— Я тоже хочу спуститься в шахты, — сказал оракул после приветствия.

— Следующая группа через полчаса. — Взгляд «сатира» переместился на хмурого кота, восседающего на плечах оракула.

— Нет. Мне нужен седьмой уровень, — отозвался Герард, а затем, подумав, добавил: — А еще лучше девятый.

— Вряд ли это возможно, — улыбнулся гид. — Открыты для посещения только четыре первых.

— Знаю, — проворчал оракул и показал значок сновидящего. — Служебная необходимость.

Юноша тут же стал серьезным.

— Впервые ко мне обращается мастер сновидений. Да еще и с просьбой опуститься в закрытые ярусы подземелья. Там нет ни света, ни удобных проходов. Что вы хотите найти?

— Ответы.

Гид еще раз посмотрел на кота, но больше ни о чем не стал спрашивать.

— Ладно. Идем.

Вот и вход в древние шахты: длинная каменная лестница опускалась в холодный полумрак пещеры. Аякс крепко вцепился когтями в плечо оракула. Тело кота напряглось, лапы пружинили при каждом шаге спутника, словно он был готов спрыгнуть, едва только увидит или почует опасность.

Ступени уводили все глубже в подземелье, прямоугольник света над головой отдалялся. Зажглись лампы. Желтые сферы освещали неровный каменный пол, темные стены, уходящие ввысь. Узкие одинаковые коридоры пересекались друг с другом, теряясь во мгле.

— «Покуда юный мрамор не взойдет в заброшенных людьми каменоломнях…» — едва слышно произнес Герард, шагая следом за гидом.

Из этого камня построен Храм всех богов, амфитеатр Флавиев, ипподром, театр Марцелла, арки, колонны, весь Форум и множество других зданий. Незримые нити тянулись отсюда на поверхность, словно сосуды, по которым текло время. Центр Полиса, его сердце, как верно заметил юноша в одежде лесного бога.

Место, где можно получить ответы, если задать правильные вопросы.

Холод и полумрак прорезали бесконечно длинные тоннели. Запах ледяного камня и сырой земли заполнял собой пустоту, душил все остальные запахи.

Аякс, громко сопевший над ухом оракула, звонко чихнул. Ему тоже не нравилась промозглая сырость, набивающаяся в шерсть.

Издалека долетели приглушенные голоса, смех, удивленные возгласы. Одна из экскурсий прошла по боковому проходу. Живые человеческие силуэты, окруженные теплым сиянием в суровой, мертвой пустоте. Но вечное безмолвие шахт очень быстро погасило яркий проблеск жизни.

Юноша шел быстро, отлично ориентируясь в полутьме. Поворачивал в еще более узкие ходы, пересекал небольшие залы, скудно освещенные бледными пятнами света, падающего сквозь разломы в потолке. Спускался по лестницам коротких переходов.

Кое-где в стенах на уровне человеческого роста виднелись продолговатые ниши. Иногда они исчезали, иногда их становилось больше и они лепились друг к другу как соты. Часть их была открыта, часть замкнута грубой кирпичной кладкой.

— Что там? — Герард, проходя мимо одного из таких замурованных отверстий, машинально побарабанил пальцами по шершавой холодной поверхности.

— Смотри, разбудишь, — усмехнулся гид, мельком взглянув на спутника, и пояснил: — Это локулы. Могилы. После того как шахты были выработаны, их забросили. И здесь скрывались несколько религиозных сект. Они выдолбили в стенах углубления, чтобы укладывать туда своих умерших.

— То есть, ты хочешь сказать, они жили рядом со своими покойниками? — уточнил озадаченный оракул.

— Да, — отозвался юноша, разглядывая кладку. — Сейчас в это трудно поверить, не так ли?

Мертвых в Полисе сжигали. Уже не одно тысячелетие. Он сам рано или поздно превратится в пепел над океаном… Как Ида.

Чтобы помнить, не нужна могильная плита или урна с прахом под мемориальной доской. И уж тем более — мертвое тело за тонкой каменной перегородкой.

Аякс громко фыркнул, прижимаясь горячим боком к шее оракула, и вытер мокрый нос о его плечо.

— И что стало с этими сектами? — спросил прорицатель.

— Исчезли во мраке времен, — ответил гид с легкой, неуловимой улыбкой. — Практически бесследно. Остались рисунки на стенах и вот эти гробницы.

Герард кивнул. Надо рассказать Мэтту. Ему будет интересно.

Длинный коридор оборвался лестницей, ведущей на следующий уровень.

Света здесь было меньше, густые черные тени зашевелились в переходах и провалах локул. Прорицатель почувствовал, как холод настойчиво заползает под одежду. От него не спасало даже активное движение. Промозглая стынь пола вкрадчиво цеплялась за ноги, пытаясь прокусить сквозь толстые подошвы ботинок. Монотонное чередование тусклого света и густого чернильного мрака навевало сон.

Мощная тень высоченного оракула с разлегшимся на его широких плечах котом время от времени с головой накрывала гида. В гулкой тишине слышались лишь их шаги и размеренное дыхание.

В стенах, уходящих ввысь, на самом верху виднелись круглые отверстия нор, соединенные узкими каменными мостами.

— Что сновидящему понадобилось в заброшенных шахтах? — спросил юноша, вновь возвращаясь к вопросу, ответ на который не получил до сих пор. — Лекарство или вдохновение?

Герард усмехнулся, оценив деликатную попытку выяснить его специализацию.

— Ни то и ни другое. Я — оракул. Смотрю в будущее.

— Мне нравится эта аналогия, — отозвался Герард, приподнимая лапу Аякса, чьи когти сильнее, чем нужно, впились в его плечо. — Но, как я уже говорил, мое предназначение — видеть будущее.

— Все связано. — Юноша остановился на пересечении двух тоннелей, осматриваясь. — Не зная минувшего, невозможно прогнозировать грядущее. Законы развития одинаковы. Процессы повторяются. Пусть и в измененном виде, но суть одна.

— Ты предполагаешь, а мне надо знать точно, — отозвался оракул. — Но в общем, да, суть верна.

— И насколько достоверны должны быть твои предсказания? — Гид повернул в очередной коридор, снимая с пояса фонарь.

— Только факты, и ничего, кроме фактов, — повторил Герард давний девиз своего учителя. — Никаких догадок и предположений.

Юноша понимающе покачал головой, посмотрел на недовольного и напряженного Аякса, улыбнулся.

— А твой кот? Помогает видеть будущее?

— Нет. Он охотник, — коротко ответил оракул.

Гид больше не стал задавать вопросов, оставил тему смежности двух профессий и указал фонарем вперед:

— Там в конце тоннеля спуск. Прямо на пятый уровень. А потом придется поблуждать.

Длинная лестница вела во тьму. Широкий круг фонаря высвечивал каменные ступени вполне современного вида, стены со следами ударов кирки. Они были видны очень четко — эти борозды на камне, словно оставлены совсем недавно. Как будто здесь проходил один из кабиров — верных помощников Гефеста — и примерялся, подходит ли этот травертин для постройки дворца, предназначенного для его богов.