О, кажется, и наша очередь подошла. Я быстренько запихнула учебник обратно в сумку. Та протестующе затрещала, возражая против такой объемной штуки, впихиваемой внутрь, и я зарубила в памяти купить новую сумку с первых же ненароком появившихся денег. Эта, похоже, долго не протянет, даже если я на нее еще с десяток заклятий наложу.

Наше время пришло довольно скоро. Услышав со сцены знакомые слова о «самых талантливых адептах принимающей стороны», я поджала ноги, освобождая Полин дорогу. После встала и сама: на сцене мне нужно было говорить за алхимичкой, значит, и выходить мне должно было за ней.

Аспирантка зыркнула на Вигго; алхимик, рванувшийся было на сцену, покорно встал возле лесенки. Подал руку поднимавшейся Викки; некромантка прошла мимо с гордо поднятой головой, и Полин недоуменно передернула бровями. «И чем он ей не нравится? — читалось в ее глазах. — Да за Вигго весь алхимический факультет дерется!»

Я, к счастью, училась на боевом. И оттого не испытывала никаких эмоций, принимая предложенную алхимиком руку. Вежливость, и не более того. Относительно хорошие манеры.

Как оно было там на сцене? Здорово. На нас смотрел весь зал; это придавало мне сил, и еще я знала, что слушать меня станут затаив дыхание. Не оттого, что я такая крутая магичка. Просто сила слова порой бывает ничуть не меньше силы чар. И, наверное, не только слова. Моя собственная сила ценилась тут еще выше.

Как любое интересное дело, выступление закончилось очень быстро. Едва я проговорила положенную фразу в резонанс (Муинна не подвела, на этот раз со звуком было все в порядке), как Матильда кивнула — и все мы одновременно вскинули руки. Я поспешно пробормотала про себя коротенькое заклинание, и из кончиков пальцев в зал полетели крошечные золотистые шары.

Да. Здесь было главное — не перепутать декоративные пульсары с боевыми.

Под аплодисменты мы в обратном порядке сошли со сцены. Наши места, разумеется, уже были заняты вновь прибывшими; ругнувшись, я нашла свободное кресло двумя рядами дальше. Там, кажется, в основном сидели те самые личности из Королевского корпуса; по крайней мере, одеты они были действительно в мундиры — уж не знаю, военные или нет. Да и физиономии у большинства были уверенные, почти как у Генри Ривендейла. Хотя… нет, до Герцога им все-таки было еще кашлять и кашлять.

В центре этой живописной группки сидела невысокая женщина с короткими светлыми волосами. Одета она была в серебристо-серое вязаное пончо; по этому пончо, да еще по цепкому взгляду светло-голубых прищуренных глаз я сразу же узнала Вирру Джорджовну.

Она, видно, тоже не страдала склерозом. «Случайно» повернувшись в мою сторону, магичка скользнула по мне взглядом — слишком безразличным, чтобы она и впрямь не испытала никаких особенных чувств. Лично мне этот взгляд показался подозрительно знакомым: так меня рассматривал василиск, будто прикидывая, с какой стороны ловчее будет цапнуть.

«Йе-о! — по-гномски подумала я, поспешно возвращая взгляд к сцене. — Интересная у меня жизнь…»

Наконец вступление закончилось, Муинна открыла дверь — и адепты хлынули наружу, на ходу сверяясь с бумажками. Поддавшись всеобщему психозу, я тоже вытащила свою из сумки, едва не выронив «Основы некромантии». Так, какой у нас там кабинет? Общемагический, ага. Ну это к счастью…

Меня подхватило толпой и понесло вверх по лестнице. Где-то впереди маячила Полин, розовая кофточка которой вела меня как путеводная звезда. Звезда звездой, но и по сторонам смотреть я не забывала: еще не хватало пропустить в собственной Академии давным-давно выученный наизусть коридор!

Бдительность, как любит говорить Матильда, — первое дело. Увидев нужный поворот, я заработала локтями и через десять секунд уже ввалилась под лепную арку. За мной из толпы запоздало выскочила Полин — на замшевой туфельке виднелся отчетливый отпечаток чужой подошвы.

Кабинет был уже открыт, на двери его висел листок пергамента (наверное, бумага уже закончилась). Мы зашли внутрь; Вирры Джорджовны там еще не имелось, зато сидели две тетки, снабженные бейджиками и вышитыми шелком гербами КОВЕНа. Одна была крупная, темно-русая, со слегка лошадиным лицом (сходство усиливала длинная прямая челка, почти как у эльфийского пони). Одета она была в лосины, широкий вязаный пуловер и высокие кожаные ботфорты, плотно обхватывающие ноги до самых коленей. У нас в подобном стиле очень любила одеваться Шэнди Дэнн — и ноги у некромантки, сказать по-честному, были гораздо лучше. Магичка номер два, в длинной псевдоромской юбке, небрежно обмахивалась дорогим шелковым веером, расписанным цветами и птицами.

— Кгхм… Здрасте, — осторожно сказала я.

— Доброе утро! — солнечно улыбнулась из-за моего плеча Полин.

Магичка номер два приподняла брови, до половины закрыв лицо веером.

— Здравствуйте, девочки, — ответила первая. — А где остальные?

Я пожала плечами.

— В пути, наверное… Можно сесть?

Сесть было можно. Я привычно заняла первую парту крайнего ряда, у самого окна. Глянула наружу, но увидеть ничего не смогла: высокие окна до половины покрывал морозный узор.

Полин села на первую парту следующего ряда. Достав из сумки какую-то книжку, она водрузила локти на стол и углубилась в чтение; присмотревшись, я увидела, что книжка называется «Магическая риторика», а на первой странице имеется знакомый синий оттиск. В самом деле, ну Яльга, гений мысли! Что ж тебе-то в голову не пришло сбегать вчера в библиотеку?..

Я вспомнила все, что слышала когда-то о риторике. Вообще-то магрит шел у нас факультативом, и записана я туда не была, но пару раз ухитрилась все-таки попасть к ним на занятия. Все, что я оттуда вынесла, заключалось в горстке малопонятных, но многопугательных терминов типа «троп», «аллитерация» или «дисфункция». Хотя нет, вру, «дисфункция» — это из бестиологии, а там была «диспозиция».

Впрочем, хрен редьки не слаще.

Тут в двери показалась чья-то фигура; Полин немедленно вскинула голову от книжки, завороженно уставившись на вновь прибывшее существо. Еще бы, существо одето было в черный мундир, а на рукаве пришита какая-то красная блямба.

— Можно? — робко спросило существо.

Магички вразнобой кивнули.

Существо, оказавшееся мужского пола, прошмыгнуло куда-то за мою спину — судя по звукам, оно устроилось на следующей за мной парте и теперь распаковывало свою сумку, извлекая оттуда пергамент, перо и чернила. Мысль была разумная, даже странно, как это она мне раньше в голову не пришла. Мысленно поблагодарив сообразительное создание, я нагнулась за своей сумкой. Четыре пергаментных листа ровной стопкой легли на край парты. Чернильницу я установила чуть поодаль и положила рядом загодя очинённое перо.

Полин уже, кажется, надоело читать; подперев голову кулачками, она кокетливо смотрела на обмундированное создание.

Вспомнив про мундир, я вспомнила и про загадочную красную блямбу. Женщина я или нет?! Во мне мигом проснулось любопытство, и я, загнав стеснительность куда подальше, развернулась к существу лицом.