— Мы просто будем знать. Знать — это в нашем случае лучше, чем не знать.

Протягивает мне конверт. Он вываливается из её пальчиков.

— Ой… — как девчонка теряется, дергаясь к нему вниз одновременно со мной.

Неловко приземляется на колени.

И я тоже.

— Прежде, чем мы увидим, что там, я хочу сказать, что очень тебя люблю. И буду рядом, независимо от результата. И у тебя будут лучшие врачи, в обоих случаях. Я и не дам никому тебя пугать или обижать. В обоих случаях.

Притягиваю её к себе, целуя в скулу, укладываю голову себе на плечо, слушая как истерично она дышит.

За еë спиной вскрываю конверт. Стараюсь дышать ровнее, чтобы не выдавать своей паники.

Читаю заключение…

Прячу бумагу в карман.

Сердце срывается и гулко долбится в груди.

Она словно обжигаясь ладонью об мою грудь, одергивает её, с ужасом заглядывая мне в глаза.

— Родная… — сжимаю еë лицо, заглядывая в глаза. — Жизнь любит, когда с ней танцуют, помнишь?

— Господи… Господи… Господи… — распахиваются её глаза. — Мамочка… Какой срок?! Нет! Стой! Не говори мне! — отпихивает мои руки.

Но я тяну её обратно к себе.

— Я даже не знаю, что мне больнее — рискнуть и ещё раз это всë… или убить его сразу! Я не хочу решать!!

Закрывает ладонями лицо.

Задыхаясь, ложится на спину.

Кладу руку ей на живот.

— Мы выслушаем врачей и сделаем так, как будет разумно, обоснованно и правильно.

— А если… мы… не успеем?..

— А мы уже опоздали. Девять недель.

— Что?! — выдыхает она, впадая в ступор.

Да, время уже почти ничего не решает.

— Небо решило всë за нас сразу же. А там не дураки сидят. И мои Бесята никогда не сдаются. А ты у меня вообще чемпион!

— А что-нибудь более рациональное?? Пожалуйста.

— Мой старший брат — один из лучших фетальных хирургов. И медицина не стоит на месте. Десять лет прошло. Так рациональнее? Это будет совсем другая история. Я тебе обещаю!

— Можно мне успокоительное? — закрывает она глаза.

— Я — твоë успокоительное, — ложусь сверху, переворачиваю нас, укладывая еë к себе лицом на грудь.

— Успокаивайся…

Не могу оставаться дома одна. И даже когда можно выспаться с утра, всё равно встаю вместе с Бессо и еду с ним куда угодно!

В Спарту, в больницу, в автосервис, в интернат, в мэрию…

Это позволяет не концентрироваться на себе. Потому что проблем много. И лучше утонуть в них, чем в истерике.

Он просто скала, уверенная в том, что всë будет благополучно. Настолько уверен, что я даже теряюсь. Как женщине мне передаётся его уверенность и паника отступает. Главное, чтобы он рядом всë время.

И я рада, что мы пролетели мимо миниаборта. Боюсь, с испугу бы решилась на него. А так… У нас есть шанс. Пусть и не слишком большой. Но есть. И ради него я держу себя в руках. Вернее позволяю Бессо держать меня в руках.

Арсен велел нам забыть всë, что говорили врачи несколько лет назад. И ждать того, что скажут сейчас.

Это обнадёживает.

— Господи… Что ж так долго?

Уже несколько дней ждём заключение врачей.

— Люди работают над нашими вопросами. Мы только дослали последние анализы. Брат обещал сегодня нам всë собрать в единую картину.

— Хорошо…

— Давай попробуем насладиться происходящим, Аиша. Ведь исхода всего два. И если он будет благоприятный, то назад мы уже не отмотаем, чтобы создать ребёнку здоровый эмоциональный фон, верно?

— Легко сказать!

— Нелегко. Но давай попробуем? Ребёнок маленький, мы взрослые. И должны о нём заботиться в этом смысле. Так что твою истерику я отменяю. Повестка — наслаждаться.

— Да…да… Я буду стараться!

— Что заказать сегодня на обед моей будущей жене?

— Роллы… — желудок урчит от голода и одновременно подташнивает. — Ии… Мне срочно нужна какая-нибудь гадкая самая вредная газировка. С тонной сахара. Прямо сейчас!

Хочу до того, что трясутся руки.

— Пепси?

— Да! Отлично!

Сроду этой дряни не пила. Бессо оставив меня в машине, ищет для меня гадости.

А ещё он настоял на свадьбе!

Видимо, чтобы окончательно загрузить меня внешними задачами.

Открываю блокнот, пробегаюсь взглядом по его записям.

Садится обратно в машину протягивая мне стакан пепси. Говорит по телефону.

Делаю несколько глотков, от удовольствия темнеет в глазах.

— Нет, брат, прости нас, грандиозной свадьбы не будет. Всё будет очень скромно, Тамир. Регистрация и ресторан. У нас тут практически военное положение, не до гуляний. Но твою семью я бы очень рад был видеть!

— Пятьдесят человек, Бессо! — шепчу ему в ужасе. — Пятьдесят! Это по-твоему — скромно??

— Если я скажу «громко», что будет свадьба, то счёт пойдёт сотнями, родная.

— Мы не можем себе такое позволить, у нас с бюджетом Спарты проблемы.

— Не можем. Поэтому — скромно. Ну а что такое — пятьдесят, с другой стороны? «Яшины» плюс Тархановы — это уже десять. Братья с жёнами — уже двадцать.

— Эти люди — кто? — обвожу в блокноте пометки Бессо.

— Пара сослуживцев с жёнами, пара спортивных друзей юности… Пара покровителей в городе. Это — близкий друг отца. И это друг отца… Нельзя не пригласить.

— А эти десять?

— А это твои…

— Мои?!

— Должен же я хоть на свадьбе с твоей семьёй познакомиться?

— Ой… От меня только тëтя и пара подруг.

— Как так?

— Отца давно нет. Маму не хочу. Как меня Кононов из дома забрал в спортивную школу, мы и не виделись. Из родни — только тëтя.

— Так нельзя… — качает строго головой. — Пригласи мать.

— Да она не поедет! У неë корова, куры, утки… Оставить не на кого! Она даже когда я в больнице лежала, не поехала.

— Поэтому не хочешь?

— И поэтому тоже.

— Нельзя обижаться на мать.

— А я не хочу её рядом! — опять несёт меня на эмоции. — Не потому что я обижаюсь, нет. А потому что это человек, который из собственного уничижения обесценивает во мне женственность и материнство. Как что-то… — взмахиваю руками, Бессо перехватывает стакан с пепси. — Как некий излишек! Барство! У нее была непростая жизнь. И это результат этой жизни. Но! Мне сейчас нужен ты, а не она с её проекциями!