– Охренеть… – буркнул «Питбуль» и раскурил сигарету. – Что сразу не сказал, что и второго пацана вздернем?

– А зачем? Каждый должен только свое дело знать, как свои роли актеры в драмкружке, – ухмыльнулся Батон. – А вынимать жмуров из петель – не наша, а ментовская роль!

– Счастливый ты, Сидоренко, все равно, что наш утопленник! На излете рабочей недели, в прекрасный пятничный вечер фортуна снова подогнала тебе шикарный подарок! – следователь стремительно влетел в кабинет и, прихватив со стола дерматиновую папку, размашисто хлопнул практиканта по плечу. – Собирайся, на токовище поедем!

– Почему на токовище? – Сидоренко оторвал взгляд от фотографий убитой школьницы и непонимающе уставился на капитана. – Раз утопленник, значит надо к воде ехать…

Агеев ловко развернул стул на деревянных «козьих» ножках и уселся напротив практиканта:

– Нет, дружочек, нам надо на токовище, потому что именно на токовище глухари бьются грудью до крови!

– Это что, шутка какая-то? Что-то я, товарищ капитан, никак не врублюсь.

– Так это ж верно товарищ Розенбаум заметил. Наш зам начальника областного УВД по борьбе с организованными лохами! – рассмеялся Агеев, но, столкнувшись с растерянным взглядом практиканта, махнул рукой. – Пять минут как дежурному позвонили об обнаружении двух трупов в заброшенных мастерских бывшего ремзавода. Теперь дошло?

– Так бы сразу и сказали, – Сидоренко принялся торопливо складывать фотографии стопочкой. – А то утопленники, токовище… С вами, товарищ капитан, не соскучишься!

– А ты, Шланг, в своей милицейской школе заявление напиши, чтобы после практики в Немиров распределили. Видишь, как здесь здорово! Неделя не пройдет, а у нас новый жмур созревает. И вот в чем для меня кроется загадка, – Агеев прищурил глаз. – Покойников все больше, а население города не только не сокращается, а даже прирастает. Как такая арифметика возможна?

– Да все очень просто, Андрей Данилович! – по-школярски быстро затараторил практикант. – Риелторы поят алкашей пару месяцев спиртягой, а потом говорят, что они задолжали полмиллиона, и если в два дня не расплатятся, то к ним на разборку приедут «быки» и для начала все кости переломают. Вот и приходится алкашам за бесценок обменивать свои квартирки на комнатки в вашем Урюпинске. В лучшем случае, им дадут в придачу тысяч пятьдесят да спирта пару литров для ускорения дела. И – адью! Катит семейка с нашего Компроса или улицы Сибирской в ваши интернациональные казармы, обеспечивая городку стойкий прирост населения и неопознанных трупов.

– Гениально! – Агеев демонстративно захлопал в ладоши. – Я ночей не спал, голову ломал, а ты взял да и размотал всю преступную цепочку за раз плюнуть. Холмс и Ватсон пермского сыска!

– Да я что?! Я так, слышал, что в школе преподобные болтают, – промямлил Сидоренко. – Будет смеяться вам, товарищ капитан…

– Мне вовсе не до смеха. У меня есть труп девушки, а ее убийца черт знает кто. Теперь к ней еще два «глухаря» подвешены. За год таких дел за сотню зашкалит!.. Знаешь, что каждый квартал делает со мной начальство за каждое нераскрытое дело? Имеет меня и в хвост, и в гриву! Потом задницей неделю к стулу примеряешься да вытанцовываешь на нем, как карась на сковородке. Так что выручай, Холмс!

Практикант встал из-за стола:

– Я готов, товарищ капитан! Только скажите, я для вас сделаю все как надо!

Агеев покровительственно протянул руку и с удовольствием, до хруста стиснул слабую кисть практиканта:

– Ну, Шланг, молодца! Политику партии понимаешь правильно! В нашем безнадежном деле главное – быть вовремя готовым. А охотники тебя скушать сами объявятся!

* * *

– Я, Андрей Данилович, и не думал, что у вас в городе раньше такие заводы были, – практикант удивленно рассматривал нагроможденные друг на друга автомобильные кузова. – Прямо как в Чикаго!

Запнувшись в потемках за арматурину, Агеев выматерился:

– Распустила вас школа. Липнете на все американское, как на дерьмо мухи. Или что, чужое завсегда кажется слаще?

– Зачем вы так, товарищ капитан! – обиженно пробубнил Сидоренко. – Я для красоты образа сказал. Чтобы контрастнее провинцию высветить.

– Лучше бы фонарь с собой взял да дорогу высвечивал. Это на дворе солнце олухам светит, а в ангаре хоть глаза выколи! – капитан раздраженно махнул рукой. – Цех с футбольное поле будет, да в нем железа на тысячу тонн. Где нам в такой темени «глухарей» откопать?

– Есть, есть фонарик! – Сидоренко вытащил из кармана детский фонарь с треснувшим и перемотанным изолентой пластмассовым корпусом. – А что, товарищ капитан, разве наши «глухари» зарыты? – практикант шмыгнул носом и по-детски утерся рукавом. – А тогда как их обнаружили здесь случайные прохожие?

– Да какое «зарыты», какие «случайные прохожие»?! Кто прихлопнул, тот сам и позвонил! А случайным прохожим для протокола назвался. Или ты думаешь, у нас киллеры паспортные данные дежурному сообщают?

– Ну, сами подумайте, Андрей Данилович, зачем преступнику добровольно открывать улики?

– Откуда мне знать?! Я не криминальный психолог! Значит надо, чтобы нашли! Сами-то мы хрен мертвяков нарыли, легче археологов дождаться.

Сидоренко оглядел возвышавшиеся над ними железные горы и, постучав ладонью по искореженной кабине ГАЗа, восхитился:

– Потом ученые станут головы ломать о разразившемся побоище! Или решат, что здесь проходили гладиаторские бои, совсем как в «Безумном Максе»!

Внезапно с кабины соскользнул и шлепнулся к ногам практиканта увесистый целлофановый сверток, туго перемотанный скотчем.

– Говорил же, что ты, Шланг, счастливый! Битый час чепуху морозишь, а вещдоки тебе прямиком с неба сыплются! – Агеев нетерпеливо толкнул практиканта в спину. – Подбирай живее! Не то у твоего гостинца ноги вырастут!

Сидоренко подхватил пакет, старательно ощупал и протянул капитану:

– Товарищ Данила Андреевич… Тьфу! Агей Данилович… Тут, кажется, полный пакет наркотиков…

– Везет! – Агеев принял из рук практиканта пакет, перочинным ножом сделал на целлофане узкий надрез. Зацепил несколько крошек лезвием, высыпал на язык. – Шланг, да это ж чистый героин!

– Ага! Теперь нас… отметят… Может быть, даже наградят…

– Мы теперь сами себя награждать станем! – Агеев схватил практиканта за шиворот. – Ты представляешь, сколько в этом пакете деньжищ? Да мы на пару за границу, в мировое турне махнем! А там баб всех племен и народностей перепробуем! В икре кататься станем, а мыться – в шампанском!

– Так ведь нас, товарищ капитан, за такие штуки в тюрьму посадят… А у меня сестра-младшеклашка, без папы растет… Я ей за отца!