В интервью он говорил, что с помощью традиционных методов для подобного результата понадобились бы сотни лет, тогда как «CRISPR позволяет действовать гораздо быстрее и одновременно изменять множество генов»[174].

Исследователи называют новых животных химерами – в греческой мифологии это было огнедышащее чудовище – смесь льва, козы и змеи. Смешение клеток, то есть подсаживание свинье отдельных человеческих клеток, – один способ стирания границ между свиньей и человеком. Другой способ – прямое воздействие на гены, многие ученые медленно осваивают именно его. Дхану Шанмуганайягам, изучающий НФ1, чтобы помочь мальчику Мейсону, параллельно работает еще над одним проектом, исследующим возможность передачи свинье некоторых генов человека.

Смешивают ли ученые клетки человека и свиньи или методично воздействуют на уже существующий организм, цель одна: необходимость устранить дефицит здоровых органов для больных людей. Ежегодно тысячи умирают, потому что не могут вовремя получить донорский орган. Растет число желающих стать донором, мы научились обращаться с органами людей, погибших, к примеру, в автокатастрофах, но нехватка донорского материала, судя по всему, будет сохраняться, вызывая и рост смертности, и чудовищную нелегальную торговлю органами[175].

Лечение с помощью донорских органов – процесс чрезвычайно сложный. Лучшим решением было бы использование биологического материала из организма самого пациента, как при пересадке кожи с одной части тела на другую. В этом случае иммунная система узнает клетки и не отторгает их. Заставить организм принять чужой орган сложнее; нужны специальные лекарства, позволяющие чужим клеткам прижиться. Попытки заменять человеческие органы на соответствующие органы животных предпринимались еще в начале ХХ века. Разумеется, задача была невероятно сложной – удалось заменить только роговицу и отдельные части органов[176]. Однако стремительное развитие генных технологий скоро сделает возможным выращивание свиньи с органом, который идеально подходит для конкретного пациента. Мы создадим себе ходячий и хрюкающий комплект запчастей.

Персональная свинья с запасом органов – лишь один пример того, что повлечет за собой CRISPR-революция. Это и подобные новшества окажут колоссальное влияние на наше общество, если, конечно, наша «влюбленность» в генетику не разочарует. «Изменится ход эволюции, изменится наш вид», – считает Хуан Карлос Бельмонте.

Однако не все эксперименты направлены на то, чтобы избавить человека от страданий.

Ученый Су Бин пытается стереть границы между человеком и обезьяной. Он ввел макакам-резусам ген, который у нас, судя по всему, влияет на развитие мозга. Пять из одиннадцати животных выжили, и их мозг, по некоторым признакам, развивается не так, как в нормальных случаях: эти животные показали более высокие результаты когнитивных тестов. Полученные данные недостаточны и не вполне ясны. Большинство коллег Су Бина полагают, что делать выводы пока нельзя, что эксперимент проведен плохо и не соответствует этическим нормам. Ранее другая группа ученых ввела мышам ген, который, как считается, у человека связан с развитием речи. Мыши пищали громче и показали лучшие результаты по ряду тестов – но не более того.

Недавно Су Бин ввел обезьянам еще один человеческий ген. Этот ген возник примерно в тот период, когда жила Люси – первобытная женщина-австралопитек. Некоторые исследователи считают, что именно он отличает нас от других животных. Су Бин критику отвергает, считая, что она вызвана исключительно стереотипами и предвзятым отношением к китайской науке.

«Генетические механизмы развития мозга человека – большая научная тема, и мы продолжим ее изучать», – говорит Су Бин в интервью американскому каналу CNN, а в ответ на замечание о неэтичности исследования заявляет, что он и его команда соблюдают все принятые в Китае правила проведения экспериментов над животными[177].

* * *

Джекки Лич Скалли считает, что главная проблема заключается о том, что новая медицина и генные технологии влияют на отношение к особенностям функционального состояния и различия между людьми. «Речь об инвалидности. О ее профилактике и об улучшении качества жизни людей с инвалидностью и о нашем отношении к ним. Я считаю, что для генетической модификации все это особенно важно», – говорит Скалли.