— Ты просто не хочешь мне помочь? — Ангелина нанесла запрещенный удар ниже пояса.

— Что я должен делать? — покорился Анатолий.

— Во-первых, не иронизируй и не подтрунивай надо мной, во-вторых, пообещай, что завтра же поедешь в институт на разведку. Вдруг кто-то, с кем ты тогда работал, еще трудится на ниве плодородия. Ты как врач можешь найти какую-нибудь причину, чтобы поднять его медицинскую карту, а заодно и карту его жены… — вкрадчивым голосом упрашивала Ангелина.

— А ее-то зачем?

— Чтобы полностью во всем удостовериться. Нельзя основываться на непроверенных фактах, — уже на ушко шептала она.

— Я сделаю все, что ты пожелаешь, — ворковал Анатолий, тая, как податливый воск.

— Ой что я пожелаю, что я пожелаю… — грозилась Ангелина, обвивая руками его шею.

«Девятка» завиляла и нечаянно подрезала «ягуар», нагнавший ее сзади. Водитель «ягуара» увернулся в сторону, давя изо всех сил на сигнал. Спохватившийся Анатолий свернул в противоположную сторону, пересек встречную полосу и, едва успев притормозить, съехал с обочины, зарывшись мордой в кювет. «Девятка» мягко вошла в грязь, погрузившись до бампера, зажженные фары проблескивали из темноты. «Ягуар» пронесся мимо, но Анатолий заметил, как водитель выставил из окна поднятый вверх средний палец.

— Цела? — первое, что спросил Анатолий, придя в себя.

— Кажется, со мной это уже было… — ответила Ангелина, припоминая вчерашний таран лужи после атаки безголового петуха.

— И как выпутываются из подобных историй? — виновато осведомился горе-водитель.

— Придется тебе выталкивать машину из грязи, пока ее всю не засосало, — объяснила Ангелина.

— Ты не шутишь? — не поверил Анатолий.

— По поводу выталкивания или по поводу засасывания? — Ангелина грозно нахмурила брови.

— Без комментариев… — он скрючился в три погибели и стал развязывать шнурки на ботинках.

Теперь хохотала Ангелина:

— Дурашка! Поверил, поверил… Я же пошутила. Ты при всем желании не выпихнешь машину, она же переднеприводная, а мы как раз застряли передними колесами. А ты собрался ботинки снимать, чтобы в грязь лезть? Да?..

— Нет, я как чувствовал подвох, — отозвался Анатолий. — Я шнурки из ботинок вынимал…

— Зачем?

— Чтобы повеситься на ближайшем дереве от твоих плоских шуток! — Анатолий сделал вид, что обиделся и надул губы.

— А я знаю, кто нам поможет! — Ангелина дернула его за рукав.

— И я знаю, но первый не скажу, — пробубнил Анатолий.

— Давай вместе?

— Давай!

— Три, четыре, — скомандовала Ангелина.

— Голубев! — выкрикнули они хором и засмеялись.

— Кто его обрадует? — намекнула Анатолию Ангелина.

— Естественно, я — самая старшая из присутствующих здесь дам, — тоненько пискнул Анатолий.

— Звони, — Ангелина набрала номер Голубева и протянула мобильник своему возлюбленному.

— Илюха, наше вам с кисточкой! — бодро поприветствовал его Анатолий. — Как жизнь молодая? Ты чего не узнал? Это же я, Толян! Похоже, Илюха уже тепленький, — сообщил он Ангелине, прикрыв трубку ладонью. — Рад меня слышать? Взаимно. Илюха, будь другом, выручай! Мы зарылись мордой в грязь и застряли в кювете, вытащи нас еще раз! Илюха ржет… — Анатолий перевел Ангелине ответ Голубева. — Ну, конечно, машина, не мы же! Юморист, тоже мне! Да, ты все правильно понял, именно так мы развлекаемся!.. Опять, гад, ржет, — Анатолий начал злиться. — Нет, лучше не на «ауди», а на танке! Записывай адрес…

Голубев примчался на полноприводном военном козелке с лебедкой, за рулем которого сидел солдат — срочник.

— О ребята! Вы так клево веселитесь, — Голубев махнул солдату, и тот быстренько зацепил тросом несчастную «девятку». — А вы, госпожа Громова Ангелина Станиславовна, похоже изобрели новый вид спорта — грязевой дайвинг в автомобиле. Уважаю экстремалов, ибо сам грешен.

— Вечер добрый, Илья Андреевич, спасибо за оперативность, вы у нас как ангел спасения, — сыпала комплименты Ангелина.

— Илюха! — ликующе забасил Анатолий. — Откуда у тебя такая раритетная тачка, неужто купил?

— Зачэм купыл, — понял намек Голубев и ответил с грузинским акцентом. — На дэнь раждэнья падарыли! Вах! Ну долго вы там обниматься будете! Вылезайте через задние двери, олухи великовозрастные!

Водители проезжающих мимо машин наблюдали странное зрелище: козелок с мощными фарами на крыше лебедкой вытаскивал из кювета торчащую задним бампером «девятку», а три взрослых человека — двое мужчин и одна женщина прыгали вокруг, смеялись, дурашливо толкали друг друга, словно проказничающие дети возле новогодней елки.

— В благодарность за спасение, — издалека начал свою песню Голубев…

— Ну уж нет! — оборвал его Анатолий. — Столько дней подряд питаться японской кухней? Увольте!

— А я хотел, — расстроенно протянул Голубев. — Я обрадовался, думал не один… А может, в другой ресторан? А, ребята? В грузинский? Сациви, купаты, шашлыки, Цинандали, Кинзмараули? Или в итальянский? Спагетти, лазанья, пицца, граппа? Ну, давайте, а, ребята?

— Нет, уважаемый Илья Андреевич, мы с прискорбием вынуждены отклонить ваше предложение, — Голубев совсем сник от загробного тона Ангелины, — ибо сегодня мы имеем честь… — она выждала паузу, — пригласить вас к себе на стихийно возникшую вечеринку!

— Толян! — возмутился Голубев. — Эта чертовка меня разыграла, как последнего лоха!.. Дай-ка я за это ее расцелую…

— Илюха, — сурово предупредил Анатолий, — Я тэбя зарэжу! Я рэвнив, как Атэлла!

Они сцепились, стукаясь о борт козелка и пугая воплями молодого солдатика.

— Не волнуйтесь, — успокоила его Ангелина, — они так забавляются. Но их возня мне так осточертела! Надо их наказать… Я, пожалуй, пристрелю одного для острастки! — Она раскрыла свою сумочку и вынула пистолет-зажигалку, которую вчера конфисковала у Голубева.

Ангелина всего-навсего вытянула руку в сторону Ильи. Но солдатик принял ее угрозу за правду чистой воды. Обученный в армии разным приемам, он вывернул Ангелине руку и выбил пистолет. От боли у Ангелины подкосились ноги. Она упала на колени, забрызгав Анатолия и Голубева грязью.

Мужики замерли, затем возмущенный Толян бросился на нерадивого спасителя:

— Ты как с дамой обращаешься, салага! Совсем одичал в своей казарме! Я вот нажалуюсь генералу, что ты гражданским руки-ноги заламываешь, он тебя под трибунал отправит!

— Да я… Она с пистолетом!.. Целилась… — бормотал оторопевший солдатик.

— А понежнее нельзя было! — добавил Анатолий. — Она же женщина — слабый пол, а ты ее носом в грязь!

— Знаешь, Толян, — вдруг объявил Голубев, поднимая с земли свою зажигалку. — Я его самого за это пристрелю! И собственноручно приведу приговор в исполнение…