И имя прозвучало:

– Штильнер, – объявил гематр. – Штильнер Адольф Фридрихович.

* * *

– …Доктор, доктор, добрый доктор…

Не в силах усидеть за столом, Пробус мерил шагами обеденную залу. Считалку про доктора он бормотал себе под нос – видимо, стимулировал умственную деятельность. Остальные следили за помпилианцем, как кролики за удавом. Лишь Якатль, покончив с пирожными, взялся за булочки.

– Добрый доктор герр Адольф…

Пробус остановился, словно налетев на стену:

– И что мы скажем доброму доктору? Здравствуйте, дорогуша! Мы пришли к вам лечиться! У нас, извините, призрак в большом теле, нас хотят скушать нервные фаги. Вот вам адресок, скажет добрый доктор, психушка за углом. И знаете что, дети мои? Психушка – это еще цветочки…

Он вновь заметался туда-сюда:

– Ягодки будут, если добрый доктор нам поверит! Поверит хоть на секундочку! Он же сдаст нас с потрохами! Тестю своему и сдаст, как пить дать…

Диего представил грозного тестя, способного устрашить коллант после битвы с бесами, и ужаснулся. Судя по лицам коллантариев, маэстро был недалек от истины.

– Сеньоры, простите мою дерзость, – спросил он, чувствуя себя махровой деревенщиной. – Над вами есть кто-нибудь главный? Командир? Или вы – вольный отряд?

– Допустим, есть.

Рыжий ответил так, будто шел по тонкому льду.

– Так свяжитесь с ним! Пусть ваш командир обратится к доктору Штильнеру…

Лишь произнеся фамилию доктора вслух, Диего осознал, какой он болван. В смысле, не доктор болван, а Диего Пераль! Ну конечно же, Адольф Штильнер… снимок в вирте с сыном; а еще у профессора есть дочь…

– Увы, – Пробус театрально развел руками. Остальные молчали, пряча взгляды. – Сей вариант исключен. Душа моя, поверьте старику на слово…

Они не доверяют командиру, отметил маэстро.

– Сеньоры и сеньориты, кажется, я в силах помочь.

– Вы?!

– Нам, как я понимаю, нужны рекомендации? Одно дело – явиться к Штильнеру, что называется, с улицы, и совсем другое – предъявить благоприятную рекомендацию. Верно?

– Звучит впечатляюще…

– Я готовил Джессику Штильнер к турниру.

– Золотой вы мой! Брильянтовый! Родненький! И он молчал! Он, убийца, молчал! Звоните, скорее звоните вашей пассии…

Антон Пшедерецкий встал:

– К вашему сведению, я тоже знаком с госпожой Штильнер.

– Не извольте беспокоиться, сеньор!

Взгляды скрестились: клинки, вылетевшие из ножен. По правде говоря, Диего и сам не знал, чего он полез на рожон. Какая разница, кто свяжется с Джессикой? Нездоровое возбуждение кипело в душе, толкало на опрометчивые поступки. Судя по лицу дона Фернана, пришедшего на смену чемпиону Пшедерецкому, гранд Эскалоны испытывал сходные чувства. Черт возьми! Диего ясно расслышал звон металла.

– Сдаст он нас, – буркнул рыжий невропаст, поднимая с пола оброненный столовый нож. – Доктор ваш… Сдаст хоть с рекомендациями, хоть без.

– Вы ошибаетесь, – возразил гематр.

– Это почему же?

– Научные исследования, – объяснил мар Фриш, – дело всей жизни профессора. Его главная и единственная страсть. Мы предоставим ему эксклюзивную информацию, возможность исследовать уникальный коллант. Ради этого он согласится на любые условия, в том числе на полную конфиденциальность. Вероятность – восемьдесят девять и семь десятых процента. Сеньоры, определитесь, пожалуйста, кто из вас свяжется с госпожой Штильнер. Лично мне все равно.

Дон Фернан улыбнулся, адресуя улыбку сопернику:

– Как же мы решим наш спор, дон Диего? Дуэль? Или просто бросим монету?

Маэстро показалось, что на последних словах в залу вернулся Антон Пшедерецкий. Да, точно: именно Пшедерецкий извлек из кармана золотой червонец.

– Выбирайте, сеньор Пераль: орел или решка?

– Орел.

Диего не колебался ни секунды. Он слышал далекое, гаснущее эхо: «Мой ястреб…»

– Как вам будет угодно.

Бешено вертясь, желтый кругляш взлетел к потолку, упал в подставленную ладонь, и хозяин усадьбы сжал добычу в кулаке.

– Решка, – объявил Пшедерецкий. – Вы проиграли, сеньор!

Не разжимая кулака, он достал уником – и лишь потом с размаху ударил рукой по столу, выставляя червонец на всеобщее обозрение.

Монета лежала решкой вверх.

II

Колесницы судьбы

(совсем недавно)

– Отель?

– «Коронада», пять звезд.

– Номер?

– Семнадцать-люкс, сто второй этаж. Спурий Децим Пробус и Якатль Течли.

– Он что, живет в одном номере с тузиком?!

– Судя по регистрации, да.

– Извращенец?

– Вряд ли. Просто не доверяет своему астланину. Боится оставлять тузика без присмотра…

– Еще кто-то?

– Гиль Фриш, гематр. Номер шестнадцать-люкс, напротив по коридору. При заселении номер Фриша был оплачен с карточки Пробуса. По этой карточке мало движения, ей почти не пользуются. Уверен, наш обезрабленный хитрец держит на отдельном счету «общак» колланта. Берет только в экстренных случаях, на представительские расходы…

Вдохновение, подумал Крисп. Я в ударе. Лопни мои глаза, я в ударе! Тьма сфер, больших и маленьких, слипшихся боками, глянцевых, налиты́х соком информации, сладчайшим из соков Ойкумены – гроздь винограда над столом, и моя голова в ней, ягода из ягод. Пальцы играют умопомрачительнейшие пассажи и арпеджио, летая над голографическим пультом орга́на. Как назвать клавиатуру в три яруса мануалов, если не пультом короля музыкальных инструментов?! В раннем детстве родители Криспа, помешанные на токкатах и фугах, видели сына органистом: швеллеры, копулы, тутти, банк памяти регистровых комбинаций, и смотри, сынок, не перепутай. Тайком от мамочки Крисп выл волком на луну. Едва будущему виртуозу подвернулась удачная возможность, он сразу же довел семью до инфаркта – удрал в военное училище.

И вот – триумф.

Крисп поискал сравнение и нашел. Это было так же хорошо, как если бы все девчонки, которые ушли от Криспа и не дали ему, вдруг вернулись и дали. Да еще хорошенько постарались, чтобы Крисп их простил.

– Жучок?

– Нет сигнала.

На орбите Китты, судя по истерике новостных каналов, творился кавардак вприсядку. Космопорты встали намертво – навылет, если хочется каламбуров, потому что на вылет не пускали никого. Принимали всех, но эта река быстро превратилась в ручеек, а там и вовсе иссякла. Космос опустел, диспетчеры без вариантов разворачивали любой корабль, который приближался к границам системы Альфа Паука. В черной пустоте кто-то бился насмерть с кем-то, и Крисп Вибий подозревал, что заочно знаком с одним из участников баталии. Сейчас он страстно желал познакомиться ближе, выяснив состав вожделенного колланта поименно.