– Нам икра нужна, – усмехнулась вышедшая из джипа Рената. Она и за ней двое парней пошли к дверям особняка. В машине остались водитель и Хирург. И тут к особняку подъехал темно-зеленый джип-«чероки».

– А вот и конкуренты появились, – усмехнулся Хирург и достал ТТ с глушителем. Водитель тоже выхватил из кармана пистолет и передернул затвор.

– Задержите их, – не останавливаясь приказала Рената.

– Спокойно, – сказал своим Керим. – Давайте попробуем обойтись без стрельбы. Ни им, ни нам шум не нужен. Машина остановилась.

– Я пошла. – Маргарита побежала к особняку.

Бородач удивленно посмотрел ей вслед. Парни Ренаты бросились ей навстречу.

– Стоять! – крикнул Махмуд. В его руках был автомат. Те замерли и, переглянувшись, выхватили пистолеты.

Маргарита подбежала к крыльцу и схватила Ренату за плечи, а та толкнула ее в грудь. Падая, Маргарита увлекла ее за собой. Они скатились по ступенькам. Бородач изумленно смотрел на них. Люди Маргариты и Ренаты с оружием в руках стояли друг перед другом.

– Эй! – крикнул бородач. – Хорош!

Из особняка выскочили двое молодых мужчин с карабинами и направили их на вскочивших женщин. На первом этаже открылись два окна, и из них высунулись ружейные стволы.

– Может, договоримся? – одновременно спросили Керим и Хирург. Женщины полными ненависти глазами смотрели одна на другую.

– Разойдись, дамы, – насмешливо посоветовал один из охранников. – А то у нас тут ребеночек, ему нервничать никак нельзя. У вас три минуты, чтобы исчезнуть, или вызовем ментов.

Рената и Маргарита побежали каждая к своей машине. И тут у кого-то из парней Ренаты не выдержали нервы. Раздался выстрел. И сразу началось светопредставление. Из окон ударили ружья, от дверей двое начали палить из карабинов. Раненная в ногу Рената с криком, оставляя кровавый след, ползла к машине. Маргарита неподвижно лежала в снегу. Ее спина была изрешечена дробью. Керим, добив выстрелом Хирурга, выстрелил в сторону особняка, и у него кончились патроны. Он сунул пальцы в задний карман джинсов за запасной обоймой.

– Руки! – раздался сзади зычный окрик.

Керим замер и, медленно повернувшись назад, увидел старшего лейтенанта милиции с пистолетом в вытянутой руке. Криво улыбнулся, упал и закатился под джип. Он успел поменять обойму. Милиционер, упав на снег, трижды выстрелил под машину. Одна пуля вошла Кериму в макушку. В особняке был слышен плач ребенка.

– Что тут за дела? – закричал бледный милиционер.

– А кто знает? – поднимаясь из сугроба, пробурчал бородач. – Подкатили сначала эти, – он кивнул на джип, – спросили Нелли Викторовну. Она сказала, чтоб впустили. И тут этот подъехал, – он перевел он взгляд другую машину. – Оттуда баба выскочила и к дому. И сцепились они там. Потом наши вышли, бабы вроде к машинам побегли. А тут кто-то пальнул, ну и началось.

– Звонили в райотдел? – спросил участковый.

– Наверное. – Бородач повернулся к особняку. – Звонили в милицию?!

– Да, – ответил кто-то.

– Мы возвращаемся, – доложил в сотовый Януш. – Там как на войне: и автомат работал, и волыны били, и ружья. Мы назад.

– Значит, она что-то сказала, – пробормотал Соколов, – раз деньги ей дали. А вот другие, похоже, дали, но, убив, забрали. Отпечатки будут? – спросил он державшего пинцетом сотню евро эксперта.

– Не знаю. На деньгах обычно плохо выделяются. Скорее всего преступник был в перчатках.

– Товарищ майор, – обратился к старшему группы вошедший лейтенант, – участковый Видин.

– Что о ней знаешь? – спросил майор.

– Дубинина Нина Петровна. – Лейтенант взглянул на труп и тут же отвернулся. – Сорок два года. Не замужем. Есть сын пятнадцати лет. Живет у ее родителей в Туле. Вела себя нормально, никаких административных…

– Где работала? – перебил майор.

– У нотариуса. Соседка видела, как к ней приходили двое, женщина и мужчина. Может, вызвать соседку?

– Обязательно зови, – сказал майор. – Что думаешь, капитан? – спросил он Соколова.

– Да все то же. Связано это с Антоновым. Не знаю как, но чувствую, что она звено этой цепи. Я к начальству сунулся, обстругали. Хорошо еще, не запретили дальше копать. Убиты уже трое. И еще двое, после моих разговоров с ними. Они были связаны с Юдиным и с Асташиным. Но ни тот ни другой говорить не желают. Точнее, Юдина я вообще не видел. Вызывать повесткой вроде и причины нет. Дурака я свалял, когда шел к Тарпинову; надо было магнитофон взять и записать разговор. Я шел к нему без надежды на откровенность, а он взял и разговорился. И что мне от этого? Одни неприятности. Я им говорю – надо Антонова в розыск объявлять, а они спрашивают – с какой формулировкой? Тоже верно. Но беда парню грозит. Я убежден в этом, а что толку?

– Но ты-то знаешь, – сказал майор, – уже легче.

– Наоборот. Я знаю, что Женьке Антонову грозит опасность, и ничем помочь не могу. Во-первых, никто не верит, что студент мог получить новый наркотик. Во-вторых, я уже говорить об этом боюсь – на меня как на идиота смотрят.

– Да оно и понятно, – кивнул майор. – Кто в это поверит? Никаких доказательств, кроме твоих мыслей. Проверяли ведь и в университете, и у родственников Антонова. Никто не говорил, что Антонов занимался чем-то подобным. И еще, – он понизил голос, – мы в России, а здесь, сам знаешь, пока гром не грянет, мужик не перекрестится. Ты кому докладывал? Подполковнику Румянцеву, полковнику Зимину. А этим двоим, конечно, хотелось бы самим все раскопать, поэтому тебя и отодвигают. И еще. Тебя уже трижды за мордобой чуть не вышибли. И дело о последнем еще не закончено. А у него адвокат известный появился и родственники связи имеют. К тому же ты ведешь это расследование сам. Получается, что вроде как незаконно. Тебя Лудинский в память об отце от дела не отстранил. Но ты копай, это для тебя шанс, Димка. Полковник Лудинский тебе этот шанс дал, и не потеряй возможность довести дело до конца. Удачи тебе.

* * *

– Бабы преподавали в МГУ. Но недолго, – усмехнулся Румянцев. – За недостойное поведение вышибли обеих. Наверное, связались с группой рэкетиров и попытались получить деньги с Новицких.

– Звучит неубедительно, – сказал высокий плотный полковник. – Кто остальные?

– Двое русских гастролеры – скорее всего один хохол, а вот трое явно азиаты или африканцы.

– Кажется, получилось у нас, – подмигнул полковник. – Я думаю, свое мы отработали. А ты веришь в эту самую формулу счастья?

– Да. Хорошо, никто больше не верит. Хотя никто еще и не слышал о ней.

– Соколова надо останавливать, он не уймется никак. А с этим мы попали в точку, ловко ты…

– Ловко-то ловко, но я думал, что возьмут кого-то, и они их сдадут. А вышло…