Лодка, точнее – баржа, никак не могла быть одна. Обычный торговый караван – две-три баржи с бурлаками либо гребцами… даже иногда с паровым буксиром!

В трофейный бинокль юноша внимательно осматривал и саму баржу, и прилегающую к ней акваторию, округу. Людей – никого, да и сама баржа издалека казалась чрезвычайно старой, проржавевшей донельзя. Как на такой и плыть-то не боялись?

– Надо бы сходить, глянуть, – передав бинокль шаму, Рат погладил висевшие на поясе ножны с тесаком. – Что скажешь, а?

– Присутствия мутантов или людей я там не чувствую, – тихо отозвался одноглазый. – Согласен, стоит посмотреть.

Лежавшее носом на берегу судно вблизи оказалось столь же пустынным, как и издали. Оглядевшись по сторонам. Ратибор оставил Нагу меч – слишком уж длинен, для того чтоб лазать не сильно удобен. Уцепившись за фальшборт, юноша рывком перевалился на палубу и, тут же вскочив на ноги, выхватил из ножен тесак… Пустая палуба, гулкий трюм, на корме – небольшая надстройка, казавшаяся давно покинутой. Осторожно подойдя ближе, Рат заглянул в распахнутую дверь…

Странные приборы, круглый, со спицами, диск на небольшой стойке… кажется, он назывался руль… или штурвал? Рядом с приборами – рычаг с надписями – «Полный вперед», «Вперед», «Назад»… Судя по всему, у судна имелся двигатель! Тогда почему этот корабль бросили – этакую-то ценность? Кончилось топливо? Но паровая машина, насколько Ратибор помнил рассказы матери, работала на дровах, а дров кругом, берегами – полно. Значит, этот двигатель был не на дровах, на чем-то другом. На бензине? А не слишком ли шикарно для простых торговцев – бензин? Да и где его нынче найдешь-то? Хотя в Москве, по слухам, есть все.

В помещении – (оно называлось рубкой), где свободно гулял ветер, не осталось ни одного целого стекла, да и в стенах зияли небольшие круглые дырки – ясно, от пуль. Куда меньше пищальных, но побольше, чем от «ПМ» или нагана. И много дырок, много… Как же называлось та древняя пищаль, которую Рат совсем недавно видел у одного из торговых приказчиков? «Калашников», вот как! Оружие имело свое имя… А судно-то обстреляли, и серьезно! Вопрос – кто? И где? Что-то не похоже, чтоб здесь. Где тогда трупы? Саму-то баржу, верно, вынесло теченьем на отмель, а трупы мог кто-то сожрать – запросто. Были, были трупы – вон, кругом какие-то бурые потеки, пятна, ну точно – кровь!

Юноша прислушался – показалось, будто бы откуда-то снизу, из трюма, донесся вдруг чей-то стон. А шам ведь сказал, что никого не ощущает. Ну да, ну да – братца с сестрицей он тоже не ощутил. И черное Поле прошляпил, тоже мне следопыт!

Нет, ну точно! Внизу явно кто-то стонал! Кто-то нуждался в помощи, очень возможно – в срочной. Наверное, выжил кто-то из раненых, быть может, даже кто-то знакомый, и тогда… тогда многое можно будет узнать.

Покинув рубку, Ратибор сделал пару неслышных шагов по палубе и осторожно заглянул в наполовину приоткрытый люк. Никого не увидев, юноша, сжимая в руке обнаженный тесак, осторожно спустился по узенькой металлической лестнице – трапу.

