Ирина еще больше побледнела. До сегодняшнего дня она жила в уверенности, что все проблемы на этом свете разрешимы, все упирается только в цену вопроса. Есть вопросы копеечные, есть дорогие, есть очень дорогие, но неразрешимых нет. То есть они, конечно, есть, но только у бедных людей, у тех, кто не может заплатить за их решение. А она вполне состоятельна, значит, для нее все упирается только в деньги, в крайнем случае — в очень большие деньги…

Она перехватила взгляд Мясника и поняла, что падчерица права, что хотя этот бандит пока разговаривает с ней довольно вежливо и до сих пор почти не тронул ее, их с Мальвиной судьба решена.

— Я… я открою сейф! — проговорила она дрожащим голосом.

— Нет уж, мамочка, я первая согласилась, значит, я его и открою! — Мальвина шагнула к сейфу, оттолкнула мачеху и взялась за металлические ручки.

— Один раз налево, девять раз направо… — проговорила она. — Теперь еще семь раз налево… и что осталось? — Мальвина взглянула на мачеху и ухмыльнулась: — Какая последняя цифра, мамочка? Только не говори мне, что не помнишь, ведь это год твоего рождения!

— Глупости! — фыркнула Ирина и залилась краской. — При чем тут мой возраст?

— Ничего не глупости, так и есть! Последняя цифра — единица! Ты, мамочка, родилась в одна тысяча девятьсот семьдесят первом году! Значит, еще один раз направо!

— Все ты врешь! — закричала Ирина. — Мне всего тридцать пять! А впрочем, какая разница?..

Замок щелкнул, и дверца сейфа открылась.

— Что и требовалось доказать! — с победным видом воскликнула Мальвина и запустила руку в сейф.

— Отойди от сейфа! — прикрикнул на нее Мясник.

— Сейчас отойду. — Мальвина изобразила крайнее любопытство. — Только загляну, что у нее там спрятано… Мне же интересно, что покупает мой папашка этой белобрысой селедке, родившейся в середине прошлого столетия…

Мясник шагнул к сейфу, но на полпути остановился: Мальвина повернулась к нему, держа в руке небольшой плоский пистолет.

— Вот какие интересные штучки есть в этом сейфе! Молодец папашка, я так и знала, что он приготовит здесь что-нибудь на такой случай! — проговорила она совсем другим голосом и добавила твердо и решительно:

— Стой где стоишь, Мясник, и руки за голову!

— Девочка, ты что это вообразила? — процедил Мясник с плохо скрытой угрозой в голосе. — Ты что, решила, что можешь меня остановить? Ты же меня знаешь!

— Я, может, и не могу, но пуля из этого пистолета точно может! — И Мальвина щелкнула предохранителем.

— Дамочка, однако вы ее плохо воспитали! — процедил Мясник, скосив глаза на Ирину. — Вы не объяснили ей, что нельзя поднимать руку на старших. А тем более — огнестрельное оружие. Боюсь, вам придется ответить за ошибки воспитания… скажите ей, чтобы отдала пистолет, а то вам будет плохо!

— Мальвина, не зли его! — испуганно проговорила Ирина. — Ты же знаешь, какой это опасный человек! Отдай… отдай ему пистолет!

— Ты не только стерва, мамочка, но еще и дура! У нас наконец появился шанс остаться в живых, а ты хочешь, чтобы я его отдала? — Мальвина повела стволом пистолета и добавила, обращаясь к Мяснику: — Руки за голову, козел! И отступи к стене…

— Ты ведь не сможешь в меня выстрелить! — Мясник пристально уставился на девушку и шагнул вперед. — Нас с тобой слишком многое связывает! И к тому же у тебя ручки дрожат…

— Еще как смогу! — Мальвина нажала на спуск, грохнул выстрел, и пуля просвистела возле самой щеки Мясника. — Ну что, убедился? Повторяю — руки за голову! Имей в виду, третий раз я повторять не буду!

— В меня — может быть, но в нее ты не выстрелишь! — Мясник схватил Ирину за плечи, закрывшись ее телом, как живым щитом. К ее шее он прижал лезвие ножа.

— Положи пистолет или я ей перережу горло! Сейчас же положи пистолет! И ногой поддай в мою сторону!

— С чего бы это? — Мальвина усмехнулась. — Ты еще не заметил, какие нежные чувства связывают нас с мамочкой? Да я в ней с преогромным удовольствием наделаю дырок!

Лучшим подтверждением ее слов была смертельная бледность, залившая лицо Ирины.

— Ты… ты этого не сделаешь! — едва слышно проговорила мачеха.

— Сделаю, мамочка, хотя бы потому, что мне надоели эти бесконечные разговоры!

— Сволочь! — закричала Ирина. — Ты могла выстрелить сразу же, пока он был один! Ты нарочно дожидалась, чтобы он прикрылся мной! Ты все сделала нарочно!

— Не дергайся! — Мясник провел острием ножа по нежной шее, и на шелковое кимоно потекла кровь.

Ирина обмякла в его руках.

Мальвина уже положила палец на спусковой крючок, но в это время дверь комнаты открылась, и в нее заглянул Маркиз. Правда, узнать его было трудно: на его голове красовался рыжий парик, который он по наводке охранника позаимствовал в кладовке из коробки с праздничными причиндалами, на щеках были нарисованы круглые пятна клоунского румянца.

— А вот и папочка! — выпалил он и в ту же секунду бросил на пол какой-то маленький предмет, от которого тут же повалили клубы густого черного дыма.

Из этого дыма, как чертик из табакерки, выскочил охранник, подпрыгнул и с диким криком ударил Мясника пяткой. Мясник крякнул и повалился на пол. А в комнату вслед за охранником ворвался Рвакля, вооруженный замечательным фонариком. Он размахивал этим фонариком и воинственно кричал, но из-за густого дыма ничего не видел и поэтому ударил своим проверенным орудием охранника. Тот удивленно охнул и упал рядом с Мясником. И в ту же секунду в комнате прогремел выстрел. Рвакля покачнулся и упал на свободное место.

Леня сдернул парик и кинулся на пол.

— Ты что — сдурела совсем? — заорал он, увидев, что голова Рвакли залита кровью. — Ты же его убила!

Рвакля пошевелился и застонал. Пошевелился и Мясник, но Леня не глядя успокоил его ударом ноги. Получилось не так лихо, как у охранника, но сработало.

— Что тут у вас? — В дверь заглянул второй охранник, Гена. — Там этот бегемот очухался, пришлось ему успокоительного вкатить. Дозу взял тройную, как думаешь, не окочурится?

— Да что ты, это ему как слону дробина!

— А это что еще такое? — Гена пристально уставился на Мальвину, и глаза его зло потемнели. — Это она стреляла? Ну, стерва! Я к ней по-хорошему, думал и правда мачеха сиротку бедную обижает, а она бандитов в дом привела!

— Кто ее обидит, тот трех часов не проживет! — угрюмо сообщила Ирина, зажимая царапину на шее.

— Лучше отдай пистолет! — Охранник шагнул к Мальвине и протянул руку за оружием. — Хватит уже этого безобразия!

— Не подходи! — Мальвина попятилась к стене, обведя всех дикими глазами. — Не трогай меня, а то убью!

Хоп! — неожиданно в сторону Мальвины полетел все тот же многострадальный фонарик, который Леня нашел на полу. Фонарик ударил ее по руке, пистолет выпал, Мальвина зашипела от боли. Гена поймал пистолет и легонько двинул Мальвину по уху, чтобы перестала трястись и дико вращать глазами.