на привязи до определённого момента…

В любую секунду я готовился включить проницаемость.

Дождавшись, пока я не поднимусь на площадку, господин Вонг молча указал на дверной проём, забранный целлофановыми полосками. Один из помощников гангстера вдвинулся туда. Я последовал за этим человеком. В мою спину упёрся холодный немигающий взгляд предводителя мафии. Полоски шелестели, вентиляторы гоняли воздух по шахтам.

Змея свернулась кольцами.

И приготовилась к прыжку.

Глава 34

Коридор был длинным.

Сквозь распахнутые настежь двери я видел помещения, в которых работали трудолюбивые китайцы. Распаковывали, упаковывали, фасовали, взвешивали. Муку, наверное. Или сахар.

Поворот.

Два лестничных пролёта.

Очередной коридор, только с окнами по левую руку. Громадными окнами от пола до потолка, разбитыми на секции. В таких помещениях чувствуешь себя ничтожным червяком. Или насекомым, заползшим в осиную фабрику…

Ливень, казалось, вознамерился утопить планету.

Грохот воды перекрывал поступь людей и заглушал любые звуки.

Наша процессия добралась до конца галереи. Дальше меня ожидал очередной подъём и коридор со скошенными окнами. Тут располагалась всего одна дверь, у которой мы и остановились. Один из помощников распахнул полотно настежь и посторонился, пропуская господина Вонга вперёд. Босс переступил порог своего кабинета, и лишь после этого помощники запустили меня. Громилы давно убрали мечи в ножны, но держали оружие в руках. Никто и не думал мне доверять.

— Присаживайся, — сказал Вонг, огибая необъятный письменный стол, явно из дорогих пород дерева. — В ногах правды нет.

Запомнив позиции головорезов, я уселся в кресло, на которое указал авторитет.

За спиной господина Вонга располагалось уже знакомое окно, сложенное из множества фрагментов. Не думаю, что оно панорамное. Кабинет явно располагался в бывшем цеху, что усилило мои подозрения по поводу фабрики. Предприятие могло быть заброшенным, а трубы попросту демонтировали за ненадобностью.

Вонг неплохо устроился.

В этом кабинете можно соревнования по мини-футболу устраивать.

— Сергей Иванов, — задумчиво произнёс старик, положив ладони на стол. Я впервые видел абсолютно пустую столешницу. Без раскиданных документов, пресс-папье, пишущих машинок и печатей. Вообще без ничего. — Ты как снег на голову. Есть у вас, русских, такая поговорка.

— У меня тут друзья.

Мы продолжали разговаривать на кантонском.

— Откуда ты знаешь наш язык? — поинтересовался Вонг. — Разговариваешь бегло, акцента нет.

— У меня были друзья из Поднебесной, — честно признался я. — И хорошие учителя в школе.

— И какая школа, позволь спросить, учит так быстро расправляться с моими людьми?

— Гимназия Эфы.

На лицо старика надвинулась тень.

Услышанное ему не понравилось.

— Ты одарённый.

— Да.

— И что за Дар?

— Предпочитаю о нём не распространяться.

— Разумно. Давай начнём с самого начала. Рубен пожаловался на постояльцев, которые отказываются платить за жильё. После этого явился ты, избил его и ушёл безнаказанным. Я, конечно, не мог оставить без ответа подобную наглость.

— Поправочка. Рубен получил профилактическую взбучку. Если бы я его избил, он бы никому не пожаловался — просто не смог бы подняться для этого. Второй момент: я дал ему денег.

Брови Вонга поползли вверх.

— Он получил от меня плату за месячную аренду. Наперёд. И забыл об этом упомянуть, да?

По лицу авторитета было видно, что Рубен влип в неприятности.

— Продолжай.

— Стоимость жилья была несправедливой. Рубен завышал её, пользуясь беспомощностью девушки. Я решил его запугать, чтобы Алисе не причинили вред.

— Я отправил Чжэня разобраться с тобой, — напомнил старик. — Мне позвонил целитель и сказал, что все мои бойцы у него.

— Верно, — кивнул я. — Все, кроме Чжэня. Я старался бить так, чтобы они выжили.

Вонг хмыкнул.

— Ты мне отчасти даже нравишься, Сергей. Пришёл, увидел, наказал. Честно во всём признался. Проявил уважение к старику… Есть только один нюанс.

Начинается.

И почему вы без этого не можете, а?

— И нюанс этот кроется в моей репутации. Никто не смеет безнаказанно избивать моих людей, пусть даже они тысячу раз неправы. Не удивлюсь, если ты думал, что я сейчас встану, пожму тебе руку и отпущу с миром. Поверь, в душе мне этого хочется… но что скажут люди? Старый Вонг уже не тот. Его помощников поколотили, а он и пальцем не пошевелил. Вонг, скажут люди, это плохая «крыша». Прохудившаяся.

