Открыла следующий и замерла, перечитав несколько раз:

«Я сожалею, что отпустил тебя тогда после яхты»

Именно то, что я хотела услышать. Чтобы Смолов раскаялся, понял, осознал и признал ошибки. Но, как оказалось, удовлетворение было куда слабее, чем я представляла. Наверное, обида перегорела, и я поняла, что отпустила ситуацию, и та не влияла на меня. И это было чудесное открытие.

«Я никогда не знал, что такое ревность»

Правда? Хотя, когда там ревновать подружку, с которой изначально заданы торговые отношения? Я читала дальше и боялась, что записки осыплются пылью на колени, как плод моей бурной фантазии или сна в чужом доме.

«У меня не было слабости до встречи с тобой».

Я вспомнила горячую сцену в кабинете Смолова, его слова о гибели и спасении, его голодный взгляд. И, не выдержав больше этой пытки, сорвала центральный бутон и раскрыла:

«Примешь мое приглашение? Заходи в дверь с цветком»

Приглашение куда? На что? Уж не в спальню ли?!

Аня! — тут же одернула себя — Приструни буйную фантазию, что сразу в постель-то?

И тут ехидный внутренний голос съязвил: «Конечно нас ждут билеты в театр. Ага, в большой такой…»

Я встряхнула головой, совершенно растерявшись. Такая милота в словах, что я растаяла, но меня бил мандраж от одной мысли, чтобы встретиться со Смоловым.

Паша открыто пригласил, не прикрываясь работой или делами, болезнью. Заманил, но не стал скрывать истинную причину, и теперь я должна решить, как же быть?

Что там за этой дверью? Насколько это обяжет?

С другой стороны, что может помешать мне ее закрыть? — подумала я, вставая с кресла и нерешительно направляясь в сторону коридора. — Почему я сомневаюсь? Ведь я к этому так долго шла, добивалась сквозь пот и слезы. Сейчас я либо захожу, либо навсегда ухожу из жизни Смолова, потому что такой отворот-поворот он уже вряд ли простит.

Шаг за шагом я проходила вперед, и, наконец, увидела дверь и цветком в ручке, как тот веник, что был вставлен в мою. Посмотрела на свой общипанный позолоченный букет и покачала головой.

Я — как этот веник. Меня покрыли золотом, украсили лепестками, увенчали колкие прутики яркими фразочками. А, по сути — я все равно прежняя внутри. Что это: вторая жизнь или жалкие попытки выдать желаемое за действительное?

И тут дверь с цветком щелкнула и медленно открылась, будто ворота в другой мир. Оттуда лились светлячки огоньков, которые мерцали по всей комнату, будто летали в воздухе. Тихая музыка завлекала в глубины помещения, а уютный столик на двоих был усеян яствами. Там в кабинете на кресле, где я заснула, в разгаре был рабочий день, сюда же, казалось, забрела вечерняя романтика.

Свечи пляшущими огоньками завлекали подойти ближе, и я почувствовала, что если не решусь сейчас — буду жалеть до конца жизни об упущенной возможности, не спать ночами, думая о том, как все сложилось бы.

И тут, словно услышав мое мысленное решение, навстречу вышел Паша в самом настоящем смокинге с бабочкой. Поклонился, как леди из викторианской эпохи, заложив одну руку за спину, и улыбнулся:

— Давай начнем все сначала?

Давай начнем все сначала… Начнем… С начала… — все еще звучало эхом в ушах.

Я смотрела во все глаза на колоссальные изменения, но внутри звенел тревожный колокольчик: слишком сладко, не в духе Смолова, будто Паша вытащил инструкцию «Как очаровать девушку» и следовал ей пошагово для достижения одной-единственной цели.

Паша улыбнулся, ничуть не смущенный моим молчанием, подошел к стулу и отодвинул его для меня:

— Не составишь мне компанию?

— Ты же болеешь… — напомнила я.

На что Паша невозмутимо улыбнулся:

— На что только не пойдешь, ради любви.

Вот теперь у меня точно язык прилип к небу от сладости речей! Да что на него нашло? Даже непривычно, неловко как-то! А еще ощущение полнейшей западни, будто я шагаю в капкан, где посередине лежит огромный кусок наживки. Еще шаг — и зубья сомкнутся на ноге, и я уже не выберусь.

Почему такое странное ощущение? Радоваться надо, дурочка! Тут тебе и романтическая обстановка, и признание, и букет оригинальный, а не такой, как у всех — все, что хотела, да еще на золотом блюдечке с голубой каемочкой.

Я сделала два неловких шага и замерла в нерешительности, внутри чуть ли не пиная себя вперед. Ну так что, Аня? Ты же этого добивалась? Что такое?

Паша увидел мою заминку и подошел ко мне, подставив согнутую руку, чтобы проводить до стола. Я осторожно положила руку на сгиб локтя и позволила проводить себя до стола, начиная чувствовать себя настоящей леди. Неужели, именно так обращаются с роковыми красотками, которые вертят мужиками как хотят? А куда деть то смутное чувство внутри? Или оно пройдет?

В нос ударили сногсшибательные ароматы блюд, название половины из которых я даже не знала. Высокая кухня, заказанная из ресторана еда высшей пробы, посуда, к которой страшно прикасаться и обстановка, от которой быстро-быстро бьется сердце. Таять бы, наслаждаться возможностью и смаковать детали, а я чувствую себя так, будто сидела в пижаме на диване и смотрела романтичный фильм о любви, и вдруг перенеслась внутрь сцены. Вот-вот выскочит настоящая героиня и оттаскает меня за волосы, выкинув из телевизора обратно на диван.

Смолов садится напротив, на вид — ну настоящий принц, и тут поворачивается боком и я вижу вставку — телесного цвета затычку, будто слуховой аппарат. Но я знаю эту коварную штуку, потому что сама пользовалась такой же! Только моя была совсем незаметна — ухо прикрывала прядь волос. А вот Пашино средство связи я видела прекрасно, и точно знала, что у шефа нет никаких проблем со слухом.

Так вот оно что! — усмехнулась, оглядывая обстановку уже совсем другими глазами.

Все-таки женская чуйка — это вещь! Не зря с самого начала внутри будто звенел тревожный колокольчик!

Вдруг сознание пронзила болезненная мысль: что, если на другом конце провода — гадал? Работает на два фронта, узнает слабые места друг друга и сводит таким образом пары?

От возмущения не смогла усидеть на месте.

— Что случилось? — спросил Паша, когда я вскочила со стула.

Замешкалась, а потом решила, что должна узнать, иначе замучаюсь домыслами! В два шага сократила расстояние между нами и наклонилась к Смолову, отчего шеф заинтересованно и удивленно посмотрел в ответ.

Одно ловкое и наглое движение с моей стороны и связной наушник у меня!

Вот сейчас-то я узнаю правду! — смотря в растерянное лицо Паши, я вставила передатчик в ухо и прислушалась, приложив палец к губам, чтобы шеф не болтал.

— Что она тебе показывает? Если ситуация выходит из-под контроля, возвращайся к плану С, — в ухе раздался бодрый и взволнованный незнакомый мужской голос и мои губы невольно расплылись в улыбке. Я вытащила аппарат из уха и положила на тарелку Смолову, села напротив, насладилась видом выбитого из колеи Паши и сказала: