Катя через силу запихивала в себя вкусную картошку. Она откусила от аппетитно выглядевшего соленого огурца сразу половину. В нос ударил терпкий, пряный аромат укропа вперемешку с чесноком. Не заметила, как съела еще пару огурчиков.

«Зря на ночь соленое ем, утром отечности не миновать, — подумала Катя, смачно похрустывая: — Будет «утро в китайской деревне» — щелки вместо глаз». Но отказать себе не могла.

После чая Катя собралась мыть посуду.

— Иди к Сонечке, уроки проверь, а то на боковую скоро, — притворно сердито сказала баба Люба, — без тебя справлюсь.

Соня увлеченно разговаривала по сотовому телефону. «С Демой, — сразу определила Катя. — Очень подружились дети последнее время, наговориться не могут».

Ее это не то чтобы тревожило, но немного напрягало. Ведь занятия с мальчиком рано или поздно закончатся! Какой реакции ждать от Сони, когда у детей не будет возможности встречаться?

Домашнее задание Соня выполнила правильно и аккуратно. Катя усадила дочку к себе на колени, выспросила, как дела в школе, велела ей немного почитать перед сном и вернулась на кухню.

Баба Люба задумчиво стояла у окна:

— Ишь, заметает! Это неплохо, — она обернулась к Кате и продолжила: — Морозцу бы легкого, а то надоела эта грязища! Да и земле под снегом тепло. Пусть ее поспит сладко, кормилица наша!

Катя подошла к бабе Любе, обняла ее теплое тело, прижалась к плечу.

Старая женщина погладила ее по волосам и тихо спросила:

— Ты что квелая такая, Катерина? Аль случилось что?

— Все нормально, просто устала. Дел много!

Баба Люба с беспокойством заглянула Кате в глаза:

— А я подумала, не с Максимушкой ли разлад у вас? Что-то уж несколько ночей подряд не приезжает к тебе миловаться!

Катю как будто ошпарили кипятком. Она почувствовала, что огнем заполыхало лицо и даже уши стали горячими. Катя резко отшатнулась.

Баба Люба скрестила на груди руки и недовольно зашептала:

— Ты думаешь, если мне ни словом не обмолвилась про Максимку, я не догадываюсь, что вы любитесь? — Она помолчала и заговорщицки изрекла: — Вон как фарами-то тебе в окошко посверкивает, у меня даже в зале светло!

Катя, не ожидавшая от старой женщины подвоха, пораженно молчала.

Баба Люба вздохнула и грустно спросила:

— А что ночью украдкой встречаетесь, под окнами? Или замуж Максимка не зовет? — она грозно свела брови к переносице. — А может, наоборот, он тебе не люб стал?!

Кате хотелось разреветься: «Вот только бабы Любиных моралей не хватало!»

Она крепко сжала затрясшиеся от подступивших слез губы и посмотрела на старую женщину испепеляющим взглядом.

Но бабу Любу нелегко было сбить с толку:

— Что ты за вредная баба, Катерина! Чует мое сердце, не в Максимке дело! Нагляделась я на него, когда ты с разбитым лицом и ушибленной головой лежала, а он ужом вертелся возле тебя. Поняла кое-чего про него. — Баба Люба не сводила с Катиного лица распаленного взгляда. — Смотри, беситься не перестанешь, бросит он тебя, — съехидничала она и с негодованием прошипела: — Полной ложкой решила вдовьей доли похлебать?! Ну-ну, давай, потом слезы не лей!

— Пойду к Соне, спать ей пора, — пробормотала Катя и в смятении вышла из кухни.

Через несколько минут баба Люба, попрощавшись из прихожей, недовольно хлопнула входной дверью.

***

Катя уложила дочку, плотно прикрыла дверь в детскую и прошла на кухню.

Осталось позвонить Максиму и, наконец, лечь спать. От усталости и нервного перенапряжения у нее слипались глаза, кружилась голова.

Катя уже занесла палец над экраном, когда из смартфона полилась мелодия вызова. На экране высветился незнакомый номер. У Кати похолодело в солнечном сплетении. Усилием воли она заставила себя ответить на вызов.

— Не пугайтесь, Екатерина Юрьевна! Калашников беспокоит, — он усмехнулся в трубку. — Я решил вашу проблему, переговорил с кем нужно. Но учтите — в порядке исключения! — Голос адвоката сделался строгим. — Все-таки пришлось мне из-за ваших робингудовских замашек наступить на горло собственным принципам. Иначе так и будут маячить перед моим мысленным взором честного адвоката ваши налитые слезами бесподобно красивые синие глаза. А я, знаете ли, ночами хочу спать!

— Спасибо, — потрясенно пролепетала в трубку Катя, — я очень вам благодарна.

— Вы мне должны за ужин в дорогом ресторане на три мужские персоны. Дорогой ужин в очень дорогом ресторане. Ждите результата! Я думаю, вы останетесь довольны. Спокойной ночи.

В трубку полетели гудки отбоя. Катя долго сидела, бездумно глядя в темное кухонное окно. За стеклом плясали еле различимые хлопья снега.

Наконец она набрала номер Максима. Он ответил после второго гудка.

— Кать, — обрадовано заговорил он в трубку, — я думал, ты уже не позвонишь, спать легла. Сегодня твоя очередь первой звонить!

— Я тебя люблю, — тихо сказала Катя. — Мне плохо без тебя, правда! — ее голос дрогнул.

— Ты что? — растерялся Максим. — Тебя кто-то обидел? — В голосе его зазвучала озабоченность. — А хочешь, я сейчас приеду! — вдруг перешел он на страстный шепот.

— Нет, нет, — испуганно ответила Катя. — Никто меня не обижал. Просто день выдался трудный. Очень трудный день!

— Ладно, отдыхай! — с плохо скрытым разочарованием произнес Максим и опять прошептал: — Я хочу к тебе!

— Только не сегодня, — взмолилась Катя. — Спокойной ночи! — и отключилась.

Она из последних сил добрела до спальни и, не раздеваясь, рухнула в постель.

***

Катя

19 ноября 2020 года, четверг

Приемку ветклиники неожиданно перенесли на пятницу. Пятница была уже завтра. Поэтому Катя лихорадочно переписывалась с представителями различных ведомств, включенных в состав комиссии, уточняя наличие согласований и перечень документов. Без Глашки как без рук, скорее она бы уже выздоровела.

Комиссию возглавлял начальник управления по градостроительству и архитектуре администрации Артемьевска. От страха перед этим событием у Кати все валилось из рук. Она не могла сосредоточиться, хватаясь то за одно, то за другое.

В дверь офиса почтительно постучали.

— Ну, кто там еще, войдите! — крикнула Катя.

Она подняла глаза. Возле двери переминался с ноги на ногу Слава.

— Привет! Чего тебе? — кивнув на приветствие, не очень любезно спросила Катя. — Поговорить надо, — нетерпеливо произнес Глашкин друг. Его глаза горели.

— Проходи, — Катя неохотно показала ему на стул. — Только быстрее давай, у меня дел по горло!