поразмышляв над навалившимися проблемами и скурив вторую сигарету, барон Семенов встал и направился к стоянке эрмимобилей. Выбрал свободный эрмик и поехал к «Божественной Высоте» — гостинице на Павелецкой. В нее Талия переехала вчера вечером, номера здесь были немного поскромнее, но за то цена не столь грабительской, а главное над 47 этажом и выше располагалось несколько площадок для стоянки виман. Это было очень удобно: прямо из гостиничного номера можно было подняться к месту стоянки «Гермес Респект», купленного Принцессой Ночи перед тем важным разговором с Астерием.

Минут через тридцать эрмимобиль остановился у главного входа гостиницы «Божественная Высота» — великолепной башне, сияющей сталью и синим стеклом. Барон Семенов не слишком обращая внимания на людей, изумленно глазевших на него, вернее на повязку на его голове, вошел в просторное фойе и направился к лифтовой колонне.

— Вы куда, господин? — было остановил его привратник, и двое плечистых охранника, повернулись в его сторону.

— Я? — Ерофей Семенович разыграл на лице изумление. Поправил сползавшую на лицо повязку, от которой исходил дурной запах лечебной мази, и извлек дворянский жетон. — Вообще-то я — барон Семенов Ерофей Семенович, — провозгласил он, сверкнув начищенной до блеска бляхой. — Меня ожидает баронесса Евстафьева, которая поселилась здесь у вас со вчерашнего дня. Неужели не знаете? — свое возмущение Родерик подкрепил, рублем вложив его в жадную ладонь привратника.

— Ох, извините, ваше благородие! Сто раз извините, — тот отвесил поклон, давая проход рыжему барону.

Чем выше поднимался лифт, тем чаще и сильнее билось сердце барона Семенова. От волнения он даже вспотел и раскраснелся. Примет его Талия? Ведь вроде неплох собой: высок, не слишком узок в плечах. И глаза вполне себе приятные, серые. Вот только эти прыщи. Но они, конечно, след молодости и обилия страстных желаний.

Звонить в дверь пришлось долго. Наконец за ней послышались неторопливые шаги, щелкнул замок, дверь распахнулась.

— Какого хуя⁈ — сердито сказала Принцесса Ночи. Она с возмущением смотрела на явно нездорового незнакомца.

— Дорогая, прелестнейшая из… прелестных. Я… — Родерика переполняли чувства: и радость, и волнение смешались в таком пьяном коктейле, что язык серого мага заплетался. — Вот я… — он снова достал медальон дворянина и протянул ей. — Барон Семенов. Семенов Ерофей… Семенович. Позволь пройти. Не в дверях же нам…

— Ты что, ебнутый? — Талия решительно преградила ему путь. — Ах, вижу, ебнутый. Наверняка с балкона упал. Давай, барон, вали отсюда, пока я не позвала Родерика или не спустила на тебя Гарольда!

— Ты, не понимаешь, моя принцесса, это же я — Родерик! — наконец догадался произнести он. — Твой Родерик теперь в этом теле!

— Родерик⁈ — Талия попятилась, в ее зеленых газах появилось изумление, а затем возмущение вспыхнуло с новой силой. — Ты вообще идиот что ли⁈ Я терпеть не могу рыжих! Аид дери, еще и прыщавый! Родерик, сука, ты совсем с ума сошел⁈ Немедленно вылазь из этого урода!

Глаза баронессы сердито заблестели.

— Но Талия, пожалуйста… — Родерик попытался обнять ее.

— Убери руки, сволочь! — она сердито сжала кулачки. — Ты обещал, что мы вместе выберем тело! Обещал, что оно мне понравится! Обещал, что мы поженимся, и я стану графиней или хотя бы виконтессой! Ты все испортил! — борясь со слезами она ударила кулачком его в грудь. Ударила еще раз и еще.

Родерик все-таки обнял ее, и баронесса уже не пыталась вырваться из его рук.

Глава 19

Ни слова о «Сириусе»!

Вопрос Ольги выглядел странно. Если князь пригласил меня для разговора, то явно не для того, чтобы сообщить лишь то, что ее дочь должна встретиться со старшим сыном императора. Явно произошло какое-то непонимание. Мне даже захотелось взять Ольгу Борисовну за руку и усадить на диван, который она покинула в порыве эмоций.

— Оль… — я коснулся ладони княгини, взял ее с теплом и, больше не говоря ни слова, пустил «Капли Дождя».

— Верно, я в тебе воспитывал самостоятельность, — сказал князь, выслушав дочь. — А еще я давал тебе не менее полезные уроки: не делать скоропалительных выводов и не поддаваться эмоциям, когда речь заходит о вещах достаточно серьезных. Сейчас ты поторопилась. Из-за этого поняла все совершенно неправильно. Ты спрашиваешь, зачем здесь Саша? Он здесь именно по тому же самому вопросу, что и ты. Вам вдвоем предстоит встретиться с царевичем. На этой встрече будут решаться вопросы государственной важности. Ты можешь отказаться, но тогда ты не получишь место в группе «Сириус».

— «Сириус»? — Ольга медленно опустилась на диван. — Напомни, папа, что это за группа. У меня отличная память, но как-то не отложилось.

Я так же не слышал о такой группе и ждал пояснений князя.

— «Сириус» — пока название условное, но возможно оно закрепится. Этой группой будет руководить мой очень хороший товарищ, имя которого пока не назову. Ее назначение: собрать воедино наиболее одаренных людей со всей нашей империи, объединить их под общим началом для ускоренного прогресса в наиболее важных областях, в первую очередь в военной. Ты же знаешь, что наши отношения с Великобританией быстро портятся? — князь мельком взглянул на дочь и поднес сигару ко рту.

— Да, пап. Прости, ты совершенно прав. Нашло на меня что-то. Я стараюсь не быть капризной девочкой, но не всегда получается. Пожалуйста, рассказывай дальше, — Ольга придвинулась вплотную ко мне и вязала мою ладонь своими.

Мне показалось, она сейчас намеренно демонстрирует перед отцом нашу близость. В темных, внимательных глазах князя я не заметил ни капли недовольства. Конечно, он знал, что мы вместе. Я пока лишь граф, а его дочь — княгиня, но Борис Егорович принял это. И сейчас я совершенно расслабился, ощутив себя так, словно Ковалевские стали отчасти моей семьей.

— Вот теперь ты мне нравишься, — Борис Егорович улыбнулся. — Многое ты уже знаешь, о происходящем вокруг трона императора, кое-что может рассказать Саша, и ты тоже можешь сообщить ему наиболее интересное из тех новостей, которые я рассказывал за ужином позавчера. В общем, об этом вы поговорите сами, без меня. Я же скажу, что доброе будущее для нашего государство будет лишь в том случае, если цесаревичем будет назначен Денис Филофеевич. Только он может быть достойным наследником трона. К его восхождению на трон очень много препятствий, и сейчас идет серьезная борьба между людьми, объединившимися вокруг императрицы Глории с ее сыном, и нами, стоящими на стороне Анны Станиславовны и Дениса Филофеевича. Но вернемся к «Сириусу», — Ковалевский выдохнул облачко дыма и перевел взгляд на меня. — Саш, скажу прямо, ты одна — из главных надежд этой группы. Я знаю, что с потоковым производством эрминговых преобразователей вопрос практически решен.