А главное — Гот, описывающий в воздухе тесные круги, прощупывает его, огромного грифа, звуковым лучом.

— Мы теряем время! — услышал Шейд гневный голос старого каннибала. — Продолжай жертвоприношение, иначе мы не успеем!

Шейд опустился ниже, стараясь отогнать каннибалов от жертвенного камня. Вся пещера наполнилась хлопаньем крыльев: летучие мыши — и северные, и каннибалы — в страхе смешались.

«Летите, — крикнул Шейд мысленно. — Все летите прочь! Чинук, мама, отец!»

— Это фальшивка! Всего лишь звуковая иллюзия!

Разъяренный рев прогремел в пещере, и Шейд тотчас узнал голос Гота.

— Это не гриф! Среди нас ловкий обманщик! Стража, оставайтесь на местах, держите пленников!

Где же Гот? Шейд с беспокойством оглянулся по сторонам, стараясь отыскать его, и изображение грифа стало распадаться — левое крыло начало таять в воздухе, когти рассыпались.

Гот ринулся сверху, целясь в шею грифа, и пролетел прямо сквозь рассеивающиеся серебристые капельки звука.

— Вы видите!? — взревел он. — Там ничего нет! Шейд чувствовал, что иллюзия рассеивается, и силился восстановить ее, но было слишком поздно. Гот проткнул изображение когтями, и теперь тщательно построенный звуковой образ распадался. Гриф взорвался, превратившись в звуковую пыль, похожую на капельки ртути.

Несколько секунд каннибалы оторопело смотрели на невиданное явление, и этого было достаточно, чтобы Шейд взлетел и вцепился в потолок — он снова был маленьким и страстно желал стать еще меньше. Зато теперь он снова обрел эхо-зрение и видел, что творится в пещере.

Его сердце замерло. На камне и вокруг него стражники крепко держали северных летучих мышей. Он увидел, как старый каннибал с согнутой спиной встал над своей жертвой и вонзил в нее когти и зубы. Когда он поднял голову, Шейд увидел в его зубах трепещущее сердце. Старик переступил через бездыханное тело и направился к следующей жертве.

Он уже приготовился снова нанести смертельный удар, когда его сбил с ног какой-то сереброкрыл. И тут Шейд узнал Измаила, который теперь сражался с одним из стражников, державших жертву.

— Лети! — кричал Измаил. — Лети, брат! Брат Измаила вырвался и взлетел — все выше и выше. Измаил попытался догнать его, но не успел — старый каннибал схватил его за хвост. Одним страшным ударом он распорол ему грудь, и Измаил тут же умер.

Шейд похолодел от ужаса; казалось, когти вцепились в его собственное сердце. Он вдруг понял, что плачет.

Он заставил себя успокоиться и отвел глаза от тела Измаила. Но, увидев тех, кто лежал рядом, чуть не вскрикнул. Это были Чинук и его мать, оба на камне, оба в числе приносимых в жертву. Не пройдет и минуты, как их убьют.

Шейд посмотрел вверх и увидел Гота, который спускался вниз, готовый снова проливать кровь.

Шейд сорвался со своего места и ринулся за ним, в полете создавая себе новый образ — на этот раз более простой, более знакомый, который подошел ему, как вторая кожа.

Он стал Готом.

Марина быстро продвигалась вниз по туннелю и наконец догнала генерала Кортеса.

— Шейд отправился в верхнюю пещеру! Мы не можем оставить его!

— Он сам так решил. А мы хотим выжить!

— Вы не можете так поступить! — крикнула Марина. — Они забрали и его мать! Шейд помог вам вернуть сына! Без него вы бы этого не сделали!

Она отвернулась от крысиного генерала и принялась яростно царапать кровлю туннеля. Пыль смешивалась со слезами, которые текли из ее глаз. Она не понимала, что делает, она знала только, что должна выбраться на поверхность, добраться до вершины этой проклятой пирамиды, куда ее друзей утащили, чтобы убить.

Вдруг она почувствовала, как чья-то лапа легла ей на плечо и решительно оттащила от кровли туннеля.

— Ты обрушишь проход, — с несвойственной ему мягкостью произнес Кортес.

Марина вырвалась и опять бросилась к кровле. Кортес снова оттащил ее, а она сопротивлялась и кричала. Словно сквозь туман она увидела, что Кортес сделал знак двум проходчикам, и они начали быстро рыть проход.

— Успокойся. Мы возвращаемся, — сказал Кортес.

Шейд опустился на камень раньше Гота и вызывающе дерзко расправил крылья. Когда Гот увидел своего двойника, на его морде отразилось замешательство. Челюсти его раскрылись, но он не мог произнести ни звука.

— Самозванец! — подражая низкому голосу Гота, вскричал Шейд. — Стража, хватайте этого обманщика, время уходит!

— Нет! — прошипел Гот. — Это ты обманщик!

— Нет! — взревел Шейд что было силы, и Гот от неожиданности попятился. — Вы видите мою силу, как вы можете сомневаться во мне? — Шейд оглядел застывшую в оцепенении стражу. — Я Король!

Удивление на лице Гота сменилось безумной яростью.

— Это ты… — прошипел он. — Шейд!

— Стража! — крикнул Шейд. — Хватайте его, и пусть он будет следующей жертвой!

Четыре каннибала взмыли в воздух, выставив вперед когти, чтобы схватить своего короля. Но, прежде чем они приблизились к нему, Гот ринулся на Шейда. Шейд ждал этого и взмыл вверх, увлекая Гота все выше по узкой спирали.

Он понимал, что для Гота разрушить иллюзию — только вопрос времени. Но с каждой секундой общего замешательства у пленников становилось больше шансов бежать — и все меньше времени оставалось до конца полного затмения.

С того момента, как тьма поглотила солнце, сознание Воксзаго превратилось в часы, которые отсчитывали секунды до конца затмения: четыреста пятьдесят секунд… четыреста двадцать пять…

До того, как иллюзорный гриф распугал стражу, они успели принести только восемь жертв. А теперь над камнем кружились два Гота, а стражники замерли вокруг, стараясь угадать, кто же их настоящий король, и ни один не решался принять чью-то сторону.

Время, время, секунды уходят, им уже не успеть!

В пещере царило смятение.

Воксзаго понимал: теперь они не смогут принести в жертву Зотцу сотню сердец. Время упущено. Многие пленники сбежали; он видел, как они улетают, пока презренные стражники съежились от страха. В пещере царило смятение.

Воксзаго всегда знал, что Гот никогда не был истинным слугой Зотца. Гот ничего не понимал; он был тщеславен, самонадеян и недостоин звания короля.

Гот провалил все дело.

Теперь пришло его время. Он уже стар, при его жизни больше не будет затмения — до него больше трехсот лет. Если Воксзаго хочет увидеть, как Зотц царствует на земле и под землей, он должен действовать.

Он знал, что должен делать.

В центре камня лежит металлический диск. С той минуты, как Воксзаго увидел его, ему стало ясно, для чего он предназначен. Жертвоприношение будет совершено с помощью этого диска.

Если они принесут в жертву себя, это будет самым лучшим подарком Зотцу. Что может быть более угодно ему, чем то, что они отдадут собственные жизни, самое драгоценное свое достояние, чтобы наделить его силой и властью? За это они получат тысячекратное воздаяние в Подземном Царстве.