Выпили и Зимин, и Плетнев. Закусили.

— Печальную историю вы мне поведали. Как в песне поется: «Мы мирные люди, но наш бронепоезд стоит на запасном пути». Дыши, пока дают, но за ворота ни Ногой. Догонят и на куски разорвут.

— Верно, — усмехнулся Плетнев. — Два раза в год мэр устраивает игры в казаки-разбойники. Это чтобы навык не потерять. Практические занятия. Не знаю, доходили слухи до больших городов или нет, но пару-тройку раз в году на территории нашей области, через которую транзитом идут эшелоны с осужденными, случаются побеги. Целыми вагонами. Но только я думаю, что побеги эти фальсифицированы. Подгоняют пять-шесть воронков к переезду, поезд останавливается минут на десять, один вагон освобождают от особо опасных рецидивистов и пересаживают их в «воронки». Речь идет о матерых преступниках, это правда. Их привозят сюда. Думаю, что за них мэр платит хорошие деньги Управлению по контролю за исполнением наказаний. Мэр и Прошкин собирают сход на площади. Народу показывают десятка три бандитов. Все они, конечно, в кандалах. Мэр объявляет: «Вот, дорогие мои горожане, силами нашей милиции задержаны беглые убийцы и прочая нечисть. К сожалению, государство еще мало внимания уделяет должной охране преступников, лишь поблажки научилось им делать, занижать сроки наказания и устраивать ежегодные амнистии. От того мы терпим произвол и наблюдаем за разгулом преступности. Покажем пример, как надо оберегать порядок и покой граждан России. От нас ни один преступник не уйдет, каждый получит то, что заслужил. Сполна получит». На глазах всего честного народа с зэков снимают кандалы и выпускают в лес, обещая им свободу на два часа. Кто уйдет, тому повезло, а кто замешкался, тому крышка. К обеду следующего дня, не позже, все тридцать трупов лежат на площади. Подвозят их по одному в течение суток и выкладывают в ряд на брусчатку. У каждого на груди и спине написан краской номер.

— А номер для чего? — удивился Зимин.

— Так это же игра! На площадь выставляют столы, стулья, выносят пиво, водку, бочки с соленьями, и народ делает ставки. Поставил ты триста рублей, скажем, на десятый номер. Если его первым принесут, то ты остался ни с чем, десятым притащат, считай, что вернул свои деньги, а принесут последним, тысячи три выиграл. Азарт, как на футболе. Самая настоящая рулетка. Ты видишь перед собой нумерованных бандитов и оцениваешь возможности каждого, а потом делаешь ставку, максимум две. Хлопок в ладоши, и они разбежались по тайге. Проходит два часа, и дается команда: «Ату их!» Ловят, как правило, всех. Если кого-то не поймали, то тот, кто на него поставил, получает десять тысяч. Но такие случаи по пальцам можно пересчитать.

Зимин ушам своим не верил:

— И такое возможно?

— В свидетелях ходит весь город. А теперь прикиньте, кому в голову взбредет бежать из Тихих Омутов? Это же политика.

— Вам только гладиаторских боев не хватает.

— А вы подайте идею мэру. Думаю, она ему понравится. Он с большой охотой выполняет заявки зрителей, особенно если заявки эти пахнут кровью, — скрипнув зубами, продолжал Плетнев. — О поездах я знаю от жены. Она работает врачом в местной больнице. Однажды во время такого пиршества ее посадили на лошадь и отвезли в тайгу. Километра на четыре вглубь. Там один зэк охотника ранил, но и его подбили. Охотника она спасла, а к зэку ее не подпустили: пусть сдыхает, на него ставки сделаны. Вот тот и кричал, что не беглый он, что их сняли с поезда. Надрывался, пока из горла кровавая пена не пошла. После этого моя жена три дня молчала. Думал, свихнется, но обошлось.

— Губернатор знает о творящемся здесь произволе?

— Трудно сказать, — пожал плечами Плетнев. -Губернатор приезжает только в праздники, чтобы разрезать ленточку при открытии кинотеатра или стадиона. Свадебный генерал. Помню, как-то один мужик хотел вырваться из толпы и пожаловаться ему на что-то, но мужика тут же застрелили охранники. Думали, покушение, а у погибшего лишь бумажный флажок в руках был. Темная лошадка наш губернатор. Но видно, что мэр его побаивается.

— Уже неплохо. Вы говорили о зэках, которых не поймали. Такие случаи все же бывали?

— Единицы, — кивнул Николай. — Случайность. Так или иначе, они все равно погибли в тайге. Даже если у вас есть компас, вы не выберетесь. Тут нужна подробная охотничья карта, а такие есть только у бригадиров охотхозяйств, у милиции и у мэра. Их держат за семью замками. Без карты в лесу хана. К тому же их надо уметь читать, ведь это не обычная карта, как мы ее представляем, а схема с закорючками, стрелками, знаками и цифрами. И потом, даже фора в два часа не даст возможности уйти от собак. Охотничьи секреты, засады, капканы, ловушки. Если вы знаете хотя бы примерно ландшафт, вам же хуже. На востоке и северо-западе горы. Туда вы не пойдете, остается только юг и север. Юг лучше. Вот вы и вычислены. А если ошибетесь, упретесь в горы, и все. Пиши пропало.

— Ну что, Кирилл Юрьевич, успокоили мы вас? — усмехнулся Плетнев. — Может, стоит выбросить блажь из головы? Ваша идея обречена на провал.

— Антон не виновен и погибнет. Вы предлагаете смириться? Тайга — надежда, тюрьма — смерть. Почему, по-вашему, зэки все же бежали в лес? Они надеялись. И самые сильные уходили. Бартеньев прожил в городе пять лет. Думаю, он знает лес и имеет ориентиры, а значит, у него есть шанс.

— Шанс напороться на растяжку и взлететь на воздух.

— Не напорется, если пойдет со мной. Я бывал в Чечне, много раз ходил с отрядами в «зеленку». Если бандитские приемы не отличаются от охотничьих, то растяжки обойти можно. Мне нужна гашеная известь, селитра и уксусная кислота. Поможете достать? Тогда нам и собаки не страшны.

— С кислотой проблем не будет, но где взять селитру?

— У шахтеров.

— Все копатели, как их здесь называют, живут отдельно. Поселок километрах в семи к западу, — сказал Николай.

— Как определили?

— По дыму. С реки иногда виден в яркую погоду, но не из этих мест, а когда я на север буксир веду.

— Направление северо-запад? Километров семь?

— Примерно так.

— Дым может идти и от плавильной печи, -задумчиво произнес Зимин.

— А что здесь плавить? Уголь сгорает, а не плавится.

— Понятное дело. Я просто рассуждаю. Тут есть над чем подумать.

— Конечно, очень благородно с вашей стороны, Кирилл Юрьевич, что вы готовы сами стать добычей, чтобы пойти в лес с Антоном. Но вы забываете, что он сидит в застенке, из которого нет выхода, — с сожалением констатировал Плетнев.

— После того как он выйдет на волю, уже поздно будет строить планы отхода. Всего, конечно, не продумаешь, но риск надо свести к минимуму. Ладно, буду думать. Спасибо за участие, ребята, ну а сейчас пора спать.

Зимину отвели отдельный закуток в «канатной», но он долго не мог заснуть, вспоминал записи в тетради Ильина. Там указывалось направление, и оно вело на северо-запад. Золотая жила располагалась за хребтом. Говорилось и об узком ущелье, которое найти с ходу невозможно. Экспедиция наткнулась на него случайно, спустя месяцы после того как обосновалась. У них с Антоном не будет времени вообще.