Ночь была весьма темная и бурная, так что крейсировавшие корабли и фрегаты не могли без большой опасности держаться под парусами в тех узкостях, и потому к вечеру вынуждены были стать на якорь, что, без сомнения, весьма много способствовало побегу неприятельских судов; кроме того, чтобы отвлечь внимание флота, из крепости сделали сильную вылазку и ложное нападение на строившиеся тогда осадные батареи наши.

О происшествии этом Ушаков пишет: «Из находящейся французской эскадры 74-пушечный корабль «Женеро» во время блокады крепости всегда изыскивал случай и многократно делал опыты к побегу, но всегда бдительным за ним присмотром был остановлен и воспрепятствован. Напоследок, с 25-го на 26-е число января, в чрезвычайно темную ночь, с вычерненными парусами, при крепком зюйдовом ветре прорвался между блокирующими кораблями. Две полугалеры, нарочно для надзирания крейсирующие, увидели его под парусами благовременно и делали сигналы.

В то же время, когда «Женеро» не дошел еще до наших кораблей, деланы были от меня сигналы гнаться за бегущим неприятелем, но, по чрезвычайной легкости хода сего корабля, при пальбе в него с наших кораблей и с турецких фрегатов, он ушел в Анкону, и два наших корабля и фрегат и два турецких фрегата гнались за ним до Анконы, но в темноте ночи и видеть его не могли». Адмирал надеялся, что «Женеро» сделается добычею отряда Пустошкина, но этого не случилось; суда же, бывшие в погоне (под начальством капитана Селивачева), встретили крепкие противные ветры, от которых много потерпели, и возвратились к флоту через две недели, 11 февраля[85].

К 25 января собралось до 4250 албанцев, присланных пашами, в числе коих 2500 было от Али Янинского. Хотя войско это составляло только третью часть того, что было вначале предположено иметь, но главнокомандующий, не надеясь получить более, вознамерился приступить к решительным мерам.

20 января начали строить новую батарею на возвышении Св. Пантелеймона, против Старой крепости и укрепления Св. Сальвадора; на нее поставили тринадцать больших корабельных пушек, действовавших прямо в крепость, три меньшего калибра, которые палили в наружные пристройки Св. Сальвадора, семь мортир разной величины и семь полевых пушек. Шебека «Макарий» прикрывала работы эти; батарея окончена была к 30 января и находилась в распоряжении артиллерии капитана 1 ранга Юхарина.

Через несколько дней к ней присоединили другую осадную батарею, и они постоянно производили пальбу, не частую, но довольно меткую, бросали бомбы и наносили чувствительный вред крепостям, заставляя неприятеля укрываться в казармах. Французы делали на них неоднократные вылазки, и при одном из таких нападений потеряли до 50 человек убитыми и много раненых.

Укрепившись по возможности на берегу и имея тогда почти все суда свои в сборе, Ушаков решился сделать общее нападение: сухопутные войска должны были брать приступом передовые укрепления, и в то же время флоту назначалось произвести атаку на остров Видо, взятие коего важно было в том отношении, что облегчало нападение на приморские укрепления Корфу. На общем совете адмиралов и капитанов положено исполнить это при первом удобном ветре.

Несколько дней подряд употреблены были на разные приготовления к штурму; матросы на обеих эскадрах обучались пальбе из ружей и мушкетонов; албанцы и десантные войска запасались фашинами и лестницами, и полевые пушки были в готовности действовать на желаемых пунктах. Главнокомандующий особой прокламацией приглашал жителей помогать сухопутным войскам при нападении. Для ведения атаки составлено было до 130 особых сигналов флагами, которые давали полную возможность адмиралу направлять движения и выстрелы судов и войск по его усмотрению.

Приказ, отданный по флоту 17 февраля, определил обязанности каждого судна, и 18-го числа в семь часов утра, по сигналу с корабля «Св. Павел», при ветре от NWtN, началась общая атака; тогда же сделан был сигнал и береговым батареям, которые немедленно открыли сильную пальбу по крепостям, имея приказание как можно более беспокоить неприятеля. Первое отделение составляли фрегаты и мелкие суда; они, проходя под парусами, сбивали батареи острова Видо, выстрелами очищали берег от траншей, завалов и окопов и потом, в расстоянии картечного выстрела, становились на якорь, повернувшись на шпринге бортом к атакуемому месту.

Передовыми были два фрегата – «Казанская Божия Матерь» и турецкий «Херим Капитана»; им назначено было сбить батарею № 1, на северо-западной оконечности острова. Вслед за ними и в близком расстоянии шли: шхуна № 1 и турецкий канонирский баркас, которые должны были направить носовые орудия свои на два французские судна, бомбарду и галеру, находившиеся в бухте между первой и второй батареями, и фрегат «Николай», коему для нападения назначалась батарея № 2; он помогал также шхуне в истреблении неприятельских судов, поддерживавших оборону этой батареи.

Далее следовали фрегаты: «Григорий Великия Армении», турецкий Али-бея и авизо «Панагия Апотуменгана», которые, пройдя первые две батареи под сильным огнем, стали на якорь между 3-й и 4-й батареями и обратили на них все свои выстрелы. «Всем оным фрегатам и мелким судам, – сказано в инструкции, – стараться очистить потребные места на берегах для десанта, отталкивая набросанные деревья прочь; вспоможение им сделано будет вооруженными баркасами с разных судов».

За передовым отделением последовал весь флот и стал на якорь со шпрингом, по данной диспозиции: корабли «Мария Магдалина» и «Симеон и Анна» остановились в возможно близком расстоянии против 2-й батареи; «Михаил» (под флагом контр-адмирала Пустошкина) и «Захарий и Елисавета» против 3-й, и «Богоявление Господне» против 4-й и 5-й; выстрелы их направлены были также на закрытые места и возвышенности. Корабль «Св. Петр» и фрегат «Навархия» во все время атаки оставались под парусами против мыса Дезидеро и палили в крепость; они, вместе с «Богоявлением Господним», обстреливали также рейд, не позволяя неприятелю перевозить людей на Видо для усиления гарнизона, и действовали по кораблю «Леандр» и фрегату «Брюн», защищавшими остров с восточной стороны.

В решительных случаях адмирал Ушаков обыкновенно подавал собой пример, поэтому и тут, сигналом приказав всем судам продолжать курс для занятия назначенных мест, несмотря на движения корабля его «Св. Павел», сам он подошел вплоть к берегу, стал фертоинг против самой большой батареи № 2, в расстоянии малого картечного выстрела, и с помощью фрегата, близ него находившегося, через короткое время сбил эту батарею, у которой «в печах было множество приготовленных каленых ядер»[86] и она ими палила.