– Я не сожалею о том, что я занимался с тобой любовью, – уже кричал Хотвайер, не понимая, почему их беседа перешла в ожесточенный спор. – И я этого уж точно хотел!

Клер должна была радоваться тому, что он предложил ей жениться. Близость с ним значила для нее больше, чем она готова была признать, и Хотвайер знал это с самого начала. Именно поэтому он старался не играть на ее чувствах. Увы, он не сумел сдержать в узде собственное желание, – Расскажи мне о других мужчинах, с которыми у тебя был секс.

– Что? – Клер смотрела на него так, словно он вдруг обзавелся рогами. – Зачем тебе?

– Я хочу знать.

Она нахмурилась и перекинула ноги на пол.

– Их было только двое.

– Кем они были?

– Оба ухаживали за мной в старших классах, когда я была совсем юная и настолько глупая, что верила в сказки про вечную любовь. И это несмотря на то, что каждый день видела прямое доказательство обратного.

– Ты их любила.

– Думала, что любила.

– Кто прерывал отношения?

– Я.

– Почему? Клер вздохнула.

– А это важно?

– Важно, – сказал Хотвайер, который и так хорошо себе представлял, что она скажет.

Он знал Клер уже пару лет и успел узнать о ней за это время гораздо больше, чем она думала. Она была человеком, преданным до фанатизма.

Дружба для нее была священна. Она брала на себя сверхвысокие обязательства по отношению к друзьям. Достаточно было понаблюдать, как она относится к Куини, как потрясла ее смерть Лестера, достаточно было подумать о ее готовности пожертвовать собственным комфортом, чтобы помочь Джози со свадьбой. Она готова была помогать ей, даже если из-за этой помощи ей придется провести трое суток без сна.

– С каждым из этих ребят я прекращала отношения тогда, когда понимала, что для меня они значат куда больше, чем я для них.

– Не из-за плохого секса?

– Конечно, нет.

– Я тоже так не думаю. Ты ожидала долговременных отношений, а они в этом необходимости не видели.

– Да, но это было давно. С тех пор я выросла.

Хотвайер сжал зубы в бессильной ярости. Да, верно, выросла. Но с возрастом личность человека, ее основные составляющие не сильно меняются. Ее пуританская душа должна была возрадоваться при мысли о том, что он хочет освятить их близость узами брака, но она спорила с ним со своей обычной непримиримостью. И он этого не понимал.

Даже если она его не любила, он был по крайней мере ей небезразличен, и Клер действительно хотела его. Брак с ним означал, что она берет его на всю жизнь. И он берет ее.

И что в этом плохого?

– Итак, ты хочешь сказать, что мысль о сексе ради секса с моим участием тебе нравится?

Клер впервые за все время разговора улыбнулась.

– Да, именно это я и хочу сказать. Я поняла это, когда проснулась. Впервые в жизни я чувствовала, что довольна такой перспективой. Я свободна. По-настоящему свободна. Никаких связывающих обязательств, ни о ком не надо заботиться, никаких высоких целей, которых можно добиться только страшно тяжелой работой. Я захочу с рюкзаком за спиной обойти вокруг света или наняться на работу в другом штате – и меня ничто не остановит. Я могу поехать куда угодно, я могу быть тем, кем хочу быть.

– Пока за тобой идет охота, ничего из перечисленного ты позволить себе не можешь.

– Но эта ситуация вечно не продлится, и когда все будет закончено, я...

– Сможешь поехать куда угодно и делать все, что угодно. Да, я и в первый раз прекрасно слышал, – перебил ее Хотвайер. Настроение его стремительно портилось. – А как насчет меня?

– Ну, ты же ясно дал понять, что сожалеешь о нашей близости, так что, возможно, нам лучше снова не вступать в эту реку. – Но вид при этом у Клер был такой, словно перспектива больше никогда не заниматься с ним любовью ее огорчала.

С него было довольно.

– Я не сожалею об этом. Клер презрительно фыркнула.

– Правда. – У него кишки сводило от желания доказать ей, как сильно он об этом не сожалел. – Единственное, о чем я сожалею, это о том, что забыл кое-что важное. – Хотвайер вздохнул в надежде, что хоть на этот раз до нее дойдет – я оплошал, и я не позволю тебе одной расплачиваться за мою ошибку.

Клер вскочила с дивана, глаза ее метали молнии.

– Я не знаю, как ты только мог представить себе, что я захочу выйти замуж за мужчину, который видит в браке со мной только способ загладить самую большую ошибку его жизни!

– Я этого не говорил.

– Зачем говорить – и так все понятно.

– Черт тебя дери, Клер! У нас нет выбора. Это единственный способ все исправить.

– Брак – это не кусок ветоши, чтобы заткнуть текущую трубу. Брак – это на всю жизнь, Бретт.

– А ты не считаешь, что я стою такого риска?

– Я этого не сказала.

– По твоим словам именно так и выходит, но, возможно, проблема не в этом. Возможно, ты считаешь, что из меня не получится хороший отец.

На мгновение глаза Клер потеплели.

– Конечно, из тебя получится отличный отец.

– Поэтому я тебя и прошу создать нормальную семью. Я не смогу жить, встречаясь со своим малышом в назначенное время, я не хочу быть для него чем-то временным, проходящим.

У Клер задрожала губа, но она ее прикусила.

– Ты даже не знаешь, беременна ли я.

– Интуиция подсказывает, что беременна. – На этот раз Хотвайер был готов прислушаться к интуиции.

– Я не думаю, что это тот случай, когда ты можешь полагаться на свою интуицию.

– Почему? Клер вздохнула.

– Ты по уши погрузился в чувство вины. Только поэтому для тебя моя беременность – закономерное следствие совершенного тобой преступления.

– Хорошо, что ты хотя бы это признаешь.

– Я ничего не признаю. – Клер готова была заплакать, а он не мог понять почему. – Я просто говорю о том, как ты к этому относишься.

– Черт с этим всем, Клер...

– Перестань ругаться при мне. Мне это не нравится.

– Извини.

– Принимается.

– А теперь ты можешь взглянуть на все рационально, без эмоций?

– А ты сам разумно поступаешь, предлагая мне выйти за тебя замуж из-за отдаленной вероятности того, что я могла забеременеть? Если мы больше не станем заниматься сексом, такая вероятность почти исключается, и тогда нам вообще не о чем будет беспокоиться.

– Мы определенно займемся любовью снова.

– Ну, кто из нас ведет себя нелогично?