Поняв это, послабила упор руки в дверь. Сию же минуту решила повернуться и уйти. Отпустила, перестала упираться и отошла. Сделала шаг, остановилась, снова повернулась. Пока дверь ещё не закрылась, я проговорила:

— Что я сделала вам плохого?

Женщина остановилась тоже. Дверь застыла на месте.

— О чем ты?

— Скажите, почему вы ненавидите меня, ведь вы меня даже не знаете.

— И не хочу узнавать, — проговорила она холодно, так что даже на расстоянии я чувствую этот холод.

— Как вы думаете, почему ваш сын выбрал меня и полюбил?

— Он тебя не любит. Забудь.

Да, теперь я понимаю, это бессмысленно. Попыталась и меня ждала неудача.

— Уходи и никогда больше не возвращаться. Селим не будет с тобой. Его забудь. Живи, как знаешь.

Я поджала губы. Хотела ещё что-то сказать, но не стала. Просто улыбнулась ей почему-то, кивнула, повернулась и пошла из подъезда.

На улице тихо. Слышно как проезжают неподалеку по шоссе машины, но тут по алее к моему дому иду почти в тишине.

В этот вечер ещё больше запуталась в чувствах.

О чём буду думать завтра, не знаю. Сейчас это тайна.

Что буду делать? Буду работать в своем кафе, отрабатывать деньги взятые на платье и ждать человека в котором не ошибусь. Буду ждать, а что ещё остаётся.

Вон и дом показался. Прошла по дорожке к подъезду, зашла на крыльцо взялась за ручку, потянула…

— Элиза!

Обернулась.

— Селим?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

В этот момент я забыла обо всем шагнула к нему, протянула руки, а он ко мне. Столкнулись, прижались. Он обхватил меня. И я под защитой. Словно что-то большое значительное, самое важное пришло и укрыло от всего в своих объятьях.

Всем телом я прижалось, скрылась под этой плотиной завесой. Погрязла в ней, в нежелании из-под неё ещё когда-то выйти.

Неужели, правда он тут, со мной. И наша нелёгкая любовь всё ещё продолжается. Она не закончилась и не исчезла. Она вернулась и сейчас здесь рядом со мной. Поглотила меня снова.

— Элиза, — проговорил он, прижался щекой к моим волосам. Погладил их.

Я подняла на него взгляд потянулась и губы наши толкнулись и слились. Жадно, страстно, бесконечно. И как будто ничего не было. Всё ушло. Я схватилась за Селима обеими руками. Трогаю, вспоминаю.

Нет, это не может быть правдой. Это не реально. Не может быть так легко.

Словно пробило плотину и поток любви хлынуло на меня с такой силой, от которой я еде удержалась на ногах. Счастлива, успокоенная.

— Элиза, — произносит и целует мое лицо, тянет к губам руки.

А я никак не могу поверить, что эту волшебную реальность.

— Селим, о боже мой, это ты? Где ты был так долго?

— Я был в больнице. Лежал без движения, на лекарствах. Я так ждал этой нашей встречи. Каждую ночь я закрывал глаза и думал о тебе.

Что он говорит, этого не может быть, я не верю.

— А я каждую ночь думала о тебе, — признаюсь смело, откровенно.

Момент необычный. Редкий. Даже невозможный. Я растворяюсь в нём, забывая обо всем… но прошла ещё секунда и опять врывается встреча с матерью Селима перед глазами.

Это мгновение перечеркивает момент любви и нежность и отбрасывает меня назад.

Начинаю высвобождаться из его объятий, вспомнила о бумаге о разводе, вспоминала о словах, которые говорила его мать.

— Подожди, — мои движения всё напористей и требовательней.

Он остановился, смотрит, не поймет.

— Селим, подожди, — я вдруг становлюсь строгой, хоть это и нелегко.

Вот — его объятья, но вот — факты, через которые не перешагнешь, не извинишь их поцелуем и не отменишь объятьями.

Они давят и напоминают о том, что они есть. Как бы не старался не обращать на них внимание, всё равно нужно возвращаться к этой точке и её решать. А если не решишь, невозможно идти дальше.

— Ты чего? Я здесь, с тобой, всё уже закончилось, — говорит он.

— Я не могу.

— Почему? Что случилось?

Смотрю ему в глаза и не понимаю этого противоречия.

Он говорит так, словно ничего не случилось.

— Ты подал заявление, как мы можем быть вместе? — трудно, но становлюсь жёсткой. — Извини, я не могу, — поворачиваюсь и иду к подъезду.

Несколько секунд он стоит, а потом идёт за мной хватает за плечо, поворачивает к себе. В его глазах недоумение.

— О чем ты? — чувствую приближение гнева, но держится, не решается, понимает, стоит ему позволить себе сейчас что-то в этом роде, и тогда не будет у нас никакого будущего.

— Я не могу делать вид, что ничего не происходит, — выплёскивая обиду, — Эти женщины твоя мать и жена…

— Она мне не жена, — сказал медленно, видно для того, чтобы до меня дошло окончательно и навсегда.

И снова от его слов пробирает ощущение страха. Снова вернулось то чувство, что было в доме. Смелость начинает уступать место трепету. Но я всё ещё настаиваю на своём.

— Нет, я не могу, я не верю тебе, — говорю и боюсь его реакции.

— Элиза, ты моя жена, — говорит тихо, но с давлением, пока ещё без грубых нот.

Протянул руку, словно предлагая за неё взяться и вернуться на тот момент, с которого всё начиналось. И я поняла, снова сваливаюсь в ту же яму. Ненадолго я вылезла из неё, походила по краю и вот-вот шлёпнусь обратно.

Я испуганно отшатнулась.

— Нет, не подходи. У меня дома документы на развод. В конце месяца мы с тобой должны развестись, ты сам так захотел.

Он остановился. Не подходил больше.

— Элиза, я не знаю о чем ты говоришь. Я не подавал на развод. И не хочу развода с тобой. Это ошибка.

— То есть я ошибаюсь? И придумала какие-то документы? Это ты хочешь сказать?

— Возможно, не придумала, но ошибаешься. Я не подавал на развод, — удивлён.