Надежда невольно вспомнила своего кота Бейсика и почувствовала легкий укол совести: она совершенно забросила его, занимаясь делами посторонних людей. Когда муж вернется из командировки, кот непременно ему нажалуется на ее недопустимое поведение…

– Не хотите ли чаю? – спросила хозяйка квартиры светским тоном.

– Нет, спасибо, – вспомнив про своего кота, Надежда заторопилась, – мы хотели бы вручить вам косметический набор. Только прежде, если вы позволите, я хотела бы взглянуть на тот крем, который вам подарили прошлый раз. Мы очень заботимся о наших постоянных покупателях, и нам важно знать, как часто вы используете нашу косметику и довольны ли ей…

– Крем? – задумчиво проговорила Офелия Павловна. – Где же он? Наверное, в ванной… пойдемте, взглянем вместе с вами…

Выходя вместе с Надеждой из комнаты, она оглянулась и вполне серьезно сказала коту:

– Мистер Икс, ты пока будь за хозяина и развлекай гостей.

В ванной комнате у Офелии Павловны все было нежно-розовым – и сама ванна, и закрывавшая ее занавеска, и полотенца, и зеркальный шкафчик. Полки заставлены многочисленными коробочками и тюбиками с косметикой.

– Понимаете, меня часто посещают ученицы, – пояснила хозяйка, – и приносят всевозможные кремы, тоники и лосьоны, так что я даже сама не знаю, что у меня есть… не все успеваю попробовать. Как, вы сказали, называется ваш крем?

Надежда оглядела полки, затем открыла шкафчик. Там, за целым строем других составов, она увидела знакомую золотистую коробочку с характерным черным трилистником.

– Вот он, наш крем! – победно провозгласила она, доставая коробочку на свет божий.

– Кажется, я им ни разу не воспользовалась… – разочарованно проговорила Офелия Павловна, – коробка даже не распечатана… значит, мне не полагается подарочный набор?

– Это неважно! – успокоила ее Надежда. – Подарок вам все равно положен. Ведь так или иначе – вы наша клиентка, и мы заинтересованы в вас… а это у вас что за косметика? – Она показала старушке на бело-голубую баночку.

– Это? Кажется, «Нивея»… – Офелия Павловна отвернулась, и в это мгновение Надежда ловко подменила ее крем другим, точно таким же, но не отравленным.

Вернувшись в комнату, женщины застали идиллическую картину: Мистер Икс, которому было велено развлекать гостей, вскочил на колени к Артуру и старательно мурлыкал, делая вид, что получает удовольствие от этого общения.

Артур был красен, как рак, глаза у него слезились, он прижимал к распухшему носу платок, но не смел ссадить с коленей нахального кота.

Надежда вручила Офелии пакет с роскошным косметическим набором, простилась с ней и покинула квартиру. Уже на лестнице она спросила Артура:

– Что это с тобой? Простудился, что ли, в такую жару? Или это у тебя от купания?

– Ничего я не простудился, – гнусавым голосом отозвался мужчина, – на кошек у меня эта… аллергия!

– Сочувствую! – усмехнулась Надежда, – ну, нам осталось совсем немного. На очереди – В. Ю. Бубенченко. Будем надеяться, что кота у нее нет.

Надежда встала против двери и сделала самое свое приветливое лицо, сложив губы в улыбку. К В. Ю. Бубенченко они приехали без предварительного звонка, потому что трубку никто не брал. Решили ехать наудачу, хотя вполне возможно, что гражданка Бубенченко уехала на дачу или вообще в отпуск. На звонок долго никто не открывал, Надежда переглянулась со своим спутником и покачала головой. Тот нажал кнопку еще раз. Наконец, когда Надежда уже вспоминала следующую фамилию из списка, за дверью послышались шаркающие шаги и скрипучий голос спросил невнятно: «Кто там?»

– Это квартира госпожи Бубенченко? – пропела Надежда. – Мы из фирмы «Ликофарм», хотели бы с ней поговорить.

– Она не может ни с кем говорить, она плохо себя чувствует, – ответили из-за двери.

Надежда мгновенно насторожилась.

– Она дома или в больнице? – закричала она.

– Дома, но никого не принимает! – последовал ответ.

Надежда рассердилась. Она терпеть не могла разговаривать через дверь, да еще тема такая щекотливая. И еще она не могла понять человека за дверью – уж если вступил он в беседу, то следует все же двери открыть хотя бы на цепочку, если уж так боится. Хотя Надежда не понимала, чего этот тип так опасается. Сейчас теплый летний не поздний вечер. Все окна открыты, люди все слышат. Маловероятно предположить, что именно в это время в дверь будут ломиться злоумышленники.

– Послушайте, нам очень нужно с ней побеседовать! – Надежда решила быть настойчивой. – Неужели ей так плохо?

Она не могла понять, что происходит. Неужели В. Ю. Бубенченко пользовалась отравленным кремом и именно сейчас ей стало плохо? Да, но тогда муж или кто там он ей есть должен был забить тревогу, врача вызвать, «Скорую»… Этот же, за дверью, разговаривает достаточно спокойно, похоже, он просто недоволен, что кто-то пришел в субботний вечер.

– Передайте ей, что мы принесли подарок от косметической фирмы, но для того, чтобы его получить, нужно заполнить анкету! – крикнула Надежда первое, что пришло в голову.

Тот за дверью, ворча, удалился и вернулся, когда стоящий рядом Артур на полном серьезе предложил Надежде выломать дверь. Надежда покрутила пальцем у виска, и тут дверь отворилась.

На пороге стоял невысокий щупленький товарищ с невыразительным лицом. Возраст его Надежда определила как далеко за пятьдесят, хотя, может, было ему и меньше, просто ее ввело в заблуждение слишком унылое выражение лица.

– Здравствуйте! – самым своим жизнерадостным голосом начала Надежда. – Понимаете, мы – представители фирмы «Ликофарм». Скоро у нашей фирмы юбилей, поэтому мы делаем подарки нашим постоянным клиентам. В нашей базе данных записана Бубенченко В. Ю. Это ваша жена?

– А вам какое дело?! – неожиданно грубо ответил мужчина.

– Простите, – делано смутилась Надежда. – Разумеется, меня лично это не касается, но все же вы можете мне сказать имя и отчество вашей… гм… Бубенченко В. Ю.

– Виктория Юрьевна, – скучным голосом произнес противный тип, – пройдите в комнату и сами с ней разговаривайте, стану я еще в какой-то косметике разбираться!

«Однако, – подумала Надежда, мигнув Артуру, чтобы оставался в прихожей, – ну и хам этот щуплый мужичонка! И вид какой-то козлистый, голос блеющий… Может, у него комплекс неполноценности, оттого и грубит?»

Она постучала в полуоткрытую дверь спальни.

– Кто там? – раздался слабый голос, – Вениамин, оставь меня в покое, мне очень плохо…

Надежда рывком распахнула дверь и влетела в комнату. Виктория Юрьевна лежала на кровати, прикрывшись легким шелковым покрывалом, и горестно глядела в потолок.

– Ох! – протяжно стонала она. – Господи, тяжко мне…

– Что у вас болит? – наклонилась к ней встревоженная Надежда. – Дышать трудно?