«Скучаю», – написал Эрих.

Я заснула с улыбкой, ощущая его теплую ладонь на животе. И вроде мелочь, но так приятно.

А потом наступил день, мать ее, свадьбы.

Меня потряхивать начало прямо с утра.

Так что вместо прогулки я устроила себе пробежку, вместо тренировки потребовала у Тамрана спарринг. Офицер скептически оглядев меня, посоветовал мечтать поменьше, и есть побольше. Короче, он отказался.

От злости и нервяка я пошла избивать грушу. Снаряд, висевший тут лет двадцть до меня, продержался минут пятнадцать, после чего груша треснула, песок высыпался, камера старого поколения, давно уже не работающая, свалилась тоже.

Подняв неликвид, пошла к стене, вызвала Харсейди и поинтересовалась:

– Риантан, а вы в курсе, что вас прослушивали?

Риантан появился в тренажерном зале спустя минуту, оглядел потную и мокрую меня и произнес, обращаясь к Тамрану:

– Вы ее вообще не кормите что ли?

Да ладно, в моей личной столовой комнате камер под сто присутствовало, я задолбалась считать.

Но держим мину до конца.

– Ага, не кормят, – кивнула я. – Так что, Рэндл, вы у нас ненадежный солдат, как я понимаю?

Харсейди молча посмотрел на меня. Молча, но выразительно.

Затем, игнорируя Тамрана, подошел ближе, медленно наклонился, и у моего уха, а я не дернулась даже когда эта махина наклоняться начала, едва слышно прошептал:

– Подозрительный.

– И в чем же вас подозревают? – повернув голову и вопросительно глядя на него, поинтересовалась я.

Размяв могучие плечи, Харсейди хмыкнул и поинтересовался:

– Спарринг?

– В день моей свадьбы? Да счас!

– Я буду осторожен, – заверил риантан.

С нескрываемым подозрением оценила его физподготовку, затем лицо явно недовольного происходящим Тамрана, и кивнула, предупредив на всякий случай:

– По лицу не бить.

– Не буду, – с предвкушением пообещал Харсейди.

И мне как-то очень не понравился его взгляд. Я бы даже сказала – сильно не понравился.

Риантан армии Танарга направился на ринг, срывая с себя мундир по мере движения и… Тут такое дело, танаргцы так со своей формой не обращаются. Форма это то, что достается им тяжелым трудом, форма это то, что отражает их статус, и… Харсейди на меня с таким подчеркнутым интересом никогда не смотрел. А еще, как бы я ни недолюбливала танаргцев, я была вынуждена признать – они умны. И риантан армии Танарга едва ли произнес бы «Вы ее вообще не кормите, что ли?», учитывая что он сто процентов знал, что нам известно о камерах и прослушке.

Так что на риантана, оставшегося в черной майке без рукавов и форменных брюках я теперь смотрела, уже даже не сомневаясь, что Харсейди управляют. И как бы… я догадывалась кто.

«Эрих», – позвала мысленно.

Мы старались не использовать эту форму общения, потому что я после нее сильно слабела, но сейчас ситуация была из ряда вон выходящая.

«Сволочь тайремская, вернись ко мне», – потребовала я.

И ощутила легкий шум в голове. Да, я слабела сходу.

«Прекрати! Сейчас буду», – сообщил Эрих.

И я улыбнулась ожидающему меня на ринге Харсейди. Ну кому еще выпадает шанс набить морду целому риантану? Да никому. Я единственная. Мне вообще везет!

– Мелани, – напряженно произнес Тамран.

Но кто бы его слушал.

Поправляя перчатки с обрезанными пальцами, на которых мне уже с утра сделали маникюр, я направилась на ринг, отмечая с каким удовольствием, восхищением и даже вожделением рассматривает меня риантан. И да – я еще не поднялась, но уже знала, что бить он будет по лицу. Целенаправленно. Потому что кто-то явно хотел испортить мне свадьбу. Мечтатели. Наивные очень.

Скользнув на ринг, я ощутила эйфорию. Пока легкую. Но зато эйфорию. Раз интим мне не дают, хоть подерусь нормально.

И широко улыбнувшись риантану, который явно был не в себе, я встала в простейшую боевую стойку. В такую, которую используют новобранцы фактически, потому что любой нормальный спец позами «воробушка» себя не обременяет.

Но Харсейди не сказал даже слова.

То есть, он не проходил военную боевую подготовку.

Бросив взгляд на Тамрана, увидела его стремительно ставший пристальным взгляд – Тамран тоже все понял.

Первый удар был в лицо. Прямой, быстрый, почти молниеносный. И руку быстро отдернули – кто бы не управлял сейчас Харсейди, такой скорости и силы он от танаргского риантана явно не ожидал. А зря – риантаны нормативы сдают четыре раза в год. Такого нет больше ни в одной армии всей цивилизованной вселенной.

Проведя простейшее уклонение, я встала на место, внимательно отслеживая каждое движение неХарсейди. Мужик посмотрел на свои кулаки, словно видел впервые в жизни, и нанес второй удар, снова в лицо.

Уклонение, захват, силовой прием и риантан армии Танарга рухнул на маты.

Черт, я только что уложила риантана! Требую фотку для подтверждения подвига и медаль за заслуги.

– А вы… быстро двигаетесь, – произнес Харсейди, рывком поднимаясь с пола.

И этот рывок, характерный очень, выдал его с головой – чувак был из астероидного братства. Я пока не могла сказать точно какого, но вот так дерутся на астероидах, рассчитывая на слабую гравитацию, а гравитация там реально слабая, ее же приходится поддерживать искусственно, а энергия это деньги.

– Продолжим? – мотнув головой, предложил… как минимум контрабандист.

– С удовольствием, – пропела я.

И нанесла удар.

Любой житель Танарга увернулся бы, даже ребенок. Но лжеХарсейди получил внушительный синяк под глазом прежде, чем ощутил мой удар. И уклонение провел слишком поздно. Не те реакции. Не тот уровень боевой подготовки. Все не то.

Но одного у чувака оказалось не отнять – он понял, что я поняла, и что Тамран все понял – он тоже понял.

Рывок, силовой захват и пока я делаю вид, что задыхаюсь, быстрые слова риантана:

– Дернешься, и она умрет!

Тамран и не дергался – дернулась я, и Харсейди полетел на маты. Второй удар он получил в бедро – не сильно, но крайне болезненно. И пока вообще ни разу не риантан (Харсейди от такого удара бы даже не поморщился) корчился на матах, я подошла к нему, присела на корточки и погладив по наливающейся краснотой плохо выбритой щеке, протянула почти с нежностью:

– Ирдэран Нельсвер, ну надо же, какая встреча.

И Харсейди застыл.

Затем неверяще, непонимающе посмотрел на меня одним нормальным глазом и вторым красным от лопнувших из-за удара сосудов.