— Нет, не видел.

— А я видел, правда, один только раз. — Дюк медленно покачал головой. — Это совсем не то, что показывают в фильмах. Он не взорвался и не загорелся. В общем, ничего общего с кинотрюками. Нет, скорее он начал, что называется, выпадать в осадок, распадаться на части. Сначала с него сползла кожа, слой за слоем. Затем с костей слетели мышцы. После этого внутренние органы скукожились и превратились в липкую зловонную лужу. Потом кости захрустели и полопались — прежде чем превратиться в жидкость. Через пять минут бедолаги не стало. Все это время он жутко кричал, пока совсем не охрип и не сорвал голос.

— Тебе ни за что не отговорить меня, Дюк.

— У меня и в мыслях нет тебя отговаривать. Я просто решил рассказать, что тебя ждет, если полезешь на солнце.

— Спасибо.

— Не за что. До рассвета еще десять минут. Я здесь немного задержусь, хотя, признаюсь, с меня хватило того раза, когда я наблюдал, как тот кровосос вознамерился позагорать.

— Будь ты мне настоящим другом, убил бы сам.

— Не знаю, вдруг передумаю и следующим вечером, так уж и быть, помогу, если ты, конечно, согласишься подождать. — С этими словами оборотень направился к воротам кладбища. — Увидимся, Эрл… а может и нет! — крикнул он, не оглядываясь.

Землю осветили первые лучи солнца. Линия горизонта сделалась нежно-розовой. Смотреть в ту сторону Эрлу было неприятно — резало глаза. Он попытался думать о Кэти. Не хотелось думать о боли, которую наступление утра может причинить его бледной, чувствительной коже.

— Черт тебя побери, Дюк, — проворчал он. — Лучше убей меня завтра, а не то я надеру тебе задницу, сукин ты сын.

Прищурившись, он прикрыл ладонью глаза и дал стрекача к закусочной.

Взошло солнце, и на Эрла навалилась жуткая сонливость. Правда, чтобы ночная натура взяла верх над подавленным настроением, потребовалось около часа. Спал он неспокойно. Обычно вампир дрых мертвецким сном в своем чемодане, но сегодня постоянно ворочался и лягался. Безголовый Наполеон посапывал, свернувшись калачиком у него на груди.

В течение первого часа Дюк проверил сон приятеля дважды и пару раз во второй час.

— Вы так заботитесь о нем, — заметила Лоретта.

Оборотень закрыл чемодан и легонько постучал костяшками пальцев по крышке.

— За ним нужен постоянный присмотр.

— Пожалуй. Как он все, однако, принимает близко к сердцу. Ему повезло, у него есть такой друг, как вы.

— Это точно. Но и он мне частенько помогает. Похоже, мне будет его недоставать, если он не изменит своего решения.

— Вы об отъезде?

Дюк сел на чемодан и сжал руки.

— Он хочет, чтобы я убил его.

У Лоретты от удивления отвисла челюсть.

— Неужели это все из-за пропавшей девушки-призрака?

— Да, главным образом из-за нее. Но вы должны понять: жизнь вообще не очень его баловала. Бессмертие имеет и свои отрицательные стороны.

— У нас у всех возникают проблемы, Дюк. От них никуда не деться.

— Верно, — согласился оборотень. — Но он к тому же влюблен. Так что, похоже, у меня нет особого выбора.

— Господь говорит, что выбор есть всегда.

— Вот уж не знаю, смогли бы Господь и Эрл о чем-нибудь договориться. В любом случае, он хочет, чтобы сегодня вечером я убил его. Боюсь, что я не смогу ему отказать.

— Вы не сможете.

— А как, по-вашему, я ему откажу? Ведь я его лучший друг.

— Я буду молиться за него.

— Вряд ли это поможет, но все равно, спасибо вам на добром слове.

Оставшуюся часть утра Дюк посвятил прокладке нового газопровода для закусочной. Работа была почти сделана, но оборотень решил, что ему нет смысла торопиться. Копая землю, он мог выбросить из головы и ходячих мертвецов, и древних богов, и адскую закусочную, и мечтающего о самоубийстве вампира. На какое-то короткое время все эти заморочки перестали существовать. Его мысли были заняты исключительно траншеей и трубой. Физический труд не пугал Дюка, не был ему в тягость. Это было нечто такое, что необходимо сделать ради обещанных денег или же чтобы отвлечься от мрачных дум. Что ж, ему удалось на какое-то время занять себя и ни о чем не думать, но работа неизбежно приблизилась к завершению. Дюк бросил последнюю лопату земли на трубу и аккуратно разровнял поверхность.

Запах Тэмми его нос учуял еще до того, как она заговорила.

— Отличная работа.

— Спасибо.

Она подошла сзади и прижалась к нему, обхватив руками за талию.

Дюк попытался высвободиться.

— В чем дело, Дюк? — промурлыкала Тэмми. — Разве ты не любишь девушек?

Оборотень вонзил ржавую лопату в землю.

— Мне нравятся взрослые женщины.

— Да ладно тебе. — Она еще крепче прижалась к нему. — Можно подумать, я не вижу, что ты меня хочешь.

Он положил руки ей на плечи, стараясь свести контакт к минимуму — то есть, касался лишь пальцами, а не всей ладонью.

— Тэмми, этого не будет.

С этими словами Дюк осторожно, но решительно отодвинул ее от себя.

Тэмми обиженно выпятила нижнюю губку.

— Почему? Я же нравлюсь тебе. И ты мне нравишься.

— Потому что все не так просто, как кажется.

— Нет, просто.

Она похлопала ресницами и провела рукой по животу.

Первобытные силы, дремавшие в душе Дюка, ответили на заманчивое предложение согласием. Им хотелось одного — завалить Тэмми на землю, ощутить тепло ее кожи, любоваться капельками пота на ее груди, заставить ее стонать от наслаждения. В другое время и в другом месте он бы не раздумывал ни секунды. Однако в данный момент несколько тысяч лет существования человеческой цивилизации стали между ним и этой девушкой непреодолимой стеной. Нет, обитавшему в нем волку всегда было наплевать на условности — в отличие от Дюка-человека. Но и тот по части упрямства мог потягаться со зверем.

— Ну что ж, — вздохнула Тэмми. — Лоретта велела мне передать, что у нее к тебе разговор.

Они вошли в дом. Дюк нашел Лоретту на кухне. Толстуха стояла перед грилем, спиной к нему. Дюк кашлянул, чтобы обратить на себя ее внимание. Хозяйка закусочной медленно обернулась. Ее тупое, непроницаемое лицо покрывал слой серой пыли.

Оборотень повернулся к Тэмми.

— Твоих рук дело.

— Ты все-таки тормоз, Дюк. Мог бы и раньше догадаться.

С этим словами она бросила к его ногам небольшой флакон. Тот разбился от удара о пол, выпустив на волю тысячи крошечных демонов. Рой зеленых, коричневых и красных чертенят моментально облепил оборотня. Размером они были не больше крупной мухи, однако немалой своей массой вынудили Дюка застыть на месте. Призвав всю свою силу до последней капли, он все-таки сделал шаг вперед.