— Хорошо, — сдаюсь, — только я сама буду выбирать.

— После того, как покажешь мне, — невозмутимо отвечает Топольский.

— Вот эти два слишком яркие…

— Это бал, Мышка, ты должна быть красивой!

Вздыхаю и молча захожу за штору. Разве это примерочная? Это же целая комната, почти как моя в нашей съемной квартире. Здесь тоже есть диванчик, столик с нераспечатанной бутылочкой воды, крекерами и леденцами в прозрачной упаковке.

Продавец заносит платья и развешивает их на отдельной стойке.

— Если понадобится помощь, вот кнопка вызова. Зовите, мы поможем, — уходя, девушка бросает на Никиту любопытный взгляд, и только теперь до меня доходит, что они о нас подумали.

— Никит, давай уйдем отсюда, — умоляюще смотрю на Топольского, но тот усаживается на диван перед примерочной.

— Мы только пришли, Мышка. Я буду пить кофе, а ты переодевайся. Обещаю, что не буду подсматривать! — он прищуривается, и я бросаю в него конфету.

Пока переодеваюсь, думаю, почему Ник упомянул отца и ни слова не сказал о матери. Пока папа был жив, мы все вместе ходили по магазинам, даже если надо было купить свитер для папы или шапку для меня. Странные у них отношения в семье, очень странные.

Первое платье не нравится мне, следующее отметает Топольский. Два я даже надевать отказываюсь, три вроде неплохие, но и я не в восторге, и Никита качает головой. Дальше по новой.

Теперь я понимаю, зачем в примерочной диван, вода и еда. Тут и полдня можно провести, если мерить все, что приносят продавцы. Я уже потеряла счет и платьям, и времени.

Последним надеваю белое…

Смотрю на себя в зеркало и замираю. Оно идеально облегает фигуру, длина до колена, сбоку есть разрез. Как раз для танца. Но дело не только в этом.

Я в нем совсем на себя непохожа — кажусь выше и стройнее. И совсем взрослая, почти как Милена… Может, у них зеркало такое?

— Машка, выходи, — слышу голос Никиты. Распускаю хвост, поправляю волосы и выхожу из примерочной.

Топольский, который до этого времени сидел, развалившись на диване, вскакивает и подходит ко мне.

— Маша… — говорит сипло и снимает очки. Теперь я его не вижу, только слышу. — Какая же ты красивая, Машка…

***

Пока Никита рассчитывается за платье и туфли — мне подобрали еще и обувь — я прячу глаза. Мы так долго целовались с Никитой в примерочной, что мне теперь ужасно неловко. И я понимаю, почему меня так пристально рассматривают продавцы. Пытаются понять, что во мне нашел Топольский…

— Вам вызвать такси? — спрашивает управляющая.

— Спасибо, я сам, — отвечает Ник и открывает приложение.

— Давай выйдем на улицу, Никита, — прошу его шепотом, — здесь душно.

Я конечно вру, в магазине совсем не душно, но оставаться там больше не могу. Выходим на проспект, Ник смотрит в экран.

— Чью машину собрались угнать на этот раз? — слышим сзади и одновременно оборачиваемся.

Шведов. Джеймс Бонд. Никита бормочет под нос «Здрасьте», я издаю неразборчивый писк.

— Ты безлошадный, Никита? — спрашивает Шведов.

— На такси, — отвечает нехотя Ник.

— Садитесь, подвезу, — кивает «Бонд». Я отступаю и прячусь за Никиту. Нет, только не в его машину.

— Спасибо, мы сами доедем, — подчеркнуто вежливо говорит Ник, но Шведов его перебивает.

— Ладно тебе, Топольский, не выделывайся. Я все равно к вам еду, мне отца увидеть надо.

— Я должен отвезти Машу, — упирается Никита, глядя исподлобья на Шведова. «Бонд» бросает на меня внимательный взгляд и снова поворачивается к Никите.

— Отвезем мы твою Машу. Садись.

Забираемся на заднее сиденье. Какие же они просторные внутри эти внедорожники! И у отца Никиты такой же…

Ник говорит мой адрес, Шведов вбивает в навигатор. И как только автомобиль трогается с места, у меня звонит телефон. Мама. Отвечаю на звонок, прикрыв микрофон рукой.

— Да, мамочка, я уже еду домой. Нормально все, скоро буду.

Ловлю на себе изучающий взгляд в зеркале заднего вида.

— Напомни, как зовут твою маму, Маша? Я так и не успел с ней познакомиться, — спрашивает «Бонд».

— Даша. Заречная Дарья Сергеевна, — поправляюсь.

И вижу, как напрягаются руки, сжимающие руль автомобиля.

Глава 25.1

Дарья

Он снова стоял возле забора, этот незнакомый внедорожник.

Не то, чтобы Дарья успела за это время запомнить, кто из родителей на какой машине приезжает. Да это и нереально запомнить.

Но что-то внутри подсказывало, что внедорожник здесь не просто так.

Она стояла у окна и смотрела на затемненные стекла. Водителя разглядеть не получалось, слишком далеко, чтобы разобрать черты лица. Но она точно знала, что он сейчас смотрит на нее.

Пары закончились, консультации тоже, можно идти домой. Но она не могла тронуться с места.

Автомобиль Дарья заметила недавно. Он приезжал к концу рабочего дня, дожидался, когда она выходила из здания лицея, а потом уезжал.

Почему она решила, что хозяин внедорожника следит за ней, Дарья объяснить не могла. Но уверенность с каждым днем только крепла. Наверное, с тех пор, когда увидела на первом этаже мужчину в элегантном полупальто.

Он стоял спиной к ней возле расписания уроков. Вполне мог оказаться чьим-то родителем. Вот только до сих пор от одного вида этой ровной широкой спины ее пробирает до косточек.

Дарья и лица его не видела, рассмотрела только профиль. Почти побежала к выходу, у самой двери мельком обернулась — мужчина стоял вполоборота и смотрел ей вслед.

И сейчас смотрел, она голову давала на отсечение.

Может все же набраться храбрости, подойти и спросить, что ему нужно? Даже если она ошибается, ничего такого. Ну пошлет он ее, это точно можно пережить.

Вот только Дарья знала, что она не ошибается. А подойти было страшно, просто оторопь брала.

Идти в полицию? Так это бесполезно, она еще благодаря Леше это знала. Нет трупа — нет дела, нет дела — нет проблемы. А если за вами кто-то следит, так полиция тут ни при чем. Вот если нападет, тогда и обращайтесь.

Дарья достала из шкафа пальто. Все равно надо идти домой, не сидеть же в учительской до утра. Вышла со двора лицея и успела увидеть только, как таинственный внедорожник исчезает за поворотом. Зато с противоположной стороны вплотную к забору был подогнан «танк» Топольского.

И