И чем больше я выпиваю вина, тем больше хожу на танцпол. Музыка манит, я не могу сидеть на месте. Хочу танцевать, хочу двигаться. И чем дальше, тем смелее.

После очередного танца в толпе, пошла дамскую комнату, очень уж приспичило.

Прошла по коридорам, возле каких-то темных помещений за стеклянными дверями. Видно ещё залы или кабинеты, кто его знает. Вошла в уборную. Сделала дела, помыла руки. Просушила. Глянула на свое лицо в зеркале. Нужно припудрить, появился блеск на лбу. Промокнула салфеткой. Прижала салфетку под глазами, возле губ, у подбородка. Махнула салфеткой у лица пару раз. Жарковато что-то.

Дверь открылась. Я глянула на вошедших девушек. Вежливо улыбнулась.

Они тоже из гостей. Вошли, встали у окна, копошиться в сумочках. Достают пудры помады.

— Ты видела, как этот высокий на меня смотрел? Кажется, Сева его зовут. Он друг Эдика? Или с работы? Не знаешь? — говорит одна другой.

— Да, супер красавчик. Сегодня он мой, — отвечает другая.

— Нет, подожди, ты говорила чёрненький твой, а теперь на этого переключилась.

— Но я его уже выбрала

— Когда это ты сказала, только что? А я ещё там, когда с ним танцевала, решила.

Я обернулась. Смешно было слушать, как они обсуждают моего бывшего.

— Девочки не ссоритесь, он женат и у него двое детей. А кольцо он всегда снимает, чтобы клевали такие молоденькие, красивые девчонки.

Они переглянулись. Потом снова на меня.

— А ты откуда знаешь?

— Он меня тоже пытался обмануть, но я вовремя все узнала.

— Вот гад. А я повелась, — разочарованно скривилась блондинка.

— Нормально, — подтвердила другая.

И я довольная пошла из уборной.

Делаю несколько шагов, вдруг одна из темных дверей открывается и чья-то сильная, уверенная рука хватает за запястье и меня втягивают в темноту.

Не успела я охнуть и испугаться, ладонь легла на мой рот, перекрывая любой звук который мог бы сорваться с губ.

В темноте пытаюсь рассмотреть. На секунду мелькнуло — Селим, но тут же заглушилось, при виде профиля Севы.

— Тихо, — прошипел он и я почувствовала запах алкоголя.

Он явно пил что-то покрепче, чем пила я.

Сначала все, что я могла это тихо стоять. Но когда руки его нахально полезли по моему телу, я сильно дернулась.

— Эля, детка как я скучал по твоему шикарному телу. Боже, какой я был дурак, что отдал мою крошку какому-то уроду. Но мы все исправим. Правда? Сейчас возьмём и исправим. Поцелуй меня малышка.

— Прекрати, — прошипела я в ответ и уперлась ладонями в его грудь.

— Нет, ты сама хочешь, чтобы я продолжал.

— Пошл вон, — я толкнула его, но он только с новой силой навалился, ещё более яростно придавил к стене.

— Заткнись мы просто трахнемся. Ничего страшного, просто раздвинь ноги, я все сделаю сам.

Он сдавил меня, перекрыл движения рук и потянул вверх платье.

Я не верила и все ещё думала, что все это шутка. Но когда почувствовала его ладонь у себя в трусах, тогда наконец поняла, что сейчас произойдет.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Убери свои поганые руки, — говорю, пока ещё не криком, а так, чтобы дать понять, ещё немного и буду кричать

— С каких пор они стали для тебя погаными? — голос мерзкий до неузнаваемости.

— С тех пор как мы расстались, — прошипела в его лицо.

В ответ противный смех.

— А у него руки не поганые? Они ласковые?

При этих словах он сильнее придавил меня к стене, всем своим желающим секса телом. Жгучее дыхание обожгло шею, а руки его совсем потеряли границы дозволенного.

Я взбрыкнула, попробовала высвободиться. Все мое естество протестовало. Выкручивалось. Отторгало.

Но я всё ещё медлила. Ещё жалела и ждала. Сейчас мы разберемся, выясним и разойдемся каждый в свою сторону. Реакция ещё не наступила.

— Сева отпусти, ты пугаешь меня. Не делай глупостей, — надеюсь, прежде чем начну звать на помощь, может ещё удастся уговорить.

Но слова мои и уговоры видно совсем не достигают тех участков его мозга, где должно родиться слово — стоп. Отталкивания моих рук не действуют. Сева нависает всё сильнее, укрывает своими плечами, лапает и хватает за ягодицы.

В желании выбраться не чувствую ничего кроме отвращения.

— Отстань, убирайся! — уже почти кричу и внезапно понимаю, что меня никто не слышит.

Там шум и музыка. Никому нет дела до того, что происходит сейчас в одном из темных кабинетов.

А Сева, когда-то любимый мной Сева, прямо сейчас, в этой комнате, сделает то же самое, что когда-то сделал Селим.

И тут меня просто выкрутило. Не знаю, почему меня так не выкручивало тогда, раньше в квартире Селима. Ситуация схожая, но такая разная.

Тогда я постигала непостижимое, а сейчас отторгаю известное.

— Отпусти! — закричала так сильно, как только могла.

Почти задохнулась от крика, но тут же почувствовала стальной захват. Омерзение сменилось, непринятием, неверием в то, что может произойти.

Я чувствовала, как быстро Сева начал копаться у себя в штанах. Доставая наружу свой член замешкался, грязно выругался и снова начал копаться, прижимая меня к стенке. Удерживая меня за шею одной рукой, придавив локтем и расстегивая ширинку другой.

Дыхание сбилось. Придавленная в стене я не могла нормально вдохнуть.

Охватило паническое чувство удушья. Отсутствие выхода, неумение воспротивится. Страх быть использованной. Не смотря на то, что я уже была использована почти в таких же условиях и не раз, но только другим человеком, эта ситуация порождала совсем другие эмоции другие чувства.

Знание. Повторение. Сравнение. Понимание. И снова отторжение.

В какой-то момент я вдохнула побольше воздуха в лёгкие и со всей силы своего голоса закричала пронзительно и тонко: