Пошел мелкий дождь. Фонарей на улицах почти не было. Кругом тьма. Захочешь из окна своего дома рассмотреть то, что происходит на другой стороне улицы, и ничего из этого не получится. Если только через прибор ночного видения, но откуда у местных жителей такие штуковины?

Уланов и Лазарев подошли к заднему входу в дом Моренко. Дверь была изнутри закрыта на самый обычный крючок. Роман мигом сбросил его с помощью ножа, просунутого в щель между створкой и косяком.

Уже в сенях офицеры услышали храп помощника господина Огурцова.

Лазарев улыбнулся и сказал:

— Намаялся, бедный.

— Сейчас мы его расшевелим. Маски! — распорядился Роман.

Они опустили на лица шапочки, надели перчатки, достали пистолеты, привели их к бою. Следующая дверь тоже оказалась открытой. Моренко, похоже, чувствовал себя здесь в полной безопасности. Бояться ему тут было некого.

Уланов показал Лазареву, чтобы тот оставался в зале, сам прошел в спальню. Моренко лежал на спине и храпел так, что не было слышно капели за окном. Роман резко сбросил его с кровати.

Моренко упал на пол и очнулся. Его глаза тут же округлились от ужаса.

Перед ним в тусклом свете ночника, который он не включал, стоял человека крепкого телосложения в спортивном костюме, маске, а главное, с пистолетом в руке. Причем с самым настоящим. Моренко умел отличать боевое оружие от травматического или газового.

— Кто вы? — пролепетал помощник Огурцова.

— Мы — твои очень большие проблемы.

— Но… я ничего не понимаю!

— Быстро оделся и пошел в комнату! Одно лишнее движение, и я стреляю.

— Но…

Уланов направил ствол в голову клиента.

Тот мигом поднял руки.

— Понял, одеваюсь.

Он быстро натянул на себя штаны, майку, носки и кроссовки, которые валялись под кроватью. Уланов стволом указал на комнату. Моренко прошел туда. Там стоял такой же угрожающий тип.

Помощник Огурцова почувствовал, как страх холодной змеей вползает в его тело.

— Но кто вы, господа? Что…

Лазарев ударил его по голени.

От боли Моренко согнулся, схватился за ногу.

— Прошу, не бейте.

Уланов переставил ствол к голове Юрия и заявил:

— Отвечай на вопросы. Солжешь, получишь пулю в череп.

— Да, я скажу, если знаю.

— Куда же ты, ублюдок, денешься.

Уланов задал ему несколько вопросов об участии Огурцова в убийстве Абрамова, остальных людей на площади и участкового.

Моренко по жизни был, мягко говоря, не самым смелым человеком и сразу поплыл. Он говорил, что знал. Его слова подтверждали организацию Огурцовым всех убийств и захвата земель. Диктофон записывал слова этого субъекта.

— …и тогда он решил убрать участкового…

— Достаточно! — сказал Уланов. — Мешок!

Лазарев все понял и надел на голову клиента мешок.

Помощник Огурцова дернулся, за что получил весьма ощутимый удар по ребрам.

— Веди себя тихо, — пригрозил ему на ухо Лазарев, — глядишь, и обойдешься без инвалидной коляски.

Прапорщик свел руки Моренко за спиной и сцепил их специальным шнуром, державшим запястья крепче любых наручников. Его можно было только разрезать, да и то специальным ножом, который в магазинах не продавался.

Лазарев вывел помощника Огурцова на улицу, усадил в «Шкоду». Корнов проехал по всему Балаеву, петлял по переулкам, часто менял направление движения. Он знал, как заметать следы.

В итоге в 23.30 Моренко оказался в подвале, где прапорщик снял мешок с его головы. На полу старый матрас, два ведра, одно с водой, другое старое и пустое, вместо параши.

— Не пятизвездочный отель, но для тебя в самый раз. И не паникуй, твоей жизни ничего не грозит, собирайся с мыслями. Завтра дашь показания в письменном виде. Затем будешь передан правоохранительным органам. Суд решит твою судьбу. Он учтет чистосердечное признание и раскаяние. Так что старайся заполучить снисхождение, статьи у тебя тяжелые. Не кричи, головой о стены не бейся. Хотя, если есть желание, то можешь попробовать. Нам хватит и того, что ты уже рассказал. Спокойной ночи, ублюдок.

Уланов закрыл крышку погреба, сверху постелил половик и вернулся в комнату.

Тут же сигналом вызова сработал его сотовый телефон. Номер абонента на экране не высвечивался. Но это мог быть только старший группы усиления.

— Да, — ответил Уланов.

— Приветствую, капитан Родионов.

— Ты на своей машине?

— По приказу начальства я оставил ее в Переславле. Нас привез сюда сотрудник областного Управления ФСБ.

— Местные чекисты в курсе наших дел?

— Нет!

— Понял. Значит, так… — Уланов объяснил капитану, как выехать на улицу Кубанскую и свернуть к кладбищу.

Там он назначил Родионову встречу.

— Принял, — сказал тот. — По навигатору доберемся, скоро будем.

— До встречи. — Уланов отключил телефон.

— Кого пригнали, Рома? — спросил Лазарев.

— Родионова, Туева и Юданова.

— Вову Юданова? Это хорошо.

— Знаешь его?

— Он же снайпер. Мы друг друга знаем еще с учебного подразделения. Отличный стрелок.

— Лучше тебя? — с улыбкой спросил Уланов.

— Ну, не сказать, чтобы лучше, но на уровне.

— Понял. Я отправляюсь встречать ребят, вы подготовьте им места для отдыха.

— Придется на полу стелить.

— Зачем на полу? — Из спальни вышел хозяин дома. — Есть еще пара раскладушек и кресло в зале раздвигается.

— Не спите, Михаил Григорьевич?

— Я в дождь плохо сплю, мослы болят.

— Так прошел уже дождь-то.

— А мослы не прошли, — заявил Овсянкин, выпил таблетку, потом вместе с Лазаревым и Корновым занялся подготовкой мест отдыха для своих новых гостей.

Уланов же пошел на кладбище, которое располагалось в лесном массиве практически напротив участка Овсянкина.

Вскоре у входа на кладбище остановился внедорожник. Из него высадились трое мужчин с сумками. Машина немедленно развернулась и исчезла, будто ее тут и не было.

Уланов вышел из-за дерева.

Офицеры пожали друг другу руки. Роман провел гостей в дом Овсянкина. От ужина они отказались, легли спать. Отправились на отдых и Уланов с Корновым, а также Михаил Григорьевич. Только Лазарев с Юдановым устроились рядом и еще около часа тихонько переговаривались между собой. Им было что вспомнить.