«11 утра, мистер Гривс, посольство США. Шампунь! Расческа!»

Бернсайд безнадежно оглядел свою крохотную каморку. Уже неделя, как он не умывался с мылом. Да у него и не было его. Тем более, ни шампуня или расчески. Но вместе с тем он понимал, что ему обязательно надо сделать так, как сказано, а для этого выйти на улицу и где-то все это достать.

Бернсайд набросил на голое тело пиджак, взял из верхнего ящика комода три фунтовые монеты, медленно, все еще не очень уверенно спустился вниз по лестнице, прошел мимо закрытого паба и завернул за угол дома.

Аптека «Бутс»[46]была новым, очень современным заведением. Поэтому продавщицы могли сурово встретить неряшливо одетого старого человека. Неважно. Мыло. Шампунь. Расческа. Он решительно толкнул большую стеклянную дверь аптеки и вошел. В этот ранний час магазин был почти пуст. В нем было всего несколько молодых мамаш, кативших по залу своих малышей в прогулочных колясках. А, вот и расчески!

Он стал бродить по аптеке, надеясь случайно наткнуться на то, что ему еще было нужно. Это был большой магазин, и в нем продавалось все – от маленьких телевизоров до садовых инструментов. Он немного постоял у витрины с компьютерами, наблюдая за тем, как на экране монитора сменялись зеленые буквы, потом вышел в боковую дверь и остановился, чтобы сообразить, где же Гудж-стрит. Следом за ним из магазина вышла молодая женщина в спортивной куртке и высоких сапогах: она остановилась рядом с ним.

– Извините, сэр.

– Гм?

– Мне кажется, вы взяли расческу в «Бутс» и не заплатили, – безапелляционно заявила она. – Я из службы охраны этого магазина. Не пройдете ли вы со мной в магазин к менеджеру, чтобы разобраться в этом?

– Я… – Бернсайд нахмурился, силясь что-то вспомнить. Затем начал растерянно рыться в карманах. – Неужели я?..

– Да, да. Сюда, пожалуйста.

– Но я…

– Это не займет много времени, сэр. Минуты две, и все.

Служба безопасности помещалась в небольшой комнате с двумя телемониторами. Круглолицая девушка не отрываясь смотрела на два экрана, к которым были подключены камеры, находящиеся в торговом зале магазина. Время от времени камеры в магазине переключались и меняли сектор обзора.

Женщина, остановившая Амброза Эверетта Бернсайда, вызвала менеджера и позвонила в полицейский участок.

– Девушка, я не воришка. Я забыл, что положил расческу в карман. Мне она очень нужна. Понимаю, что мой внешний вид говорит против меня. Но… через… мне надо быть в посольстве, и для этого нужна расческа. Я не могу здесь рассиживаться. Я ничего не сделал. У меня есть деньги. Вот. – Он начал шарить по карманам.

– Подождите, пожалуйста.

В этот момент в маленькую комнату вошли два полицейских в форме в сопровождении нервной женщины, заместителя менеджера.

– Где этот джентльмен? – спросил один из полицейских со светлыми волосами. Увидев Бернсайда, он лукаво улыбнулся ему, как старому знакомому, будто узнал его по какому-то предыдущему аресту. Менеджер уклонилась от негодующего взгляда старика и повернулась, чтобы уйти.

– Вам решать, мисс, – сказал блондин менеджеру. – Мы можем предупредить его официально и отпустить. Вы вправе потребовать, чтобы против него было возбуждено дело. Тогда нам придется отвезти его в участок.

– И что дальше? – спросила она рассеянно.

– Если это его первое нарушение, он получит предупреждение и его отпустят. Но в этом случае у него будет привод.

– Вы меня извините? – промурлыкала она. – Мне надо позвонить.

И вышла.

После ее ухода в маленькой комнате не стало просторней. Полицейский с темными волосами начал болтать с сотрудницей охраны магазина, второй изучал расческу.

– Сорок два пенса? – спросил блондин у Бернсайда. – И это работа для городской полиции?

Он снова лукаво улыбнулся Бернсайду, как старому знакомому и продолжал:

– А ты тоже, помощничек. Нарядился черт знает как. Да в таком виде тебя любой в тюрьму отправит.

Кто-то постучал в дверь: за ней оказалась менеджер. Она попросила обоих полицейских выйти из комнаты.

Они вернулись несколько смущенные.

– Ну, это необязательно, – сказал блондин своему помощнику. – Это не автоматически. Ее босс сказал ей, что надо его отправить в участок, потому что в последнее время из магазина сильно тащат. Но это указание для нее, а не для нас.

– Минутку, – вмешался Бернсайд, поднимаясь. – Вы что-то со мной хотите сделать? Мне нужна расческа. Я тоже права имею.

– Конечно, имеете. Вы их получите в участке, – сказал один из полицейских, открывая дверь. – Пройдемте, мистер Бернсайд. Осторожно, здесь ступеньки.

* * *

Нед Френч сидел откинувшись во главе длинного обеденного стола и оглядывал членов своего «комитета» – так он называл его за неимением лучшего слова. «Комитет» состоял из нескольких человек. Макс Гривс представлял министерство юстиции. Мо Шамун был замом Френча. Гарри Ортега командовал очень небольшим штатом сотрудников безопасности Уинфилд-Хауза, часть которых одновременно исполняли разные обязанности в саду и гараже. Кевин Шультхайс выступал в роли заместителя офицера безопасности Карла Фолетта, а тот в это время проводил отпуск в США. Правда, выглядел он слишком молодо для этой роли. Вот, собственно, и все участники.

Разношерстная группа людей, подчиненных разным ведомствам. Для Макса делом чести было докладывать обо всем в ФБР. Шультхайс – один из двух заместителей Фолетта, был вместе с тем в канцелярии «ушами» Ларри Рэнда. На работу в посольство, как и некоторых других, его направила Компания. Впрочем, это не беспокоило Френча, раз парень как следует делал свое дело, но все же заставляло его дважды подумать перед тем, как что-то сказать при Шультхайсе. Особенно, если Нед не хотел, чтобы Рэнд о чем-то узнал.

Обычно, как уверяла Неда экономка миссис Фулмер, эта солнечная комната была как бы командным центром космического полета: отсюда исходили приказы могущественной крошки.

Шультхайс начал критиковать то, что они увидели утром, это и в самом деле поразило всех, кроме Ортеги, который из первых рук знал, как плохо организована защита периметра. Нед, слушая, как негодует Шультхайс, подошел к окну, окинул оценивающим взглядом пространство за деревьями на другой стороне дороги, где виднелось здание общежития. Внезапно он заметил отблеск, похожий не на рассеянное отражение света от плоской стеклянной поверхности, а на луч, отраженный искривленным стеклом. Линза. Кто-то наблюдает за ними, а возможно, и подслушивает их разговоры, снимая информацию лазерным лучом с колеблющихся стекол окон. Чудесно!

Нед открыл все окна, впустив в комнату поток теплого июньского воздуха. Теперь подслушивать стало нельзя. Усевшись на место, он вежливо улыбнулся Шультхайсу.