— Но ты говорил — власть!

— Убийца и так обладает всей властью, которой может обладать человек: он решает судьбы! Для него убийство — это пьеса мести, он ею наслаждается, не жалея ни времени, ни сил, ни средств. Если бы Фирсов инсценировал убийства сатанинской секты, то он не стал бы разыгрывать для жертв спектакли длиной в месяц! А жертв выбрал бы случайных.

— Но Маловичко он все-таки убил?

— Да, это он сделал.

— А откуда он знал, что церквях были тела?

— Из видеозаписей, которые присылал Свете убийца: там были и пытки, и поджоги. Он собрал эти записи в свою папочку NB, оттуда я их и скопировал для следственной группы. Если бы Фирсов был убийцей, зачем бы ему иметь на своем домашнем компьютере папку с видео из писем Свете? У него должны иметься полноценные записи всех его дел. Какой я дурак!

— Почему ты только сейчас понял, что З. А. подставлял Фирсова?

— Потому что Фирсов исчез. Убийца похитил его, спрятал где-то, собираясь выпустить после пожара. Тот не сможет предъявить алиби на время убийства и будет обвинен… Будь Фирсов убийцей, он не разыгрывал бы похищение, а обеспечил себе алиби. З. А. паникует. Он боится, что не сможет довести свой инквизиторский процесс до финала!

— То есть он не стал ждать двадцать второго декабря, потому что предполагает, что Фирсова посадят за убийство Маловичко, а он хочет, чтобы тот сидел за серийные убийства и поджоги, так?

Паша резко повернул руль направо, «Ока» съехала на узкую грунтовку, ведущую к дачному поселку.

— Фирсов — тоже жертва маньяка. Он тоже виноват перед убийцей. Черт! Почему я не догадался детально расспросить про ту Вальпургиеву ночь?!. Именно там все началось, а я это проворонил!

— Но кто же настоящий маньяк?

Паша открыл рот, чтобы ответить, но тут зазвонил его телефон.

— Да. Ага. Да, — поговорил сыщик и убрал аппарат. — Хвостов пришлет опергруппу на дачу. Но мы их ждать не будем!

«Ока» остановилась возле хлипкого заборчика, за ним виднелся старый покосившийся домишко.

— Неужели мы приехали раньше его? — удивился Седов, выскочив из машины. — Хотя нет… Он был тут. Вот примята трава — приезжала большая легковая машина. Уверен, он где-то спрятал машину, ведь…

— Для пыток ему надо несколько часов, — закончил за него священник.

Седов сразу же рванул за домик, на дачный участок. Отец Сергий огляделся, припоминая, что поблизости стоит заброшенная деревянная церквушка без имени. Когда-то он приезжал сюда в надежде разгадать, кто и когда выстроил ее, но церковь своих секретов так и не открыла.

Он пошел за сыщиком и увидел, что тот уже добежал до сарая, возле которого высилась здоровенная земляная куча. Пока отец Сергий спешил к нему, Пашка подергал дверь и с размаху двинул по ней ногой в ботинке на толстой подошве. Дверь распахнулась.

— Он же нас услышал!

— Не важно.

Сарай изнутри оказался просторнее, чем предполагалось.

— Новые деревянные полы! — заметил Пашка и стал кружить по доскам, глядя под ноги. — Вот оно!

Седов сдвинул большой деревянный ящик, наполненный землей. Священник, подскочив к нему, увидел люк без ручки. Протянул нож, прихваченный из бардачка «Оки». Паша подцепил крышку люка, поднял ее: темно и тихо. Снизу пахнуло землей. В этом запахе отчетливо ощущался железистый оттенок.

«Кровь!» — пришло на ум отцу Сергию.

Седов уже спрыгнул вниз. Гораздо более осторожный священник спустился по лестнице. Таинственного З. А. он уже не ожидал увидеть.

Подвал, как и ожидалось, оказался пыточной. Ужас пробрался к самому сердцу отца Сергия, когда он разглядел металлические предметы — орудия для причинения боли.

На полу лежал связанный человек с тканым мешком на голове. Седов склонился над ним, сдернул мешок.

— Иван Константинович!

Фирсов, выглядевший весьма жалко, сонно озирался.

— Так это ты убийца? — спросил он сыщика. — Похитил меня и подставляешь? Это из-за Светки? Я в курсе…

— Где Света?

— Дома! Освободите меня немедленно! Я всем покажу…

— Сережа, ты оставайся с ним, а я буду ее искать. Где же она может быть? Все церкви сейчас охраняются…

— Не все, — буркнул Фирсов. — Под Остюковкой старую церковь никто не охраняет…

— Ну конечно же! Светка мне рассказывала! Как добраться?

— Я знаю дорогу, — вызвался отец Сергий. — Как выберешься из дачного кооператива, сворачивай налево. Въедешь на гору — там и церковь!

Паша протянул священнику телефон.

— Звони в МЧС, скажи, что горит церковь в Остюковке!

Он мгновенно взлетел по ступенькам вверх и исчез.

Отец Сергий вызвал МЧС, особо предупредив оператора, что, скорее всего, поджог совершил тот самый маньяк, что сжигал церкви по всей области. И есть шанс выйти на след преступника, так что без милиции не обойтись. Кажется, ему удалось быть убедительным.

Священник обернулся к Фирсову:

— Так что с вами случилось?

— Я был в бане, ел… Потом вдруг что-то укололо меня. Вот сюда, в шею!.. Неужели он Светку убьет?

— Кто — он?

— Откуда мне знать?.. Но я вдруг кое-что понял, до чего прежде не доходил… Можно мне исповедоваться?

Эту исповедь отец Сергий запомнил навсегда.

— Гарик уже умер, значит, уже можно… — Фирсов сел на земляной пол, расставив ноги. — Это случилось в Вальпургиеву ночь десять лет назад. На шабаше ведьмы приносят жертву — животное или ребенка. Светка придумала, что на их шабаше жертвой будет Федя. Они разыграли на сцене ритуал жертвоприношения — будто бы зарезали дитя и пили его кровь. Пили они эту густую жижу из вишневого варенья — выглядело жутко! После своего выступления Светка оставила брата в гримерке, а мы с ней уединились в кабинете отца.

— Говори по делу!

— Строгий вы, батюшка! — удивился Фирсов. — Ладно… Светка до сих пор не знает, что с ее братом случилось, — после нашего свидания она искала его по всему корпусу, а я сразу пошел в гримерку — там мы водку припрятали. В гримерке были Гарик, Артур и Федя. Артур находился в беспамятстве — бредил после своего приступа, а Гарик застегивал штаны — и по его виду я все понял. Пацан находился в шоковом состоянии. (Отец Сергий так стиснул зубы, что заболели челюсти.) Я напоил его водкой с газировкой, он заснул. Потом вызвал такси, отвез их со Светкой домой. А утром они узнали, что их родители разбились на машине. Мальчишка пережил сразу два потрясения и заболел — истерики, температура, обмороки… Его положили в больницу. Он все забыл… я уверен! Потом Гарик стал меня донимать — боялся, что все всплывет, поэтому я уговорил родителей отправить Федю за границу.