сердце. На вид оно было, как обычное, человеческое. Светилось только, подобно сверхновой, но Ареса это не остановило. Мерзкая по виду метаморфоза его рта позволила засунуть сердце Сета себе в рот целиком. А после были медленные размеренные движения, пока сам Арес застыл на месте вообще без движения.

— Ты же понимаешь, — вкрадчивым шепотом начал Люцифер, — что если они своего добьются...

— Понимаю получше многих, — мрачно ответил ему Танатос. — Серый, я сейчас открою портал, и нас заметят. Тебе бы лучше свалить отсюда в ту же секунду и не оглядываться, — крылатый повернулся в мою сторону и видимо что-то такое увидел в моем взгляде, на что лишь скривился. После уже, Танатос посмотрел на Люцифера. — Надолго меня не хватит. Притащи всех, кого сможешь.

К моему удивлению местный вариант Сатаны, падший ангел и еже с ним, лишь кивнул. По его телу заскользили язычки пламени, что затвердевая, принимали форму изящного доспеха. Из-за левого плеча появилась рукоять меча, обрамленная кругом, по окантовке которой также медленно тек огонь. Взметнулись и опали полупрозрачные перепончатые крылья, а лицо на миг, всего лишь на миг, изменилось, покрываясь демонической маской. На меня дыхнуло силой, напряжение которой от Танатоса я не ощущал. И вот смотря на Люцифера, на его метаморфозы, и взгляд глаз с вертикальным зрачком, становилось не по себе.

В какой-то момент мне даже показалось, что сейчас произойдет что-то непоправимое. Он ведь Отец Лжи! Но нет. Наваждение как нахлынуло, так и отступило, словно разбившись о волнолом.

Танатос в этот момент повел левым крылом, снова создавая трещину. Эта была больше и в стороны она разошлась сразу.

Параллельно с тем, как Люцифер сделал к ней шаг, очередной сухой треск разнесся по округе. Источник его трудно было не увидеть. Здоровенное золотистое копье, что Арес запустил в купол, достигло своей цели и достигло успешно. На миг всё замерло. И щупальца Тьмы, что бились изнутри и потоки энергий от богов Заката. Вот на куполе появилась сеточка трещин, бег которой я видел с кристальной ясностью. Будто нет между нами тех сотен метров. Будто она прямо перед глазами.

Сухой звон, что в окружающей тишине разнесся раскатом грома, ознаменовал начало. Купол разлетелся на осколки, даруя Тьме свободу. Храм пришел в движение, начиная своё падение. Словно в нем не было тех тонн! Словно он левитирует, а не падает, монструозное строение, тем не менее, неслось к земле.

Мгновения падения продлились слишком долго, для тех секунд, которые на самом деле прошли. Строение, падающее вниз крышей, соприкоснулось с остатками пруда, и вместе с грохотом от соприкосновения, породило волну земли. Та вспучилась горбами, но опала почти сразу, в отличие от облаков пыли. Хотя, спустя несколько секунд стало понятно, что не пыль это вовсе. Тьма постепенно оседала, покрывая собой всё. То здание, на котором находились мы с Танатосом, это не обошло так же. Крупные хлопья, подобно вулканическому пеплу, опускались сверху, перекрашивая мир в своё же подобие. И это я еще смотрю с активированным глазом К’Туна. Боюсь даже представить, как это место будет выглядеть без него.

Глава 11. Храм.

Всё началось с землетрясения. Тяжелые толчки прокатились по округе, заставляя местные здания жалобно стонать. От храма поползли черные трещины, что разрывая землю, порождали целые клубы пыли. По крайней мере я так думал. Но, когда эти клубы, поднимаясь вверх, начали стягиваться к шпилю храма, цвет их резко менялся, становясь абсолютно черным.

— Тьма набирает силу, — произнес Танатос. — И вместе с ней все её подопечные.

— Что она вообще такое? — тряхнул я головой, отгоняя наваждение.

— Дикая сила, пришедшая в мир из-за его границ, — ответил крылатый. — У неё нет лика и нет самосознания. Есть только цель: переделать всё по своему подобию. Одержимые, твари, теперь вот еще боги, которые и понятия не имеют, на что идут. Арес жаждет власти, но надевая поводок, не понимает, что его мысли и сама суть становятся рабскими. Печальное зрелище, на самом деле. Тысячи лет назад он вел за собой многих, а теперь лишь жалкий отросток той, что жаждет разрушения.

Бросив взгляд на бога, я только головой покачал. Все эти лорные особенности материй высших порядков меня как-то не цепляли. Куда как серьезнее звучит тот факт, что Тьма становится сильнее. Но, опять же, вполне может статься так, что этот аспект пройдет мимо нас, сосредоточившись где-то там, на высоте влияния богов.

Попытавшись открыть чат, чтобы всю инфу вывалить клану, наткнула на его неактивность. Нет, интерфейс работал. В котомку я тоже залезть мог, а вот связь с внешним, или же реальным, хрен его пойми, миром, отсутствовала.

— Нас семеро, — голос Люци заставил вздрогнуть.

Шипящий, какой-то вибрирующий, он пробирал.

Повернувшись в ту сторону, слегка завис. Кого я ожидал увидеть? Явно не тех, кто явился.

Локи — довольная ехидная рожа на лице подростка. Вместо брони — костюм-тройка. Из оружия кинжал, что он лениво подкидывал, ловя за лезвие.

Бахус, мать его. Бог виноделия выглядел внушительно. Не знал бы, кто передо мной, и не подумал бы на него. Палица, полный металлический доспех, взгляд холодных карих глаз и терпкий запах только сваренного вина. Пожалуй, от воина здесь больше, чем в ком либо другом.

Цегорах. Наверно он. Уж кого-кого, а его я не ожидал здесь увидеть. Казалось бы, только появился в нашем мире, а уже мчится на глобальную заварушку. Мне он, кстати, кивнул. Единственный из всех прибывших. Черное пальто-костюм, фарфоровая маска в виде растянутой до скул улыбки, волосяной гребень черных волос с серебряной проседью и дрын в полтора меня на плече.

Тзинч. Удивление от его присутствия так и застыло, не в силах прорваться в виде видимых эмоций. Бог Перемен выглядел отталкивающе. Пернатые голубые крылья в положении покоя замерли за спиной. Обнаженное тело человека, разбавленное чешуйками. Вместо головы — простой овал, с большим глазом по центру. Их, кстати, было много. Пожалуй, К’Тун мог бы позавидовать. Три пары рук, аура белесого тумана и рост, самый больший из всех присутствующих — три метра.

Последней в портал вошла Афина. Деву-воительницу не узнать было нельзя. Из брони только корсет. Из оружия щит и копье. На голове спартанский шлем, с гребнем, а, хм, тога-платье еле-еле закрывает ягодицы.

Признаться, оторваться от любования девушкой получилось с трудом. Лицо не было идеальным. Небольшой шрам на щеке и морщинки,