должников своего кредитора. Однако, несмотря на это, кредитор соглашается выпустить его на свободу, только если он представит два поручительства, и притом на очень суровых условиях. Жена и брат Карона совместно ручаются за него своей свободой и своим имуществом «настоящим и будущим». Чтобы удовлетворить второго кредитора, которому он должен 200 ливров, Карон прибегает к поручительству Клода Бернара Эбана, тоже литейщика. Тот ручается при необходимости выплатить эти 200 ливров, и кредитор соглашается на освобождение Карона благодаря одному поручительству.

На этом примере мы видим, что существовали две разновидности поручительства, каждая со своей особой целью. Поручительство первого типа служит не для получения отсрочки платежа, но для того, чтобы гарантировать кредитору выплату всей суммы долга. Второе – поручительство более классическое, которое позволяет содержащемуся в тюрьме должнику не тратить ради освобождения собственные деньги, но использовать социальный и экономический кредит другого лица. Такое поручительство укрепляет и освежает долг, который должник даже не начал выплачивать. Разумеется, выбор того или иного типа поручительства зависит от величины долга, но также и от отношений между должником и кредитором. Рассматриваемый пример ясно показывает, что важны и суммы долга, и отношения должник/кредитор. Так, второй кредитор отправляет неплательщика в тюрьму только ради того, чтобы напомнить о своей власти, но удовлетворяется поручительством, не распространяющимся на все имущество. Напротив, первому необходимы целых два поручительства, хотя ему гарантирована выплата долга с некоторой отсрочкой.

Преимущество поручительства заключается в том, что его можно пустить в ход очень быстро; люди, прибегающие к нему, находятся в тюрьме совсем недолго514. Так, из всех заемщиков, посаженных за долги в Большой Шатле с июля 1770 по март 1772 года, к поручительству прибегли 45 арестантов из 291, и пробыли они в тюрьме в среднем три дня, тогда как для всех вообще неисправных должников средний срок тюремного заключения равнялся 48 дням. Среди тех, кто ручается за должников, большинство составляют собратья по ремеслу или соседи, а также жены. Теснота социальных связей оказывается в данном случае преимуществом, поскольку позволяет прийти на помощь очень быстро. Поручительство – большая удача для должника, но не следует забывать, что оно укрепляет власть кредитора, поскольку позволяет ему расширить круг предметов, которыми он может завладеть, и приобрести власть не только над должником, но и над другими людьми, включая жену должника, если за мужа ручается она. В самом деле, люди ручаются чаще всего своей свободой и своим имуществом, а это дает кредитору уверенность в том, что он не останется внакладе, даже если супруги разделят капитал – что часто случается при банкротствах, когда жена спасает часть имущества, по суду отделив его от имущества мужа. Таким образом, для должника поручительства – обоюдоострое оружие, свидетельство чего – содержащиеся в реестрах сведения о людях, попавших в тюрьму вследствие солидарного поручительства. Кредитор оценивает качество поручительства – и может даже, как в примере, приведенном выше, потребовать целых два поручительства, что вообще-то представляет собою исключение из правила, поскольку обычно одного поручительства оказывается достаточно. Чтобы не платить наличными, поручители делают залогом собственную свободу. А потому в случае неуплаты они сами могут попасть в тюрьму, и именно эта гарантия превращает поручительство в экономический капитал, поскольку лишь если человек лишается свободы, его личность обретает цену – прямо или опосредованно, путем мобилизации активов или социальных связей.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Рассмотренные нами формы мобилизации носят сугубо институциональный характер: они совершаются при посредничестве нотариуса и нуждаются в подписании законных документов; однако предварительно должник должен обсудить множество вопросов с теми, на кого он рассчитывает. И вот эти этапы мобилизации ускользают от взора историка, поскольку носят сугубо неформальный характер. В самом деле, если обратиться к тюремным реестрам, становится очевидно, что лишь очень малой части освобождений предшествует составление нотариального акта. Тем не менее, поскольку внеюридические соглашения часто заключаются на тех же основаниях, что и юридические515, мы можем предположить, что описанные в нашей статье способы выхода на свободу благодаря мобилизации активов и связей составляли довольно значительную долю от общего числа освобождений. В самом деле, некоторые соглашения не нуждаются в нотариальном заверении и могут быть заключены в частном порядке: таковы заключение нового долгового обязательства, договоренность от отсрочке платежа, некоторые делегирования и т. д. Впрочем, тем, кто остается в заключении в течение длительного периода, все-таки приходится прибегать к услугам нотариуса; это случается, если за время, проведенное в тюрьме, должник теряет доверие кредитора или если сумма долга очень велика.

Нотариальные акты позволяют оценить, какие формы финансовой и социальной мобилизации были доступны для неисправных должников, заключенных в тюрьму. Они вписываются в особый социально-экономический контекст – контекст общества, которое зиждется на долгах и кредитах; члены его привыкли жонглировать долговыми обязательствами. Долги в таком обществе – органическая составляющая межличностных отношений; уплата их осуществляется с помощью социализированных средств, и рассматривать ее следует в контексте определенных социально-экономических отношений516. Поэтому в экономической и социальной мобилизации, к которой прибегают должники, нет ничего удивительного517. Однако в данном случае она сопровождается некоторыми ограничениями, которые влияют на решения, принимаемые арестантами. Так, лишение свободы заставляет должников, попавших в тюрьму, предпочитать быстрые решения, а следовательно, задействовать лишь ближайшие связи. Прежде всего арестанты обращаются к личным активам и, в частности, к долговым обязательствам, которые переписывают на собственных должников, перекладывая на них обязанность выплатить необходимую сумму. Затем они мобилизуют семейные и профессиональные связи, чтобы мобилизовать активы других социально-экономических кругов. Если же эти два источника оказываются исчерпанными, должникам остается лишь прибегнуть к своим «неприкосновенным запасам», что может грозить им по выходе из тюрьмы потерей социального статуса. Таким образом, параллельно происходят два процесса: по прошествии времени должники мобилизуют активы, которые наименее легко обращаются в деньги или которые прежде стремились сохранить, и задействуют все более и более близкие связи.

Таким образом, разговор об экономических стратегиях неисправных должников, заключенных в тюрьму, нельзя вести, не оценивая одновременно их активы и их связи. Это смешение денег и социальных контактов на руку кредиторам, которые, конечно, желали бы получить все свои деньги сразу, но еще больше заинтересованы в том, чтобы гарантировать себе возмещение денег в будущем, а следовательно, приветствуют вовлечение в дело многочисленных родственников и знакомых заключенного; это обнадеживает кредиторов и укрепляет их веру в долговые обязательства заемщика. В этом смысле можно сказать, как ни парадоксально, что попадание должника в тюрьму оживляет долговые отношения: оно заставляет должника активировать их, в частности, предоставляя социальные гарантии. Кроме того, тюремное заключение помогает кредитору оценить