Я лихорадочно ищу ответ, но понимаю, что он, возможно, прав. Частично. Или полностью, за вычетом Харпер.

– Но, между прочим, никто не мешает тебе передумать.

Я притворяюсь, что мы говорим только о моей работе, а не о разводе. Но сколько пройдет времени, прежде чем кто-то произнесет это слово вслух?

– Мне уже поздно менять профессию.

– Нет. Разве играть на сцене – это не как ездить на велосипеде? Все ты умеешь. Просто сходи на пару прослушиваний.

Я сглатываю огромный комок в горле.

– Это не так просто. И мы не можем уехать из Атланты.

– Ты можешь. Ты можешь делать что хочешь, Мередит.

Я отворачиваюсь от него и смотрю в окно над раковиной. Прямо как на рисунке Харпер. Я вся дрожу от жуткой, парализующей мысли, что он наверняка прав.

Утром понедельника я делаю решительный шаг и звоню доктору Сьюзан Лазарус. Насколько я смогла понять, она – ведущий специалист по репродукции во всей Атланте и занимается как экстракорпоральным оплодотворением, так и внутриматочной инсеминацией. В регистратуре мне говорят, что я могу записаться на прием через два месяца, и сердце у меня падает. Я прошу записать меня и заодно внести в лист ожидания.

– Если кто-то отменит запись… я все брошу и сразу прибегу. Мне почти сорок, и я немного паникую.

– Понимаю, – девушка непрофессионально хихикает, – мне будет сорок на следующей неделе.

– А дети у вас есть?

– Да, десятимесячные близнецы. Спасибо доктору Лазарус.

– Ух ты, поздравляю, – я слегка приободряюсь, хотя при мысли о том, что детей может быть двое, меня охватывает ужас, – мальчики или девочки?

– Мальчик и девочка.

Я поздравляю ее еще раз, и она вдруг сообщает, что мне очень повезло, потому что она только заметила «окно» в календаре. В пятницу, в одиннадцать.

– Запишите, – я уже думаю, кто сможет подменить меня на работе.

На перемене я излагаю Сидни все новости. Мы сидим на скамейке у игровой площадки и смотрим на детей. Эди свисает с турника вниз головой, извиваясь всем телом. Личико у нее краснеет. Я смотрю на нее и рассказываю Сидни про Пита и запись к доктору Лазарус.

– Я так тобой горжусь, Джози, – она обнимает меня, – и немного ревную.

– Это еще почему? – удивляюсь я.

– Одинаковые машины – одинаковые дети? – смеется она.

– Я же серьезно! Ты что, правда об этом думаешь? – в голове у меня Мередит твердит, что такое предположение только подтверждает, что я вовсе не способна отнестись к материнству серьезно. Что для меня это игра или развлечение.

Сидни качает головой, и я понимаю, что это твердое «нет».

– Я очень впечатлена твоим поступком, но что до меня… Если бы мне пришлось выбирать, я бы предпочла иметь мужа, а не ребенка. И уж точно сначала мужа.

Я киваю. Я хочу и того и другого, но ребенок в этом уравнении для меня важнее. По крайней мере, с тех пор, как мы с Уиллом расстались. И, честно говоря, мне кажется, что ребенок все равно был бы важнее. Я любила Уилла, но он казался мне средством завести ребенка. Ступенькой.

Сидни задумчиво смотрит на меня:

– Боишься?

– Немножко. В основном того, как это технически организовать.

Она согласно бормочет что-то, а потом спрашивает, буду ли я дальше жить с Гейбом или поселюсь отдельно.

Я хмурюсь и говорю, что пока об этом не думала. Мередит в моей голове твердит, что это для меня естественно.

– Гейб в курсе твоего плана? Знает, что ты хочешь ребенка?

Я говорю, что Гейб, конечно, знает все.

– И что он думает?

– Он меня поддерживает. Теоретически. Не то что сестра, которая меня всегда осуждает, – я делаю паузу, – но вот Пита он не одобряет.

– Да уж конечно, – фыркает Сидни.

– Прекрати, – я точно знаю, что она думает, – сколько еще говорить тебе, что мужчина и женщина могут просто дружить?

– Ага. Примерно как Гарри и Салли.

– Я не Салли.

– Ты нет. А он точно Гарри.

– Нет. Сид… Я тебе рассказывала про его новую девушку.

– Ну да, конечно, – она закатывает глаза.

– Правда. Она ему очень нравится.

– Разумеется. Потому что тебя он не получит.

– Нет, – я качаю головой, – у него практические возражения. Он считает, что я должна воспользоваться услугами анонимного донора, а не знакомого. Он беспокоится, что будет слишком… странно.

– А ты?

– А я считаю, что надо ловить момент. Пит умный, красивый и очень милый. Он… идеально подходит.

– Да неужели, – с намеком говорит она.

– Идеально подходит, чтобы стать донором. Я не собираюсь с ним встречаться.

– Ладно, – она садится прямее, – тогда познакомь с ним меня.

Я смеюсь и отказываюсь.

– Почему? Вдруг он моя настоящая любовь? Думаешь, это невозможно?

– Нет. Но это реально будет слишком странно, – я вдруг чувствую себя собственницей. Если не Пита, то хоть его спермы.

Вечером я обнаруживаю Гейба на заднем дворе. Он жарит три сосиски на гриле и слушает Боба Марли.

– Привет, – я прислоняюсь к столбу террасы.

– Что такое? – он не смотрит на меня.

– Ты пригласил на ужин Лесли?

– Она вегетарианка. Ты забыла?

– Ой, точно, – фальшиво говорю я.

Он то ли не замечает моего тона, то ли не обращает внимания и спрашивает, хочу ли я есть.

– Я на всякий случай жарю лишнюю сосиску.

– Спасибо, – потом я спрашиваю, как прошел его день.

Гейб почти десять лет работает на одну компанию, но я так и не поняла до конца, чем он занимается. Там точно фигурирует графический дизайн, компьютеры и требовательные клиенты.

– Меня все бесили.

– То есть как обычно, – смеюсь я.

– Типа того. А ты как?

– Все нормально. Рассказала Сидни про свой план. И про то, что записалась на пятницу к доктору Лазарус.

Он кивает, все еще не смотря на меня.

– А что именно случится в пятницу?

Я пожимаю плечами и говорю, что не в курсе.

– Наверное, просто познакомимся. Обсудим варианты.

– А Пит с тобой идет? – Гейб уменьшает огонь.

– Нет, – хотя мысль мне в голову приходила.

– А почему? Ты передумала… его использовать?