — с придыханием сообщил принц, резко переходя на «ты» и демонстрируя чудеса хорошей памяти: Кейра удивилась, что ему известно ее имя.

— Благодарю за комплимент, ваше высочество.

— Это не комплимент, — Дариус пересел ближе, обдав ее ухо горячим дыханием. — Это чистая правда, — сильнее сжал пальцы.

— Ваше высочество, вы делаете мне больно, — соврала Кейра, не зная, как ещё избавиться от его навязчивого прикосновения.

Уловка сработала: Дариус покладисто отпустил ее руку.

— Прошу прощения, у тебя такая нежная кожа.

Кейре стало нестерпимо жарко и душно от его близости. Нужно бежать отсюда. Но как быть, если он не намерен ее отпускать?

А еще она была зла на себя за то, что позволила Дариусу выследить ее.

— Ваше высочество, мне казалось, вы намерены в скором времени обручиться, — сказала строго.

Брови принца взлетели к волосам.

— Кто сообщил тебе такую глупость?

Глупость, значит?

— Леди Шарлотта, — ответила правду. — Вы ведь сами сказали ей, что влюблены в леди Мирту.

Дариус откинул голову назад и громко рассмеялся. Кейра покосилась на его широкую грудь, обтянутую тонким шелком рубашки, ходящую ходуном от смеха. Принц застегнул ее не на все пуговицы, должно быть, намеренно выставив напоказ голое тело.

— Шарлотте я сказал, что влюблен в Мирту. Мирте — что в Глорию. Глории — что в Шарлотту, и так далее. Но мое сердце свободно, и я в праве распоряжаться им по своему усмотрению.

Значит, Кейра оказалась права, когда думала о том, что Дариус не похож на влюбленного человека. Хоть в Мирту, хоть в другую девушку.

Вспомнила горько рыдающую Шарлотту. Прямо здесь, на этой скамье.

— Мне кажется, это жестоко, ваше высочество, — сказала, что думала.

— А по-моему, весело, — снова рассмеялся Дариус. — Нет ничего забавнее, чем стравить этих диких кошек и наблюдать, как они мечтают выцарапать друг дружке глаза, но их останавливают правила этикета и близость моих родителей, — почему он все это говорит ей? Неужели уверен, что она не расскажет Шарлотте? — Но ты не такая. Ты решила играть по другим правилам. И твоя игра для меня как глоток свежего воздуха. Не смотрела на меня на балу, пыталась уйти, не смотришь сейчас. Я по натуре охотник и признаю, тебе удалось меня заинтересовать. Ты победила.

Дикие кошки? Охотник? А кто в таком случае Кейра? Мышь? Помнится, она соглашалась на роль компаньонки, а не глупого серого зверька.

— Ваше высочество, я боюсь, вы неверно меня поняли, — Кейра решительно встала. — Пожалуй, мне все же лучше уйти. И давайте забудем о нашем разговоре как о досадном недоразумении.

Но не тут-то было, Дариус тоже поднялся на ноги, схватил Кейру за плечи и властно притянул к себе.

— Ну уж нет. Никакого недоразумения нет.

Он прижал ее к себе так сильно, что Кейра почувствовала бедром недвусмысленную выпуклость у него в штанах.

— Ваше высочество, отпустите меня, — попросила твердо.

Видят боги, если он ее сейчас выпустит, она просто уйдет и не обмолвится о том, что произошло, ни словом. Тем более Шарлотте. Это разобьет ей сердце.

— Хватит! — рявкнул Дариус. — Твоя игра устарела. Я опробовал всех имеющихся в замке компаньонок, и не намерен делать исключений.

Всех? Кейра опешила. Леди Видал, Шусса, Каролина, Риена, Марсия Донгал, даже скромница Зея? Все они побывали в его постели и по — прежнему томно вздыхают при одном упоминании о принце? Мир точно сошел с ума.

Воспользовавшись тем, что Кейра перестала возражать, Дариус вжался в нее всем телом и впился в губы глубоким страстным поцелуем. Руки скользнули по бедрам и начали задирать юбку.

Если его не остановить, он изнасилует ее прямо тут, и при этом останется уверенным, что с ее стороны нежелание — всего лишь игра, с ужасом поняла Кейра. Но что делать? Отбиваться? Звать на помощь?

Даже если кто-то и пришел бы на помощь, звать никого нельзя: это ударит не только по ее репутации, но и по репутации Шарлотты. Никто не поверит в слова какой-то там компаньонки в противовес слову самого принца.

Драться? Ей не нужно было применять