В трюме царили полутьма и затхлый запах плесени. Затаив дыхание, Рат немного постоял, дожидаясь, когда привыкнут глаза… И снова услышал… нет, вовсе не стон, а довольное урчание и чавканье. Совсем рядом, за какими-то ржавыми бочками кто-то что-то жевал. Подобравшись ближе, молодой человек выглянул из-за бочек…

Жующий сидел к нему спиной, у него оказались широченные плечи борца и маленькая приплюснутая голова, почти напрочь лишенная шеи. Никакого намека на одежду существо не имело, кожа на плечах его была покрыта наростами, а между пальцами опытный взгляд проводника заметил перепонки…

Болотник! Именно такую тварь, мертвую, пожираемую изнутри плотоядным червем, Рат повстречал тогда, на болотном островке в виду Маринкиной башни. Правда, этот был вполне живым и казался куда крупнее, по крайней мере – раза в два выше и массивнее Ратибора.

Болотник…То ли зверь, то ли нелюдь-мутант, обычно питавшийся кровью плотоядных деревьев, но при случае не брезговавший и человеческой. Вот как сейчас.

Словно почувствовав на себе человеческий взгляд, существо обернулось и, углядев юношу, злобно рыкнуло, отбросив в сторону обглоданную человеческую кисть… Юноша цинично улыбнулся – теперь ясно, куда делись трупы. И ясно, почему шам не смог почувствовать тварь – болотник все ж не человек, мозгов почти нету.

А вот для того, чтобы немедленно напасть, мозгов у твари хватило. И это казалось странным – болотники первыми обычно не нападали, а вот этот… видать, потому что чувствовал свою силу, наглее других оказался, увереннее… или добычу не хотел уступать.

Подскочив к бочкам, чудовищное существо взмахнуло когтистой перепончатой лапой, целя Ратибору в голову и устрашающе раскрыв усеянную мелкими острыми клыками пасть.

Ага, попал, как же! Не для того воинов башен тренировал покойный воевода Твердислав, чтоб их запросто рвали на куски какие-то там безмозглые болотные твари.

Уклоняясь, Рат тут же совершил выпад, стараясь достать вражину острием тесака. Не тут-то было! И передние лапы болотника оказались слишком уж длинными, да и тесак – не меч, все ж был коротковат, да и, честно говоря, неудобен… Эх, знать бы, так добрый пятницкий клинок шаму бы не оставил. Вот ведь дурень – помешал ему меч, видите ли. Сейчас бы как раз пригодился. В самую бы пору… достал бы!

Однако сокрушаться и бить себя ушами по щекам сейчас абсолютно не было времени – проклятый болотник его не давал. Нападал, гадина водяная, скалил похожую на капкан пасть, да все пытался ухватить перепончатой лапищей.

По ней и получил тесаком – от души. Завыл, отпрянув и едва не окатив Ратибору лицо зеленовато-бурой, дурно пахнущей кровью. Схватив бочку, в ярости метнул ее парню в голову, не попал, но тут же схватил другую, а за нею – и следующую… В узковатом трюме бочки гремели, как пушечные ядра, и Ратибор едва успевал уворачиваться, подобраться к разъяренному не на шутку болотнику у него теперь не осталось никакой возможности. И тот рано или поздно все ж достал бы его, просто бочками завалил бы, но…

Отпрыгнув в глубину трюма, Ратибор освободил проход к трапу и одновременно издал столь воинственный и громкий клич, что болотная тварь, вообще-то, не отличавшаяся особенной храбростью, аж присела… Присела, оглянулась… и, схватив в охапку недоеденный труп, метнулась на палубу – путь-то теперь был свободен.

– Ну и скатертью дорога, – ухмыльнулся Рат. – Барабан через плечо, ветер в широкую спину. Давно бы так.

Распахнутый наверху люк вновь накрыла тень… отпрянув в угол, юноша приготовил тесак…

– Ты жив, друг мой? Эй? – заглянув в трюм, громко поинтересовался Наг.

– Да жив, – убирая в ножны тесак, Ратибор нервно рассмеялся. – Повздорили тут кое с кем… по поводу пищи.

– И… кто это был? Я видел, как что-то такое большое проскочило по палубе в воду. Да там и осталось.

– Это… это атаман Иван Заруцкий, любовник Марины Мнишек, чьим именем башня названа, – подходя к трапу, пояснил воин, и озадаченный шам воспринял его слова на полном серьезе.