Я подергал решетки – ну хотя бы попытался. Они не шелохнулись. Необходим всплеск божественной силы, чтобы по-аполлоновски проложить себе путь на волю, но полагаться на свои силы я не мог – или придется поставить под удар весь план.

Кинув злобный взгляд на сэндвичи и газировку, издевательски брошенные нам, я потащился обратно к дивану, пытаясь представить, через что сейчас проходит Мэг.

Мне подумалось, что она сидит в роскошной комнате, похожей на эту, возможно, там нет решеток, но это, конечно же, камера заключения. За каждым ее шагом следят, каждый разговор подслушивают. Неудивительно, что в прошлом ей было больше по душе слоняться по закоулкам Адской кухни[30], охаживая хулиганов мешками с гнилыми овощами и принимая к себе в услужение бывших богов. Сейчас она не может туда сбежать. Рядом с ней нет ни меня, ни Лугусельвы. Она окружена со всех сторон и осталась совсем одна.

Я представлял себе, как работают уловки Нерона. Мне, богу-целителю, кое-что известно о психологии и ментальном здоровье, хотя, признаю, далеко не все хорошие практики я применял к себе – а стоило бы.

Спустив с цепи Зверя, Нерон теперь станет притворяться добреньким. Он постарается убедить Мэг, что она дома: пусть только позволит ему «помочь» ей – и будет прощена. Нерон был одновременно и злым, и добрым полицейским – образцовый манипулятор.

Мысль, что он станет утешать девочку, которой только что нанес травму, была мне отвратительна.

Однажды Мэг уже сбежала от Нерона. Чтобы нарушить его волю, требовалось больше силы и отваги, чем когда-либо было у каждого из известных мне богов. Но теперь… вновь ввергнутой в ту жестокую среду, которую Нерон почти все ее детство выдавал за нормальную, ей нужно быть еще сильней, чтобы не сломаться. Ей будет очень легко забыть, сколь многого она достигла.

«Помни о том, что важно», – раздавался у меня в голове голос Джейсона, но там же звучали слова Нерона: «Нельзя за такой краткий срок изменить нашу природу, которой не одна тысяча лет, разве не так?»

Я знал, что мои переживания о собственной слабости смешиваются с переживаниями о Мэг. Даже если мне каким-то образом удастся вернуться на Олимп, я не уверен, что смогу помнить о том важном, что узнал, пока был человеком. И поэтому я сомневался, что Мэг сумеет не поддаться токсичной среде бывшего дома.

Сходство между императорским двором Нерона и моей олимпийской семьей смущали меня все больше и больше. Только подумать, что боги – такие же манипуляторы и абьюзеры, как худший из римских императоров… Конечно же, это не может быть правдой.

Хотя постойте. Может. Тьфу. Ненавижу четкость. Предпочитаю накладывать на свою жизнь более мягкие фильтры Инстаграма: «Amaro» или «Perpetua».

– Мы выберемся отсюда. – Голос Лу вырвал меня из размышлений о моей несчастной судьбе. – А потом поможем Мэг.

Учитывая ее состояние, это довольно смелое заявление. Я понял, что она хочет меня подбодрить. Неправильно, что ей приходится… а еще более неправильно – что я так сильно нуждаюсь в ее поддержке.

Мне не пришло на ум ничего лучшего, чем сказать в ответ:

– Хочешь сэндвич?

Она посмотрела на блюдо:

– Да. С огурцом и сливочным сыром, если есть. Шеф-повару отлично такие удаются.

Я нашел то, что она просила. И задумался: может, в древности кочующие отряды кельтских воинов бросались в битву с сумками, набитыми сэндвичами с огурцами и сливочным сыром? Может, в этом и есть секрет их успеха?

Я дал ей откусить несколько раз, но ей это быстро надоело:

– Просто положи сэндвич мне на грудь. Я сама разберусь. Нужно же мне научиться.

Культями она стала подносить еду ко рту. Я понятия не имею, как ей удавалось делать это, не теряя сознания от боли, но уважаю ее решение. Мой сын Асклепий, бог медицины, часто журил меня за помощь тем, чьи возможности были ограниченны: «Можешь помочь им, если они попросят. Но дождись просьбы. Это их выбор, а не твой».

Богу трудно такое понять, примерно как дедлайны, но я дал Лу возможность самой разобраться с едой. И выбрал пару сэндвичей для себя: с ветчиной и сыром и с яйцом и листьями салата. В последний раз я ел очень давно. Аппетита не было, но если мы решили выбраться отсюда, то мне нужна энергия.

Энергия… и информация.

Я посмотрел на Лу:

– Ты говорила о микрофонах.

Сэндвич выпал из ее культей на колени. Едва заметно нахмурившись, она начала медленно, но верно собирать его заново.

– Имеешь в виду прослушку? А что?

– В этой камере есть такие?

Лу была в замешательстве:

– Хочешь знать, не прослушивает ли нас охрана? Не думаю. Если только они не установили микрофоны за последние сутки. Нерону плевать на то, о чем болтают пленники. Ему не нравится, когда люди ноют или жалуются – это позволено только ему.

Это очень в духе Нерона.

Мне хотелось обсудить с Лу планы: хотя бы для того, чтобы воодушевить ее, рассказать, что моя чудесная команда туннельщиков-троглодитов, возможно, уже подбирается к Нероновым Смывателям с греческим огнем, а значит, жертва Лу не совсем уж напрасна. И все же нужно быть осторожным со словами. Не стоит уповать на то, что нас не подслушивают. Мы уже и так слишком часто недооценивали Нерона.

– Кажется, император не знает… кое о чем другом, – сказал я.

Сэндвич Лу снова шлепнулся ей на колени.

– Хочешь сказать, кое-что другое все-таки происходит? Вам удалось это устроить?

Мне осталось только надеяться, что мы говорим об одном и том же «кое о чем другом». Лу велела нам организовать подземную диверсию, но по понятным причинам у меня не было возможности рассказать ей подробности о Нико, Уилле, Рейчел и троглодитах. (Кстати, хуже названия для музыкальной группы не придумаешь.)

– Надеюсь, – кивнул я. – Если все пошло по плану. – Я не стал добавлять «И если троглодиты не сожрали моих друзей за то, что мы привели в их поселение рыжих коров». – Но будем честны: пока все идет не по плану.

Лу снова подняла сэндвич – на этот раз более ловко.

– Не знаю, что ты думаешь, но как по мне, Нерон сейчас именно там, где я и планировала.

Я не мог не улыбнуться. О боги, эта галлийка… Сначала я ее недолюбливал и не доверял ей, а теперь готов ради нее подставиться под пулю. Я хотел, чтобы она была рядом, с руками или без, когда мы свергнем императора и спасем Мэг. А мы это сделаем, если я буду хоть чуточку таким же крутым, как Лу.

– Нерону стоит тебя опасаться, – согласился я. – Предположим, что кое-что другое происходит. И предположим, что мы сумеем выбраться отсюда и разобраться… хм… с другим кое-чем другим.