– Мне так жаль, миледи, – прошептала Саксан.

– Тебе не о чем сожалеть, дитя, – заверила ее свекровь. – Правда. На твоем месте я бы вела себя так же. – Она слабо улыбнулась. – Нет, я бы упала в обморок и, возможно, потеряла бы ребенка от такого потрясения и страха. Мы можем только благодарить Бога за то, что ты скроена из более крепкого материала.

Леди Мери судорожно вздохнула и продолжала: – Я спряталась в моей комнате, чтобы остаться лицом к лицу с правдой. Хотя я и знала, что заставляю вас волноваться, у меня не было выбора. Мне требовалось побыть одной, не слышать никого, кроме внутреннего голоса. Пришло время столкнуться с моими страхами и заблуждениями, время погоревать об этом красивом темноглазом ребенке, которого я кормила своей грудью. Я мысленно оглянулась назад и вспомнила все, что говорили о Сэсиле, все, что я старалась представить себе как шалости озорного ребенка. Я думала о том, что ты сказала мне, Саксан, так как считаю тебя честной женщиной. О да, я знаю, что Ботолф тоже не лгал, но он никогда не сталкивался с Сэсилом лицом к лицу так, как ты, – ведь попытки убийства совершались другими людьми. Я содрогаюсь от ужаса, когда представляю Сэсила с кинжалом в руке. Никакие оправдания не могли больше изгнать этот образ – я знаю, что это был он.

Тогда мне довелось пройти через осознание своей вины. Нет, не возражайте, – остановила она Ботолфа и Саксан, пытавшихся протестовать. – Я чувствую, что это моя вина. Любая мать в ответе за зло, совершенное ее ребенком. Эта борьба была тяжелой, но я выиграла ее. Зло, которое представляет собой Сэсил, сотворено не мною. Возможно, Господь решил, что пора подвергнуть Лавингтонов испытанию.

Мне было очень плохо, когда появился Эдрик. При виде его моей первой мыслью было, что Сэсил и здесь приложил руку, поскольку из-за Сэсила я должна была отказаться от Эдрика. Я просила этого благородного человека забыть о своем долге или обо мне, потому что не смогла бы простить ему расправы над злодеем по имени Сэсил.

– Меня очень удивляет, что Элизабет впустила его, – заметил Ботолф.

– Да, Эдрик добился своего уговорами, а в его устах это мощное оружие. Даже Элизабет призналась, что открыла ему дверь, прежде чем сама поняла, что делает. С тем же он подъехал и ко мне. А меня держал в комнате стыд. Трудно встречаться с людьми, когда знаешь, что вела себя как дура и все так считают. Не отрицай, Ботолф, я знаю, что это так.

– Никто не хотел обидеть тебя, – заверил Ботолф.

Леди Мери кивнула:

– Знаю, но я видела, что, щадя мои чувства, ты не защищал себя, как мог бы или как был должен.

Эдрик убедил меня, что матери и даже отцы часто бывают слепы в отношении своих детей, что все это понимают и меня не осудят. Он говорил со мной очень твердо.

Ботолф уловил нежность в голосе матери, когда она заговорила об Эдрике, ив какой-то момент почувствовал ревность. Как она могла любить другого мужчину после его отца? Не слишком ли рано ее сердце покорено другим?

Но он отогнал эти мысли. Его мать нуждалась в любви – и не только в любви сына, но и мужа. Она не могла почерпнуть достаточно душевного тепла из одних только воспоминаний. Он был искренне счастлив за мать, рад, что в ее годы она будет окружена любовью доброго человека.

– Эдрик убедил меня в том, что я не должна прятаться, – продолжала леди Мери, – что мне ничего не надо делать и даже не обязательно разговаривать о Сэсиле. Мне просто надо принять все как есть. Так я и сделаю. Я знаю, что Сэсил должен быть остановлен, принимаю это как печальную необходимость. Для меня Сэсил мертв. Ребенка, которого я нянчила у груди, больше не существует, и мне остается только ждать, когда его тело принесут домой, чтобы похоронить. Я прошу только об этом.

– Обещаю, – поклялся Ботолф.

– Спасибо. Теперь я пойду и приведу себя в порядок. Нехорошо опаздывать на собственную свадьбу.

После того как леди Мери ушла, Саксан произнесла:

– Это все-таки очень тяжело для нее.

– Конечно, – согласился Ботолф. – Но она примирилась с действительностью, и тяжкий груз упал с моих плеч.

– Да, теперь твои руки развязаны, и тебе не надо бояться, что каждый удар, который ты наносишь своему врагу, – это удар и по твоей матери.

– Да, Сэсил – причина всей ее боли. Не я хотел этой борьбы, но я чувствую уколы совести. – Он вздохнул. – По большому счету я не хочу этого противостояния.

– Конечно, ты его не хочешь, но Сэсил вынуждает тебя пролить кровь брата, чтобы выжить. По-моему, это самое большое зло, которое он тебе причиняет.

После долгого молчания Саксан начала засыпать, но вдруг спросила:

– Ты в самом деле одобряешь брак между Эдриком и леди Мери?

– Да. Матери нужен муж. В этом ее счастье, а Эдрик – человек, который мне нравится и которого я уважаю. Уверен, что он будет беречь ее. – Ботолф улыбнулся, наблюдая, как дыхание Саксан становилось ровнее, по мере того как сон овладевал ею. – Матери нужно жить ради большего, чем только сын и его семья.

– Дядя сделает ее счастливой. Вот увидишь, – сквозь сон пробормотала Саксан.

– Я уже это вижу.

Саксан разбудил Ботолф. Еще не вполне проснувшись, она вылезла из постели готовиться к свадьбе леди Мери. Приняв ванну и одевшись с помощью Джейн, она почувствовала себя бодрее. Вскоре радостное ожидание предстоящего события начало передаваться и ей. К тому времени как Ботолф привел ее в маленькую церквушку, Саксан уже с нетерпением предвкушала торжество.

Сама свадебная церемония была короткой, но, на взгляд Саксан, очень красивой. Она смахнула слезы, выходя из церкви, и под руку с Ботолфом направилась в большой зал.

Заняв место во главе стола рядом с мужем, Саксан поняла по настроению гостей, что застолье будет долгим и веселым, и решила, что ей нужно следить за собой, не очень уставать и побыть с гостями как можно дольше.

Саксан улыбнулась своей сестре Тине, когда та села возле нее:

– Чудесно, что ты смогла приехать, Тина. Жаль, дети не могли приехать с тобой.

– Погода слишком неустойчивая в это время года, – ответила Тина. – Я не решилась взять их в такое долгое путешествие.

– Конечно. Знаешь, меня удивило, что приглашение приняли ты и Томас. Я была почти уверена, что приедет Тьюсдей. Она почти всегда выигрывает.

– Это правда, – подтвердила Тина, – но на этот раз у нее не было шансов выиграть.

– Почему?

– Я тайком утяжелила кости, и результат оказался в мою пользу.

Ботолф, которому надоело притворяться, что он не слушает их разговор, расхохотался. В каждом из Тоддов живет дух азарта. Несмотря на годы замужества и растущее число детей, азартный огонек все еще горел в красивых глазах Тины. Да, с такими родственниками его жизнь никогда не будет скучна.

– С вашей стороны очень любезно было взять Питни своим оруженосцем, милорд, – сказала Тина.