кто первым вскроет письмо или будет контактировать с ним на протяжение часа после этого. Получается, что все посвященные в операцию по моему устранению не уйдут безнаказанными и спустя час после заражения будут покараны "обезьяньим недугом".

На случай же того, если Бороды не окажется в перечне этих лиц, проще говоря, если кураторы операции — всего лишь какие-нибудь мелкие сошки и напрямую перед заказчиком не отчитываются, то на такой случай мною была предусмотрена и вторая зараза. Уже избирательного действия, но и невероятной заразности, пусть и без последствий для непричастных. Другими словами, носителем инфекции будут все, когда-либо контактировавшие с упомянутым письмом, даже час спустя после вскрытия, ну а затем и пересекавшиеся с ними. Таким образом, возмездие однажды достигнет цели, так как все инфицированные будут воздушно-капельным путем распространять вокруг себя эту жуть, которая способна посоперничать в заразности с ветрянкой. Ну а как только она попадет в организм Бороды, то не погибнет там без последствий для носителя через пять суток оставив пожизненный иммунитет, как это случится у всех прочих, а начнет действовать по варианту «обезьяний грипп».

А уж действие там за гранью добра и зла. Угнетение мозговой активности до состояния агрессивного слабоумия на фоне перманентного гормонального шторма. Жертва по сути превращается в животное, основным инстинктом которого становится удовлетворение половых потребностей, которые никак не удовлетворяются. Точнее все ресурсы организма идут на поддержание лебидо. Можно не есть не спать, но сну-сну никак нельзя не делать. Регулярно!

Правда, это и не означает, что Борода и его соучастники вовсе перестанут есть и угаснут за пару дней. Нет, всего лишь не будут заботиться о завтрашнем дне, так сказать, ну там: добывать пищу впрок, налаживать быт или еще как-то самовыражаться. Организуй им уход, и они еще много лет будут радовать посетителей зоопарка занятными брачными играми.

Всё это стало возможно, к слову, по сущей случайности. Не пригласи меня тогда в свою каюту пошалить, ах какая женщина, черноволосая наставница Клено, и мой глаз не зацепился бы за лукаво отложенный той перед утехами медальончик с портретом Бороды, что возбудило моё любопытство и притушило влечение к дамочке. Поэтому, вместо прекрасно проведенного со знойной женщиной времени, я всю ту ночь, последнюю перед прибытием Журавля в Белокаменск — сначала допрашивал Клено и выяснял об их взаимоотношениях с Бородой, а потом и готовил «привет» старому уроду, чтоб передать его вместе с ней. Предварительно, разумеется, устроив кратковременную амнезию и усыпив тётю, чтоб обеспечить сладкие сны под веселыми гормонами, отчего поутру она была как после жаркой бессонной ночи, ну а я — не как, а именно что после бессонной ночи, то есть с мешками под глазами.

Правда, недолго, я ж маг Жизни(выпендрёжно) всё-таки.

Так вот, той ночью мне удалось найти, даже не хочу вспоминать на каком элементе одежды, зачем-то хранимом дамочкой, седую волосину, похоже, вовсе не из бороды Бороды. Ну и, соответственно, получить так нужный мне образец генетического материала цели. Используя который, я и создал ту опасную лишь конкретному человеку «чесотку», коей и заразил Клено. Желая в итоге проучить, как я считал тогда, всего лишь ректора, готового продавать своих студентов.

Эх, кто ж знал, что всё так далеко зайдет? Вирона, Вирона...

Как можно понять, генетический материал и наработки по «чесотке» я использовал и этой ночью при создании, уже с помощью гораздо более могучего Биоконструирования, столь сложной целевой и условной инфекции. В итоге получив не менее высокоточное, но на этот раз намного большего радиуса и разрушительной силы оружие, образно говоря, нежели та, практически безобидная чепуха, которую кое-как я тогда, корячась и изворачиваясь, но слепил-таки прямо в организме Клено при помощи незаточенного под такое Исцеления.

В общем, отправленный Бороде теперь уже приговор — должен сработать как надо!

И да, я прекрасно осознаю силу высшего заклинания Биоконструирование и понимаю какого рода инструмент мне достался, ведь пожелай я — вполне смогу стать причиной апокалипсиса и жуткого мора, который обезлюдит, а то и вовсе лишит жизни конкретную планету. Пипец как жутко от осознания. Но я не импульсивная истеричка и не злодейский-злодей, поэтому не сказать что особо рефлексирую на сей счет. Всего лишь отношусь с серьезностью и ответственностью к своим нынешним возможностям.

— Ладно, с этим пока разобрались, — вернула меня из затянувшейся задумчивости Ровская. — Что с Торпс? Она — какая-то сама не своя, а Крольц — так и вовсе замкнулась в себе и постоянно сбегает куда-то.

Вот же ж... ничего от этих баб не утаишь. Внимательные они, понимаешь, сердцем всё чувствуют, Валидол им в рот. Или... Хм(озадаченно), или у «искренней» Вироны за моей спиной были шуры-муры с тихоней Лузин? Совет им да любовь, как говорится, но зачем скрывать? Пришла бы да сказала, я ж не влюбленный в неё был. Хм(раздражённо), или как говорится: и рыбку съесть и на...

Хотя тороплюсь, как всегда, с выводами. Может и не было ничего, а Крольц... просто съела чего-то не того. Хрен с ним, позже разберемся.

— Торпс — теперь не та. Она... — начал было я, подбирая слова, осторожно вводить в курс дела Ровскую, но одумался и всё же решил переспросить. — Ты точно хочешь обременять себя этими знаниями, Лири? Ты взяла под роспись «В.Торпс — 1 шт» и вернешь столько же, поэтому не забивай себе голову ненужными, а то и опасными подробностями. Меньше знаешь — крепче и, что самое главное, дольше спишь.

— Я поняла тебя, — поправив свою серебристую маску на лице, очень серьезно ответила медноволосая давно уж не девочка, внимательно всматриваясь в мои глаза. — Как считаешь нужным, так и поступим. Я всегда буду с тобой, лю... Герд.

Ага-ага, старая я лицемерная сволочь, ну не верю я никому, что тут поделать!

Распрощавшись с Лирон, я вернулся на свое место между красотками помоложе и, украдкой расправив только сейчас обнаруженную ямку ближе к центру своего «оттиска» на песке, с беззаботным видом улегся(вздохнув)... вновь на живот, принявшись старательно не думать о прелестях Вижон. Со временем, правда, всё же полностью уйдя в прерванные ещё при ее появлении на пляже раздумья.

Может показаться странным, что вместо того, чтобы, как и собирался, корпеть над планером или еще какой другой «темой», я тут придаюсь «ничегонеделанию», грея пузо на речке. Эм, в смысле задницу. Но это вовсе не от отсутствия дел, а потому что в ходе работ с планером я столкнулся с рядом