Едва это изменится, они тут же вспомнят, что ты женщина. Что ты противоестественна… Вот как они поступают. Вот как всегда поступают такие мужчины.

– Как мне это остановить? – Я больше не хочу делать то, что замыслила Белорукая. Я просто хочу выжить. Слава, почет – это все для других. – Скажите, как мне все прекратить.

– Никак. – Взгляд кармоко убийственно серьезен, в нем не остается ни капли веселья. – Ты продолжишь обучение, овладеешь силой, разовьешь ее до такой мощи, что уже никто не сможет встать у тебя на пути. У нас на пути.

– Белорукая… – лепечу в ужасе.

Теперь я понимаю, что речь идет не про полк алаки, даже не про армию. А про кое-что иное, более роковое. Восстание… Вот что она имеет в виду, когда говорит о том, чтобы собрать мощь, чтобы она стала сильнее мужчин, которые ею помыкают. Включая самого императора Отеры.

Для нее все это игра – осознание этого встает в горле комом. Игра на смерть, которую ведут богатые и могущественные. А я лишь пешка, которую кармоко поставила на свое поле. Как и все помощницы и матроны, снующие туда-сюда по Варту-Бера.

– Белорукая, я…

Она прикладывает к моим губам закованный в железную перчатку палец. В глазах кармоко блестит нечто такое, что я пока не способна постичь. Она подается ближе.

– Таких, как ты, Дека, больше нет. Знай это. Никогда не было и не будет.

Я разеваю рот, впитывая ее слова кожей, а Белорукая все предостерегает:

– Скрывай перемены от джату. Будь осторожна, Дека. И всегда держи питомца при себе.

В страхе я опускаю взгляд на Иксу. Так что же, и он часть ее плана? Все мои подозрения о том, как я его нашла… может, они и правда верны. Икса моргает, не понимая, что происходит.

– Я объяснила другим кармоко и джату, что это новый вид, который я развожу втайне. На данный момент это их успокоит. В конце концов, я – добытчица чудовищ. Тут ты оказалась не права, Дека. Я не пложу чудовищ для императора, я их нахожу. Тех, кого империя считает нечистыми, неугодными, опасными…

Внутри меня вздымается волна ужаса.

– Кто же такой Икса?

Она знает. Она все знает. И все утаивает.

– Перевертыш, – говорит Белорукая. – Этого тебе пока достаточно.

Мысли мчатся по кругу, одна страшней другой. То, что она сказала про джату, про Иксу…

– Почему вы такая скрытная? – молю я. – Почему не отвечаете на мои вопросы?

– Потому что ты не поймешь ответов – по крайней мере, пока, такая, какая ты сейчас. Вот все, что тебе нужно знать: ты не противоестественна, или какое там еще жуткое предположение крутится у тебя в голове. Как и твой питомец, если уж на то пошло. Оставайтесь рядом и не привлекайте внимания до конца похода. Мы почти у цели. Тебе просто нужно продержаться до момента, когда наша империя освободится от этих чудовищ. Тогда я все расскажу, объясню, для чего все это было. Ты меня поняла?

Я растерянно киваю:

– Понимаю.

Меня охватывает отчаяние. А я ведь только начала думать, что могу доверять Белорукой. Теперь я вижу, что она такая же, как другие. Даже хуже. Паучиха среди липких нитей, которые я понятия не имею, как соединить. Икса, ндоли, мой дар – все это она взрастила, чтобы устроить восстание.

Но чье? И зачем?

До момента, когда наша империя освободится от этих чудовищ… кого она имела в виду? Смертовизгов… или мужчин, которые посылают нас с ними сражаться? Последствия приводят меня в ужас, и я быстро загоняю эту мысль в самые глубины разума.

Я всего лишь солдат, напоминаю себе. Подобные вещи выше моего понимания.

Белорукая кивает и отворачивается к городу.

– Какой прекрасный вид, – произносит она.

И я понимаю, что разговор окончен.

Я ухожу, дрожа, все еще не понимая, что произошло. Я знаю одно: мне следует опасаться планов Белорукой, иначе я рискую столкнуться с чем-то куда опасней смертовизгов.

С самой Отеранской империей.

27

– Я называю их адской броней, – объявляет кармоко Кальдерис, поднимая золотой шлем.

