Я резко дёрнулась. Только тут он обернулся ко мне. До нас донёсся смех, голоса. Совсем рядом кто-то опять закричал «горько», и остальные тут же поддержали заводилу точно такими же выкриками и улюлюканьем. Только мы с Русланом молчали, глядя друг на друга, подобно самым ярым врагам.

— Ты слишком много себе позволяешь, — прочеканил он. Глаза его блестели пугающей чернотой. Окаймляющая зрачки радужка почти не отличалась от них по цвету. Одетый в простую льняную рубашку, он почти не выделялся из местных. Сейчас он напоминал мне того Руса, каким я впервые увидела его. Тогда я приняла его за работягу… Боже! Дура…

— Я много себе позволяю?! – возмутилась, всё ещё пытаясь освободиться. Подалась назад. – Отпусти меня, Руслан! Я хочу танцевать, ясно?!

— Ты не будешь больше танцевать, — жёстко, сквозь зубы, то ли процедил, то ли прорычал. Вместо того, чтобы отпустить, он поволок меня дальше, к углу дома, где никого не было.

— Это ещё почему?! – каждое сказанное им слово злило меня всё сильнее. Я едва поспевала за ним, а он и не думал останавливаться.

Молча он доволок меня до угла, и только когда мы оказались вдали от взглядов, толкнул в тень, к стене.

— Ты ведёшь себя, как шлюха.

До сих пор мне казалось, что гнев и негодование буквально захлёстывают меня, что я почти задыхаюсь ими, теперь же меня действительно накрыло. 

— На шлюху?! – шаг к нему. – Какое ты…

Руку я взметнула быстрее, чем отдала себе в этом отчёт. Но вмазать Русу не успела – он перехватил мою ладонь. Стиснул, заставляя меня поморщиться. Не выпуская, смотрел в глаза. Опять в глаза – он мне, я – ему. И опять меня колотило – от гнева и от его близости. От запаха лета, солнца, от выпитого вина и его черноты. От того, что он, разъярённый, стоял так близко и до боли сжимал мои пальцы.

— У тебя слишком много предрассудков, — выговорила зло. – Я просто танцевала. А если бы и не так… — усмехнулась. – У тебя нет никакого права говорить мне, что делать и как себя вести. И ты знаешь это. Ты мне вообще кто?!  — с вызовом, понимая, что злю его сильнее и где-то внутри себя желая именно этого.

По скулам его заходили желваки, вены надулись, черты лица стали каменными. Я искривила губы. Рука начала неметь, но это давало мне силы бороться. Бороться с его чернотой, с тем, что он будил во мне, с моими чувствами к нему, с моей… Любить его было слишком большой роскошью. Непозволительной роскошью. Не должна. Не должна, чёрт возьми!

— Никто, — ответила за него.  Отдёрнула руку и поморщилась. Инстинктивно прижала к себе. – Ты мне никто, — повторила, глядя ему в глаза, тогда как он по-прежнему молчал, стоя в считанных сантиметрах от меня.

Желания танцевать уже не было, но я знала, что именно это и сделаю. Вернусь, выпью бокал вина и…

— Ты туда не вернёшься, — словно прочитав мои мысли, Рус схватил меня за ворот платья, едва я хотела было уйти. Скомкал и подтянул меня к себе.

— Я буду делать то, что хочу, — впилась в его руку. Он перехватил мою кисть и всё так же молча потащил меня ещё дальше – к находящейся рядом боковой калитке.

— Пусти ты меня! – когда мы были уже возле забора, выкрикнула, уже не контролируя себя. – Я не твоя, понял?! Не твоя, Рус! Я… Я вообще замуж выхожу!

Он резко развернулся ко мне. Снова мы оказались слишком близко. Так близко, что я чувствовала его дыхание. Отступила на полшага и наткнулась на тёплый каменный заборчик.

— Я замуж выхожу, Руслан, — повторила уже сипло.

— И за кого же ты выходишь замуж? – он спросил это без издёвки. Очень серьёзно и очень тихо, с угрозой.

Я сглотнула. Отступила ещё на полшага.

— За Бориса. Знаешь, Рус… В отличие от тебя он не бросается пустыми обещаниями. Он…

— Ты не выйдешь замуж за Бориса, — оборвал он меня. Я приоткрыла губы, собираясь возразить, но этого сделать он мне не дал. Стремительный шаг, ворот платья в его пальцах и тихое, ещё более угрожающее: — Ты не выйдешь замуж за Бориса, Ева, — взгляд его скользнул по моему лицу. – Ты выйдешь замуж только за меня, — сказал и, проведя по моему телу от шеи по груди, по боку, отступил. Посмотрел вдаль.

Едва дыша, я глянула в том же направлении. Церковь. Маленькая церквушка… Именно на неё он и смотрел: как смотрел в последнее время на меня – тяжёлым, наполненным решительностью взглядом.

Ева

— И что дальше? – сквозь зубы спросила я, когда мы остановились возле входа в церквушку.

Только что Руслан, не говоря ни слова, протащил меня по всей улице. Если бы не гуляния, внимания мы бы привлекли куда больше, сейчас же на нас таращились разве что козы и дворовые кошки.

После недавно прошедшего венчания всё вокруг было усыпано рисом и цветочными лепестками, вход церкви украшали сплетённые местными девушками венки и небольшие, обвязанные лентами букеты полевых цветов.

— Никто, говоришь? – Руслан был всё так же зол.

Я недоверчиво усмехнулась. Если поначалу мне было даже интересно, как далеко он способен зайти, сейчас стало не по себе. Потому что я вдруг поняла – он не шутит.

— Я не выйду за тебя, — возразила вроде бы уверенно, только внутри всё так и сжималось от странного предчувствия, возникшего ещё утром. Тогда слабое, сейчас оно стремительно нарастало. – Рус…

— Когда я говорил тебе, что ты предназначена мне, Ева, — теперь он говорил негромко, вроде бы спокойно. Однако самой мне спокойствия это не добавляло, а как раз наоборот, — я не шутил.

В висках зашумело, из груди вырвался сдавленный, нервный смешок.  Стоило мне сделать шаг, под ногами я почувствовала рисовые зёрна. Подувший ветер донёс до нас отзвуки музыки и искорки смеха, заливистый птичий щебет показался навязчиво-громким. Тень церкви, в которой мы стояли, падая на лицо Руслана, как будто подчёркивала и без того жёсткие черты.

С каждым мгновением мне становилось всё страшнее. Даже не страшнее… С каждым мгновением понимание необратимости происходящего становилось отчётливее.

— В церкви никого нет, — напомнила я, — все на свадьбе.

— Ничего страшного, — не сводя с меня взгляда, он достал телефон.

— Да с тобой никто разговаривать не станет, — гневно фыркнула, уже не пытаясь освободить руку. – У людей праздник! На твои прихоти им наплевать. Твои желания тут…

Как оказалось, разговаривать ни с кем он и не собирался. Быстро набрав то ли сообщение, то ли ещё чёрт знает что, сунул телефон обратно и посмотрел на меня так, что я замолчала, не договорив. Обернулся в сторону уходящей вниз, к деревьям тропинке, затем, задумчиво щурясь, глянул на дорогу, по которой мы пришли, и сжал мою руку немного сильнее. Я тоже посмотрела на виднеющийся вдалеке дом семьи Януша, и всё-таки слабо потянула кисть.

— Пойдём, — вместо того, чтобы отпустить, отрезал Руслан и повёл меня внутрь церквушки. – Подождём там.