— Только мы еще не закончили, — заметил Мюррей.

— Разве?

— Именно. Я не хочу, чтобы Лиззи вышла из этой палаты, все еще считая себя виновной в аварии.

— Ой, папа, пожалуйста, хватит, — вздохнула Лиззи.

Гэвин фыркнул и покачал головой:

— Тут, должно быть, играют роль гены. Хотя никак не возьму в толк, почему семьи постоянно хранят друг от друга всякие секреты.

Лиззи почувствовала, что все присутствующие уставились на нее.

— Смелее, детка, — сказал Гэвин.

— Да. Можешь по примеру отца вывалить на стол весь свой мусор, — проворчала Рут.

— Я не отец, — сказала Лиззи.

— Но ты что-то держишь в себе, — заметил Мюррей. — И мне было бы легче знать что именно.

Лиззи не хотела ничего рассказывать — отчасти потому, что не желала вспоминать подробности. Из-за них она чувствовала себя грязной.

— Здесь все свои, — подбодрил ее Гэвин.

— Заткнись, — ответила Лиззи. Она видела, к чему все идет: родственники просто так с нее не слезут.

— Я баловалась в машине, — произнесла она, глядя в пол. — Приставала к Дэниелу и слишком заигралась.

— То есть как? — спросила Рут.

Мурашки по коже.

— Ну хорошо. Я была на заднем сиденье, а Дэниел сидел впереди. Я все время вставала на коленки у него за спиной. Дразнила: «Дэниел и Дженнифер — тили-тили-тесто, жених и невеста». Мама говорила мне, чтобы я села на место, я садилась, а потом снова вскакивала. Вела себя как капризный ребенок. Дэниел не обращал на меня внимания. А мне хотелось, чтобы обратил. — Она замолчала.

— И что? — спросил Мюррей.

— И я засунула ему мизинец в ухо. Глубоко, — добавила она. — Как ватную палочку.

— Фу! — передернулась Рут.

— Хочешь, чтобы мне было совсем хреново? — ровно проговорила Лиззи. — Тогда продолжай осуждать меня.

— Я так понимаю, Дэниел тебе ответил, — сказал Мюррей.

— Да, — кивнула Лиззи. — Он развернулся и попытался схватить меня. И мама резко вытянула руку назад, чтобы нас разнять. Под прямым углом, как турникет. — Она пожала плечами. — Повернулась и нечаянно дернула руль, потом затормозила — а остальное вы знаете. Ну что, довольны?

— Лиззи, Лиззи, — покачал головой Мюррей. — Ты была ребенком.

— Ребенком, который никого не слушался! Не сунь я Дэниелу палец в ухо, он бы не разозлился, и мама не потеряла бы управление. Вы должны признать, что я сыграла свою роль в аварии. Верно, Рут? Ты ведь быстро делаешь выводы, так скажи мне, что я не виновата.

Рут не ответила, и Лиззи подняла глаза к потолку. Джордж дал ей бумажную салфетку.

— Ты, конечно, мешала матери вести машину, — признал Мюррей, — но все равно нельзя возлагать всю ответственность на тебя. Неужели ты терзалась этим всю жизнь? Слишком тяжелый груз для ребенка. Какой я дурак, что не рассказал вам об истинных обстоятельствах!

Лиззи взглянула на отца. Кожа у него на лице — под глазами, на щеках, под подбородком — провисла, как у шарпея. Комнату наполнил странный лилово-желтый свет, предвестник зимы, хотя стояла еще только середина сентября. Рут сунула руки под мышки, словно пытаясь согреться. Джордж сел в кресло и начал щелкать костяшками пальцев.

— Респект вам всем! — воскликнул Гэвин. — Знаете что? Я предлагаю сделать небольшой перерыв. Вообще-то я хочу попросить, — бросая салфетку в мусорную корзину, сказал он, — оставить нас с Лиззи наедине. Насколько я помню, в коридоре есть холл, там вы можете доесть свою пиццу. Дайте нам поговорить несколько минут.

— Не собираюсь я с тобой говорить, — возразила Лиззи.

Гэвин поднял брови:

— Думаю, нам нужно обсудить очень важные вопросы.

— Я уже все сказала, — отрезала Лиззи.

— Повзрослей уже! — рявкнул Гэвин. — Если ты была неуправляемой в детстве, это не значит, что надо всю жизнь вести себя как капризный ребенок.

Лиззи увидела, что Рут уже везет к кровати Мюррея кресло-каталку, и возмутилась при виде подобного предательства. Но даже отец, кажется, собирался покинуть палату, поскольку сел в кровати. Джордж позвал медсестру и попросил снять датчики с груди отца. Освободившись, Мюррей свесил ноги и, шатаясь, пересел в кресло. Потом трое Блэров направились прочь из палаты. Лиззи было поплелась за ними, но Мюррей велел ей остаться.

— Может, вы сумеете наконец разрешить свои разногласия, — бросил он через плечо. — Чтобы больше никто из членов семьи не поливал кипятком ноутбук врага.

Рассердившись на родных, Лиззи плюхнулась в кресло, в котором сидел Джордж, и сгорбилась там по-мужски, расставив колени и уперев ступни в пол. Потом скрестила руки и с вызовом взглянула на Гэвина.

— Н-да, — сказал Гэвин.

— Сам ты «н-да», — огрызнулась Лиззи.

— Конечно, услышать правду было тяжело, — начал Гэвин, — но, по-моему, тебе следует это переработать в душе, а иначе, как сказал твой отец, ты так и будешь поливать кипятком чужие ноутбуки при каждом удобном случае.

— Нечего меня опекать.

— Я и не собирался, — ответил он. — Но давай поговорим о том, что, по-моему, действительно тебя гложет.

— Ты слышал, что я сказала?

— Беда в том, что ты считаешь, будто я вынудил тебя, и потому злишься.

— Ты и вынудил! Я никогда бы на такое не пошла, если бы не ты!

Гэвин пожал плечами:

— Я только выразил свое отношение. Но я не заставлял тебя так поступать.

— Да неужели? А вот что я услышала: ты открытым текстом заявил, что слишком стар для нового отцовства. И ясно дал понять, что с моей стороны будет нечестно растить ребенка одной, поскольку ты у нас такой святой, что почувствуешь себя обязанным помогать нам и всегда будешь на меня обижен.

— Ничего подобного я не говорил.

— Но имел это в виду.

— Тогда тебе надо было спросить, что именно я имел в виду, — возразил Гэвин. — И вообще, почему ты так расстроена? У тебя раньше уже была беременность, и ты говорила, что аборт тебя нисколько не волновал.

— Мне было девятнадцать лет! А сейчас мне тридцать восемь. Ты что-нибудь слышал о том, что часики тикают?

— Чушь, у тебя еще полно времени. Знаешь, что я думаю? По-моему, ты злишься в первую очередь на себя: за то, что залетела, за тот день у водопада. И за то, что у тебя недостает силы воли игнорировать меня. Слушай, пора взять на себя ответственность. Хватит делать из меня монстра. Я просто был с тобой честен. И тебе следовало ответить мне тем же. А уже потом принимать правильное для тебя решение.

— Ты даже не видишь, каким деспотом иногда бываешь.

Гэвин с раздражением вздохнул.