Мы выстроились перед статуей императора Гизо и наблюдаем за триумфальным выступлением кармоко, кульминацией долгих месяцев кропотливого труда. С тех самых пор, как в Варту-Бера в прошлом году появились послушницы, кармоко Кальдерис денно и нощно работала, совершенствуя способ изготовления доспеха из проклятого золота. Наконец, усилия принесли плоды: броня не страшилась когтей смертовизгов, оставалась приятно прохладной даже под самыми жаркими лучами солнца и была достаточно легкой для бега.

– Мы в корне изменили процесс, это революция, – не может нахвалиться кармоко Кальдерис.

– Она в корне что-то изменила, угу, – насмешливо фыркает Аша под нос.

Она только что вернулась из вылазки, вся еще перепачкана грязью. И тем не менее она полна энтузиазма. Ее отряд выполнил норму. Да, три девчонки еще не отошли от золоченого сна, и да, одна потеряла глаз, но этим утром ни с кого не спускают шкуру – великая победа, если учесть, насколько тяжелее стали вылазки за последние недели.

Смертовизги как будто чуют, что мы собираемся напасть на первогнездо, а потом начали полномасштабную атаку. Они хотят убить как можно больше нас, прямо как мы хотим убить как можно больше их.

Если все так плохо сейчас, то даже не представляю, каково будет во время похода, когда на поле боя их окажутся сотни тысяч.

– Она сама р-р-революция, – продолжает хихикать Аша.

– Тише ты, – шипит Бритта.

Я снова поворачиваюсь к кармоко Кальдерис, которая выдает указания, как получить доспехи. Я должна быть предельно внимательна. После того ужасного разговора с Белорукой я полна решимости заполучить лучшую броню. Самодельные шлемы, которые мы используем в последнее время, едва прикрывают голову; а те, в которых мы проезжаем по городу, слишком громоздки для охоты.

Я хочу получить броню, которая закроет все лицо и тело. Не знаю, загрубеет ли моя кожа снова, но если такое произойдет, никто не должен увидеть этого – особенно Кейта. От одной мысли, что он станет свидетелем такого зрелища, меня пробирает дрожь ужаса. Я так не хочу, чтобы он увидел меня чудовищем во плоти.

Когда следующим утром кармоко Кальдерис открывает кузницу, мы все уже стоим перед дверью – я, Бритта, Белкалис, Аша и Адвапа. Многие месяцы жестоких боев и охоты избавили меня от страха истечь кровью, и потому я первая в очереди. Кроме того, кармоко сказала, что каждый доспех можно выполнить с учетом личных пожеланий, и я с нетерпением жду, когда узнаю, какие варианты кармоко предложит.

Завидев меня, кармоко Кальдерис довольно скалится.

– О, Дека, ты как раз вовремя! – радостно восклицает она, потирая ладони. – Проходи.

Когда я шагаю внутрь, она многозначительно смотрит на Иксу, свернувшегося у меня на плечах.

– Существо оставь снаружи. Шерсть в процессе работы нам не нужна.

Икса растерянно мигает на меня черными глазами.

«Де… ка?»

Кажется, в последнее время он все больше и больше понимает, что говорят люди, хотя по-прежнему не может произнести ничего, кроме моего имени. Интересно, научится ли когда-нибудь. Я спросила бы Белорукую, но теперь слишком уж опасаюсь того, как она всеми вокруг себя манипулирует.

«Да, – отвечаю я Иксе. – Тебе нужно уйти».

Раздраженно пофыркивая, он послушно выходит наружу. А я углубляюсь в кузницу и распахиваю глаза в изумлении, отмечая, как она изменилась. К потолку крепятся металлические изгибы труб, и все они уходят в гигантские чаны, подвешенные над огнем, который постоянно поддерживают мокрые от пота послушницы.

Кармоко Кальдерис радостно указывает на большое деревянное кресло посреди кузницы.

– Давай-ка присаживайся. Приступим? – И кармоко поднимает клинок.

Я глубоко вздыхаю, глядя на его сверкающую кромку.

– Я готова, – киваю я, занимая кресло.

Мне нужно сделать доспех.

* * *

Для холодного сезона выдается очень жаркий день. Мы с Белкалис, Бриттой и Адвапой затаились на обрыве