Китаец сделал драматическую паузу.

Ясно-понятно. Этот спектакль нацелен на мордоворотов с мечами. Кто-то из них должен сменить Вонга на посту смотрящего. И умение вести дела, а не просто размахивать железками — важный этап обучения. Я, в принципе, догадывался, что спокойно мне уйти не дадут. Но и оставлять за спиной сильного врага, способного навредить моим друзьям, желания не было.

— Мудрость правителя, — изрёк предводитель бандитов, — заключается в том, чтобы явить миру определённые вещи. В этой истории каждый получит по заслугам. Рубен принесёт извинения постояльцам и выплатит моральную компенсацию за лжесвидетельство. Неумелые бойцы поработают в доках, а потом начнут усиленно тренироваться. Охранники ворот получат дополнительные инструкции по поводу того, как надо разговаривать с визитёрами. Без обид, Сергей, но тебе придётся умереть. Это будет публично. В назидание, так сказать потомкам.

Закатываю глаза.

Ничему не учатся.

— Есть что возразить? — по-отечески улыбнулся Вонг.

— По существу возразить нечего, — улыбнулся я. — Думаю, если бы я руководил триадами в Хуабу, поступил бы аналогичным образом.

— Рад, что мы нашли общий язык.

— Не нашли, — я покачал головой. — Я ведь никем не руковожу.

— Это не имеет значения, — устало произнёс авторитет. Нажав невидимую кнопку, старик склонился к решётке интеркома: — Мне потребуется камера. И оператор. Да, как обычно.

Связь прервалась.

А вечер, как говорится, перестаёт быть томным.

— Освещение неудачное, — отметил я.

Мою реплику проигнорировали.

Минут через пять дверь кабинета открылась, впуская нового персонажа.

— Начинаем съёмку, — отдал приказ господин Вонг.

Я с интересом наблюдал за упитанным пареньком в очечах, который установил возле окна треногу, водрузил на штатив угловатую кинокамеру наподобие «Авроры-10» и начал возиться с телескопическим видоискателем. А тут всё серьёзно…

Мне не нужно было оборачиваться, чтобы понять: мордовороты обнажили мечи и двинулись в мою сторону. По звукам шагов я безошибочно определил позиции гангстеров.

Парнишка в очечах показал пальцами, что всё в ажуре.

Вонг прокашлялся.

И толкнул речугу:

— Жители Хуабу! Перед вами — человек, поднявший руку на бойцов моей организации. Вы слышали эту историю, и я не буду её повторять. С прискорбием отмечу, что в наше просвещённое время ещё находятся люди, не слышавшие об организации Дацзюань, берущей начало в южных провинциях Небесного Края. Какими бы ни были мотивы этого юноши, он должен умереть. Да свершится приговор.

Сколько пафоса…

Последние слова привели в действие машину смерти. Один из мордоворотов проткнул мечом спинку кресла, в котором я сидел, второй взмахнул катаной, срубая мне голову. Всё это снималось на кинокамеру, вот только крови предполагаемые зрители не увидели. Первый клинок прошил пустоту, второй со свистом проскользнул сквозь мою призрачную шею, не причинив ни малейшего вреда.

У Вонга глаза полезли на лоб.

— Что-то не так? — лениво поинтересовался я. — Думаю, зрителям будет интересно, что произойдёт дальше. Внесём в сценарий элемент непредсказуемости.

Игнорируя повторные взмахи катан, я выпрямился и отступил назад. Просочившись сквозь кресло, вернул плотность правой руке и прописал ребром ладони по кадыку самому резвому помощнику. Желание размахивать мечом у того сразу пропало. Перехватив и выломав кисть головореза, я завладел катаной. Вот не пойму я этих ребят. Богатейшие культурные традиции! Есть цзяни и прочие дао. А вы используете катаны. Рядом с креслом и другими предметами мебели.

Пропустив сквозь себя вражеский меч, я небрежно взмахнул своим, уплотнив лезвие.

Кровь забрызгала лицо господина Вонга.

— Пожалуй, обивку придётся почистить, — заметил я, шагнув к старику.

Оператор в ужасе попятился.

Вонг резко встал.

Массивный стол, очертаниями напоминающий круизный лайнер, скользнул в мою сторону, ускоряясь. Телекинез, родимый.

Я позволил мебели просочиться сквозь себя.

Разгон был настолько сильным, что стол пронёсся через всю комнату, с грохотом врезался в стену и лишь после этого остановился. Вещь была слишком добротной, чтобы развалиться на куски, но треск я услышал. Со стены посыпалась штукатурка.

— Что ты такое? — вырвалось у старика.

В меня полетели предметы.

Книги, штатив с камерой, фарфоровая ваза, статуэтка лисички, два блестящих металлических шара, горшок