Следующий день, 12 января, казался еще более мирным и спокойным. Война нервов достигла своего апогея. Раус впоследствии писал: «Наши наблюдатели не заметили никаких признаков, которые позволили бы определить день начала наступления Красной Армии. С другой стороны, данные радиоперехвата и сообщения ночных самолетов-разведчиков не оставляли сомнений, что большие колонны русских войск движутся к пунктам сосредоточения, артиллерийские батареи заняли свои позиции, а танковые части выдвинуты на исходные рубежи. Поэтому я решил 12 января в 20.00 передать кодовый приказ «Зимнее солнцестояние», согласно которому начиналось отступление. Эвакуация первых двух линий прошла тихо, и наши войска заняли боевые позиции. Через 3 часа генерал Мауцки (командир XXVI корпуса) сообщил мне, что передвижение закончено, он находится на новом командном пункте и система связи работает нормально»[91]. Информация о готовящемся наступлении и времени его начала поступила также от нескольких перебежчиков с советской стороны. Трудно сказать, что двигало этими людьми в январе 1945 г., когда они двигались в сторону немецких окопов, но такие случаи действительно были.

Танки Т-34-85 на улице одного из городов Восточной Пруссии.

Будучи практически уверенными в близком начале советского наступления, немцы также провели артиллерийскую контрподготовку. Это был один из немногих случаев контрподготовки за всю войну. Раус вспоминал: «Я немедленно отдал приказ артиллерии 3-й танковой армии в 05.30 открыть огонь, сосредоточив его на двух главных районах сбора советской пехоты». Советские источники подтверждают это событие. Командующий 11-й гвардейской армии К.Н. Галицкий вспоминал: «Слышу нарастающий гул частой артиллерийской стрельбы и грохот близких разрывов. Поглядел на циферблат – четвертый час. Неужели упредили?! Некоторые снаряды рвутся совсем близко. Это угадывается не только по звукам, но и по багровым вспышкам на серых волнах тумана»[92]. По оценке Галицкого, «в результате упреждающего огневого удара немцев части 72-го стрелкового корпуса 5-й армии понесли некоторые потери в районе Шилленингкена, Швиргаллена».

Опыт войны отслеживался по обе стороны фронта. Советское командование знало о возможном уходе немцев из передовых позиций. Поэтому наступлению первых эшелонов стрелковых корпусов 39-й и 5-й армий предшествовали действия передовых батальонов. Боем передовых батальонов, начавшимся в 6.00 утра 13 января, удалось установить, что первую траншею занимают лишь незначительные силы противника, а основные его силы отведены во вторую и третью траншеи. Эти сведения дали возможность внести некоторые поправки в план артиллерийской подготовки.

В 11.00 после проведенной артиллерийской подготовки пехота и танки ударной группировки фронта перешли в наступление. Сразу же стало понятно, что артиллерия не решила ход боя. Значительная часть огневых средств противника осталась неподавленной. Их приходилось выбивать средствами наступающей пехоты. Поэтому наступление ударной группировки фронта в первый день операции развивалось крайне медленно. К исходу дня войска 39-й и 5-й армий овладели лишь второй и частично третьей траншеями, вклинившись в оборону противника на 2–3 км. Более успешно развивалось наступление в полосе 28-й армии. Войска генерала Лучинского к исходу дня продвинулись до 7 км, причем только 54-я гвардейская стрелковая дивизия прорвала главную полосу обороны, хотя и она задачу дня не выполнила. В первый день наступления ни одно соединение ударной группировки фронта не выполнило задач, заложенных в план операции.

В позиционных боях причины неудачи чаще всего скрываются на тактическом уровне, в плоскости действий малых подразделений. В связи с этим небезынтересно рассмотреть события первого дня боев, спустившись на тактический уровень. 144-я стрелковая дивизия 5-й армии получила участок прорыва шириной 2 км. Глубина задачи дня для дивизии была вшестеро больше – 12 км. Общая численность личного состава дивизии на 13 января составляла 6545 человек. Дивизии были приданы 81-й отдельный тяжелый танковый полк (16 танков ИС) и 953-й самоходно-артиллерийский полк (15 СУ-76). Также дивизии была придана рота танков-тральщиков. Средняя плотность артиллерии на участках прорыва достигала 225 орудий и минометов и 18 танков НПП на 1 км фронта.

Наступление дивизии началось утром 13 января. После артиллерийской подготовки, продолжавшейся 1 час 40 минут, 81-й танковый и 953-й самоходно-артиллерийский полки начали движение с исходных позиций в атаку. С подходом танков и самоходок к передовым траншеям 612-й и 449-й стрелковые полки дивизии перешли в наступление. 785-й стрелковый полк находился во втором эшелоне.

В 11.00 батальоны первого эшелона с ходу ворвались в первую траншею. Продвигаясь вперед, части дивизии вышли ко второй траншее. Она была прикрыта с фронта проволочными заграждениями на низких стальных кольях, противотанковыми и противопехотными минными полями. Здесь они встретили организованное сопротивление пехоты противника, а также сильный артиллерийский и минометный огонь. Наступление дивизии было задержано. В ходе боя было установлено, что противник в первой траншее имеет только прикрытие (до 1/3 сил), а главные силы в ночь на 13 января он отвел во вторую траншею. При этом оказалось, что во время артиллерийской подготовки живая сила и огневые средства во второй траншее были подавлены недостаточно.

Раус писал об этих событиях: «Только в 10.00 (берлинского времени) передовые вражеские подразделения подошли к главной боевой позиции. На них обрушились все орудия генерала Матцки, а также бригада «Небельверферов», и русская пехота залегла». Строго говоря, «залегла» продолжалось недолго. Командир 144-й дивизии доложил обстановку командиру корпуса и просил его огнем корпусной артиллерийской группы подавить артиллерию противника в полосе и на флангах дивизии. Артиллерии было также приказано обрушить свою мощь на огневые точки врага во второй траншее и ближайшей глубине. После артиллерийской обработки огневых точек противника на встреченных позициях противника полки первого эшелона возобновили наступление и ворвались во вторую траншею. Вскоре натиску пехоты поддалась третья траншея. Однако далее артиллерии пришлось менять позиции и к 17.00 продвижение вперед приостановилось. Полки первого эшелона 144-й дивизии, подготовив атаку в ограниченное время, после 15-минутной артиллерийской подготовки атаковали вторую позицию противника. Однако успеха они уже не имели, отошли в исходное положение и начали закрепляться, ведя огневой бой и разведку противника.

В течение дня 144-й дивизии удалось продвинуться в глубину лишь на 3 км. Причина невыполнения поставленных задач была проста. Разведке не удалось вскрыть отвод основных сил противника с первой траншеи, в результате чего главные усилия артиллерии были сосредоточены на первой траншее. Комиссия штаба 5-й армии, производившая проверку эффективности артиллерийского и минометного огня в период артиллерийской подготовки, установила: наибольшему огневому воздействию подвергалась первая траншея противника. Так, прямые попадания в первой траншее приходились через 50–70 м, а во второй траншее отмечались как исключение – из 14 целей, подлежавших разрушению (наблюдательные пункты, блиндажи и т. д.), только четыре имели по одному прямому попаданию.